Стефани Лоуренс - Красавец опекун

Воцарилось молчание. Макс Ротербридж и его тетушка, которая вращалась в свете более пятидесяти лет, недоверчиво взирали на своих подопечных. Девушки спокойно и уверенно присели в реверансе сначала перед Максом, затем перед ее светлостью.

По знаку Каролины они подошли поближе, ожидая, когда их представят лишившемуся дара речи Максу, который продолжал стоять, и его изумленной тетке.

Когда девушки отошли от него к леди Бенборо, Макс закрыл глаза, затем снова открыл их, но девушки никуда не исчезли. Они ему не привиделись — три совершеннейших красавицы, каких он когда-либо видел. Четыре, считая и мисс Твиннинг. Каждая являлась настоящей сенсацией. Появись такая девушка в людном зале, все разговоры немедленно стихнут, все взгляды с живейшим любопытством обратятся на нее. Когда же она пройдет мимо, никто не сумеет вспомнить, о чем говорил. И эти четыре сестры номинально принадлежат ему. Немыслимо. Пришедшее вслед за тем осознание чудовищности такого наследия оглушило его. Одного взгляда в веселые серые глаза мисс Твиннинг было достаточно, чтобы понять, что она обо всем догадалась.

— Невероятно! — услышал Макс собственный голос, внезапно осипший и лишенный привычной силы.

Тетя Августа разразилась смехом.

— Нет! — Макс упрямо покачал головой, хмуря брови.

Леди Бенборо тяжело вздохнула и тоже нахмурилась. Придя в себя, она усилием воли подавила приступ безудержной веселости и отослала трех младших сестер во внутренний дворик, а сама затеяла с племянником спор, продолжающийся вот уже десять минут. Макс приводил непогрешимые аргументы и оставался непреклонным, как скала. Тетушка, однако, весьма решительно была настроена не допустить, чтобы ее повеса-племянник уклонился от обязанностей по опеке. Помимо всего прочего происходящее обещало подарить ей много часов развлечений, а такой возможностью в ее возрасте пренебрегать не следовало. Ее губ сжались в тонкую линию, в синих глазах появился воинственный блеск.

Макс, прочитав мысли тетушки, первым бросился в наступление:

— Это невозможно! Вы только подумайте, какие пойдут слухи!

Августа широко распахнула глаза.

— Тебе-то что за дело? — возразила она. — Тебе, с твоим поведением, к скандалам не привыкать. — Она пронзила Макса острым взглядом. — Слухи, несомненно, будут, но они никому не смогут причинить вреда. Как раз наоборот, девушки окажутся в центре внимания.

Макс продолжал хмуриться.

Каролина мудро воздерживалась от вмешательства в спор. Она просто сидела рядом с Августой, стараясь придать своему лицу как можно более невинное выражение. Тут Макс посмотрел на нее в упор и прищурился. Каролина спокойно встретила его пристальный взгляд.

Макс не сомневался, что она намеренно утаила от него правду о своих сестрах. А теперь он так глубоко увяз в этом деле, что едва ли мог повернуть назад. Он счел, что Каролина заслуживает справедливого возмездия за свои манипуляции, но, глядя в ее огромные серо-зеленые глаза, не мог решить, какое же из наказаний, услужливо подбрасываемых его живым воображением, выбрать. Вместо этого он произнес, едва сдерживаясь:

— «Они всегда считались вполне хорошенькими». Вот уж точно!

Каролина улыбнулась.

Тут вмешалась тетя Августа:

— Макс, о чем бы ты ни думал, так не пойдет! Ты — опекун девушек, ты сам мне это сказал. Ты не можешь просто умыть руки. Я понимаю, что эта обязанность стала для тебя втройне неприятна, — она сверкнула глазами при воспоминании о леди Мортлэнд, — но если ты о них не позаботишься, то кто тогда?

Несмотря на бурную первоначальную реакцию при виде четырех сестер Твиннинг вместе, совершенно объяснимую при сложившихся обстоятельствах, Макс даже не помышлял о том, чтобы отказаться от опеки. Его чрезмерно эмоциональное поведение в последние десять минут было всего лишь бесплодной попыткой сопротивляться потоку, грозящему круто изменить его привычный образ жизни. Он привел решающий аргумент:

— Неужели вы, в самом деле полагаете, тетушка, что человек с моей репутацией может считаться подходящим опекуном для четырех… — он замолчал, выразительно глядя на Каролину и стараясь выбрать подходящие слова из вихря определений, кружащегося у него в голове, — чрезвычайно привлекательных девственниц? — гневно закончил он.

Глаза Каролины расширились, на щеке появилась ямочка.

— Ну конечно! — воскликнула Августа. — Кто лучше тебя справится с этой задачей? На твоей стороне неоспоримое преимущество, ведь тебе известны все возможные и невозможные интриги. Если ты не сумеешь держать волков на расстоянии, значит, это не по, силам никому. Я вообще не понимаю, из-за чего ты поднял такой переполох?

Макс и сам не знал. Помолчав мгновение, он резко развернулся и подошел к окнам, выходящим на внутренний дворик. Он с самого начала догадывался, что проиграет это сражение, но тоненький голос в его голове в панике продолжал твердить, что и из этой передряги должен быть какой-то выход. Он наблюдал за тем, как три молоденькие девушки — его подопечные прости господи! — тщательно изучают фонтан, ощупывая его в тщетной попытке найти рычаг, приводящий в действие пусковой механизм. С блестящими, убранными цветами волосами, хрипловатым смехом и соблазнительными фигурами сестры являли собой такое захватывающее зрелище, что Макс внутренне застонал. Вплоть до того момента, как он увидел их своими глазами, три младшие сестры Твиннинг фигурировали в его планах как некие незначительные существа, которых можно задвинуть на задний план, чтобы не мешали ухаживать за старшей сестрой. Но одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что такое развитие событий обречено на провал. С этой опекой он оказался запертым в ловушку. Теперь придется добросовестно исполнять навязанную ему роль, ведь все мужчины Лондона, если только они не слепые, станут охотиться на этих девушек!

Хмуро посмотрев на прямую спину племянника, леди Бенборо повернулась к сидящей рядом с ней женщине. У нее уже сформировалось весьма высокое мнение о мисс Твиннинг. Что еще более важно, Августа догадалась об интересе, проявляемом самим Максом к этой леди. Встретившись со взглядом серо-зеленых глаз, ее светлость вскинула брови. Кивнув, Каролина встала с дивана.

Макс повернулся, почувствовав прикосновение руки Каролины к своей руке. Глядя на сестер, а не на него, она произнесла тактично-приглушенным голосом:

— Если вас в самом деле так тяготит роль нашего опекуна, уверена, мы сумеем что-нибудь придумать, чтобы освободить вас от нее.

Договорив, она подняла на него свои лучистые серые глаза, глядя в которые даже знакомый со всеми женскими ухищрениями Макс не сумел определить, говорит ли она искренне или нет. Зато он осознал, что, выиграв в этом споре и перестав быть опекуном сестер Твиннинг, он потеряет и Каролину. Это, в свою очередь, сильно усложнит — если не сделает совершенно невыполнимой — задачу по ее соблазнению. Итак, Макс сделал то, чего никогда не видел ни единый завсегдатай Клуба кулачных бойцов «Джентльмена» Джона Джексона — он признал себя побежденным.