Кэрол Мортимер - Не просто скромница

— Возможно, потому, что эта тема была для нее слишком болезненной, — сумрачно предположил граф.

— Возможно. — Элеонора печально улыбнулась.

— Ваше сходство с матерью почти сверхъестественно. Я понял, что вы дочь Мюриэл, с первого взгляда, как только увидел вас на балу. — Голос Ричмонда переполняли эмоции. — И в тот же день упомянул об этом герцогу.

— А он мне не говорил. — Элеонора озадаченно взглянула на Джастина.

Тот пожал плечами:

— Наверное, я тогда не посчитал это важным.

— А теперь?

Джастин не раз восхищался сообразительностью Элеоноры, но сейчас ему хотелось, чтобы она не была столь проницательной.

— Джастин, имеет ли этот вопрос какое-то отношение к тому частному делу, которое я просила тебя выяснить? — резко спросила бабушка.

Спаси господи, какие умные женщины его окружают!

— Имеет, — вздохнул он.

Вдовствующая герцогиня в ужасе уставилась на Личфилда, который по-прежнему валялся в прострации.

— Но ведь не?..

— Ричмонд, похоже, считает, что нет, — сухо подтвердил Джастин.

— Ну, хоть что-то! — Бабушка от облегчения даже подняла к груди руку.

Джастин всей душой был с ней солидарен. Хотя не полностью доверял уверенности Ричмонда по этому поводу. Элли стояла в полном ошеломлении, не вполне понимая, о чем говорит вдовствующая герцогиня. А реплики последних минут и вовсе выглядели полной загадкой.

— Я по-прежнему не понимаю, почему лорд Личфилд ворвался сюда. В чем дело?

Джастин высокомерно скривил губы.

— По всей видимости, очень оскорбился, что я нанял кое-кого провести расследование определенных обстоятельств его личной жизни.

Элли озадаченно заморгала.

— Зачем?

Вдовствующая герцогиня поднялась.

— Боюсь, здесь частично моя вина, Элли, — начала она и, проигнорировав возмущенный взгляд внука, продолжила: — Я просила Джастина выяснить для меня один вопрос, но похоже, что ничего не вышло.

Элли ничего не поняла из ее объяснения.

— Надеюсь, я не имею к этому отношения.

— О боюсь, как раз имеешь, и самое непосредственное, моя дорогая. — Вдовствующая герцогиня покаянно подняла руки. — Я совершенно не представляла, что дело может так осложниться.

Ее ответ не приблизил Элли к пониманию сути.

— В чем состояла ваша просьба Джа… герцогу.

— Я просто… я знала… — Пожилая леди нервничала, что было для нее совсем нетипично. Она быстро прошла по комнате и взяла Элли за руки. — Наверное, к этому ничто не может подготовить. Поэтому я просто скажу, что Генри Розвуд погиб в сражении ровно за год за твоего рождения.

Осознавая смысл сказанного, Элли ощутила, что с ее лица исчезают все краски. Генри Розвуд не ее отец!

Она высвободилась из рук герцогини, на заплетающихся ногах сделала пару шагов до кресла, от которого совсем недавно отказывалась, и почти упала на мягкое сиденье. Потом полными слез глазами посмотрела на Джастина, тот прочел в ее взгляде явное обвинение.

— Вы знали об этом. — Утверждение, не вопрос.

На его щеке пульсировала жилка.

— Да.

— И как давно?

— Не больше недели. Элеонора.

— Нет! Не приближайтесь ко мне! — Она предупреждающе вскинула руку, поскольку Джастин двинулся в ее сторону, но, к счастью, сразу остановился. Ей нужно было хоть как-то осознать, что все это для нее означает. Если она не дочь Генри, то чья?

Ее взгляд в ужасе скользнул к Личфилду. Нет! Она не может оказаться дочерью такого ужасного человека! Она этого не вынесет! Это даже хуже, чем узнать, что она незаконнорожденная!

— Я твой отец, Элеонора.

Элли услышала, как разом ахнули все Сен-Джасты, и ошеломленно подняла взгляд на лорда Брайена Андерсона, графа Ричмонда.

— Я твой отец, Элеонора, — повторил он и присел перед ней на корточки. Не отрывая взгляда от ее лица, взял в ладони ее ослабевшие похолодевшие руки. — Клянусь, я сам узнал об этом только несколько часов назад. Но теперь мне точно известно, я твой отец. Вне всякого сомнения. И ты даже представить себе не можешь, как я рад, что у меня есть дочь. — Его голос переполняли эмоции, в глазах блестели слезы.

Несколько долгих секунд Элли, затаив дыхание, пристально смотрела ему в лицо, пытаясь отыскать хоть какое-то сходство с собой. В его глазах смешались оттенки синего, коричневого и изумрудно-зеленого. У него было красивое мужественное лицо, абсолютно седые волосы и очень ладная мускулистая фигура для мужчины подобного возраста. Но она не уловила никакого сходства.

— Когда-то мои волосы были такими же, как у тебя, — добавил граф, словно читая ее мысли. — В двадцать пять лет я пережил сильное потрясение, отчего совершенно поседел. Видишь ли, с моей женой во время охоты произошел несчастный случаи, мы тогда были молодоженами. Она не смогла после него оправиться, ни умственно, ни физически. С того момента мы уже никогда не жили как муж и жена.

— Значит, когда вы с моей матерью… когда вы… значит, вы были тогда женаты.

— Да, — мрачно подтвердил он.

Шокирующая правда ударила наотмашь, глаза затопила всепоглощающая темнота, затягивая все глубже и глубже, пока Элли не почувствовала, что куда-то совсем уплывает.

— С дороги, Ричмонд! — услышала она крик Джастина и почувствовала, как ее подхватывают чьи-то сильные руки.

В этот момент тьма поглотила, она потеряла сознание.

— Бога ради, Джастин, прекрати чертову беготню из угла в угол и поднимись к ней, если тебе так хочется!

Джастин не побеспокоился даже снизить темп, метнул взгляд на бабушку:

— Я последний, кого Элеонора захочет сейчас увидеть.

— Ерунда! — живо отмахнулась вдовствующая герцогиня. — Как только пройдет первый шок, она с радостью примет, что является дочерью графа.

— Незаконнорожденной дочерью!

— Я уверена, Ричмонд официально ее признает.

— Признает или нет, но сомневаюсь, что Элеонора поблагодарит нас за это вмешательство, — отрешенно пробормотал Джастин. — За какие-то минуты она узнала, что Генри Розвуд не был ее отцом, потом думала, что может быть дочерью подонка Драйдена Личфилда, и в итоге узнала, что ее отец граф Ричмонд.

Вызванный к Элеоноре доктор Франклин сначала уделил минуту Личфилду и объявил, что у того всего лишь разбита челюсть. После чего Джастин с Ричмондом с удовольствием объяснили выскочке графу, почему ему не стоит рассказывать о произошедших событиях, прошлых и сегодняшних. Собранных ими сведений о последних двадцати годах жизни Личфилда с лихвой хватало на то, чтобы отправить его за решетку, от его жестокого обращения пострадало еще несколько уважаемых леди. Дамы не хотели выносить случившееся на публику, но с радостью согласились при необходимости выступить свидетельницами приватно.

Что же касается Элеоноры, никакая девушка не смогла бы встретить подобные события с полным самообладанием. Черт побери, если ему самому так сложно принять Ричмонда ее отцом, то уж ей-то тем более! Зная Элеонору, Джастин хорошо понимал, что едва ли она так легко простит ему сокрытие столь важного факта ее жизни. Ричмонд, ее настоящий отец, обладал большим авторитетом в ее спальне, чем Джастин. Граф лишь вкратце рассказал им, как было дело, пока они ждали прихода доктора у постели Элеоноры.