Шеннон Дрейк - Среди роз

— Не твое дело! — Женевьева попыталась уйти, но Тристан схватил ее за руку, притянул к себе и коснулся рукой живота.

— Напротив — мое, дорогая.

— Ты пьян!

— Совсем немного. А ты бы предпочла, чтобы я не дышал?

— Черт побери, Тристан, отпусти меня! Ты же говорил, что не желаешь мне зла, — вот и убирайся отсюда!

— Нет, миледи, вчерашний день был исключением из правила. Я дома. А здесь холодно, и ты сейчас пойдешь со мной.

Его лицо оставалось в тени. Женевьева попыталась высвободиться, но безуспешно. Ее вдруг затошнило. Ей хотелось, чтобы он удерживал ее в объятиях нежностью, а не силой, она так ждала его три долгих месяца… А потом Женевьеве снова вспомнились слова Гая.

— Домой, миледи!

Она запротестовала, но Тристан поднял ее над землей, внес в дом и крепко закрыл за собой дверь. Не глядя на него, Женевьева прошла к камину. Будь он проклят и за то, что где-то пьянствовал весь день…

— Нам надо поговорить, — начал Тристан. Заметив зловещий блеск в его глазах, она почувствовала желание. Да, Женевьева хотела его, жаждала поцелуев и прикосновений! Ее тело изнемогало от страсти, ибо разлука была бесконечно долгой. Несмотря на ненависть к Тристану, Женевьеве хотелось обнять его. Она снова уставилась на огонь, напоминая себе о гордости. Пусть говорит! Коварный шантажист! Значит, король восхищен ею…

— Я долго думал о нас. Ради будущего Иденби и нашего ребенка я женюсь на тебе.

— Вот как? — Она презрительно усмехнулась.

— Через три недели. О свадьбе объявят заранее. А еще я должен предпринять поездку в Бедфорд-Хит.

— А мне казалось, милорд, будто вы уверяли, что больше никогда не женитесь.

— Женевьева, ты рискуешь родить внебрачного ребенка.

— Вот как, милорд? А я слышала, что Ирландия перенаселена — с тех пор как там побывали вы! Можете делать предложение очаровательным ирландкам! — Она топнула ногой и чуть не залилась слезами. — Я никогда не стану вашей женой! Вы убили моего отца, отняли мой замок! Когда-нибудь я получу свободу — не только для себя, но и для своего ребенка!

— Женевьева…

— Лживый, гнусный негодяй! Клянусь, я никогда не выйду за вас! Даже по приказу короля! Я буду счастлива, когда он лишит вас власти!

Вопросительно приподняв бровь, Тристан шагнул к ней. Она почувствовала тепло его тела и оказалась в кольце сильных рук. У нее закружилась голова. Женевьева не находила в себе сил оттолкнуть Тристана и потому уставилась в его глаза — темные как ночь и исполненные решимости.

— Миледи, через три недели вы станете моей женой.

— Думайте, что вам угодно, милорд. Но с моих уст никогда не слетят слова клятвы!

— Посмотрим.

— Повторяю: этого не будет!

— Можете говорить, что хотите.

Некоторое время они стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Отпустив Женевьеву, Тристан пошатнулся и схватился за каминную полку.

— Вы пьяны! — выкрикнула она в ярости и досаде. Как он посмел предлагать брак после того, как запер ее, а сам целыми днями развлекался? Этого она не потерпит; больше Тристан не прикоснется к ней!

— Да? — Он расхохотался, поскольку и вправду был пьян. Потом снова потянулся к ней, но она увернулась. Однако бежать было тяжело, и Тристан схватил ее за плечо. От рывка платье треснуло. Смеясь, он притянул Женевьеву к себе и мгновенно раздел. В его глазах горела страсть.

— Нет, я не стану вашей игрушкой после того, как вы проводили дни в пьянстве, разврате и… Тристан!

Она вновь очутилась в его объятиях. Не сводя с нее загадочного взора, он настороженно улыбался. Женевьева ударила его кулаком в грудь.

— Тристан… — выдохнула она. — Я не могу… До родов осталось совсем немного времени и…

— Тише, Женевьева. Я просто хочу уснуть, обнимая тебя и ребенка.

Он бережно уложил ее в постель и задул свечи. Она услышала, как Тристан раздевается, и с горечью подумала, что, желая ненавидеть его, испытывает к нему другие чувства — ревность, боль, негодование… и любовь. Он улегся рядом. Женевьева ощутила чудесное тепло его нагого тела и силу рук. Тристан ласково погладил ее по голове. Время шло, а он по-прежнему только обнимал Женевьеву.

— Я не стану твоей женой, Тристан. — Ее голос дрожал от слез.

— Спи, Женевьева.

— Я рада, что ты жив, Тристан, честное слово. И с нетерпением ждала тебя. Но замуж за тебя не пойду.

— Тише, Женевьева, спи.

Она умолкла. Он поцеловал ее в макушку и задумался. Сегодня ночью кто-то пытался убить его. И кажется, во дворе, где была Женевьева, мелькнула чья-то тень.

Следующие несколько дней Тристан провел в обществе короля и его приближенных. Генрих интересовался мнением Тристана о внешнеполитических делах, но кроме того, решил даровать Иденби королевскую хартию, тем самым превратив его из замка в укрепленный город. Это пришлось по душе Тристану: новый статус должен был способствовать процветанию ремесленников и крестьян. Он знал, что Генрих не прочь иметь еще один город, откуда английские товары увозили бы за границу, а пошлины отправлялись бы в королевскую казну.

Женевьева по-прежнему отказывалась покидать свою комнату. Как ни странно, Тристану нравилось проводить с ней время и даже выслушивать ее колкие замечания. Она твердо вознамерилась одержать победу, но и он не думал уступать ей. Тристан не доверял Женевьеве, но любил ее и тосковал о ней. Ему было достаточно лежать рядом с Женевьевой по ночам. Он умиленно улыбался каждый раз, когда она шевелилась.

Зная, что Женевьева приготовилась отразить атаку, он больше не упоминал о браке, однако сделал все, что считал необходимым для этого. Она постоянно утверждала, что не выйдет за него замуж, и он может принудить ее стать наложницей, но не женой. Тристан хмурился, но молчал.

Встретив Женевьеву, он потерял интерес к другим женщинам. Задолго до того как Тристан признался себе в том, что любит ее, он видел, как она прекрасна и загадочна. И кроме того, Тристан никогда еще не встречал женщины с таким характером.

Оставалось предпринять еще одну поездку. Однажды утром в середине апреля, поцеловав полусонную Женевьеву, он сообщил, что покидает ее на неделю. Ему показалось, что в ее глазах мелькнуло отчаяние, но он уверил себя в том, что ошибся.

— Не скучай, — сказал Тристан, — и не беспокойся, к свадьбе я вернусь.

В Бедфорд-Хите он не был уже три года, ему давно следовало проверить, что происходит в поместье. Его сопровождали Джон и Томас Тайдуэлл. Все было почти так, как в тот давний роковой день, когда все трое увидели последствия жуткой бойни.

Погода была хорошая, сумерки подступали медленно. Тристан заметил, что поля уже вспаханы, дома с соломенными крышами восстановлены. В полях трудились крестьяне, а их жены выбегали навстречу Тристану и радостно приветствовали его.