Лавирль Спенсер - Колибри

Они уставились друг на друга, он шагнул к постели. Она ощущала его теплые и твердые мышцы на своей груди.

Джесси присел на колено и положил Абигейл на кровать, и стоя над ней, глядя в глаза, сказал:

– И я не потерплю, чтобы мне мешали нижние юбки, которые ты решила надеть на свадьбу с другим мужчиной – платил ли я за них или нет.

Потом, не глядя, Джесси нащупал пуговицы на ее поясе и расстегнул их.

Абигейл охватил трепет, она улыбнулась, из-под бахромы ресниц теперь на Джесси блестели полные истомой глаза.

– Но Джесси, ты заплатил слишком дорого, чтобы устроить эту свадьбу, – проговорила она мягко и убедительно.

– Что ж, я ее и расстрою, – сказал Джесси хриплым голосом, опустил нижние юбки вниз, схватил Абигейл за руку и посадил. – А еще я не знаю, что хорошего в викторианских воротниках.

С завораживающей медлительностью он снял с Абигейл блузку. Она безропотно подчинилась, но когда его черная голова опустилась туда, где только что была одежда, Абигейл предупредила его:

– Выйду я за тебя или нет, я буду одеваться, как сочту нужным – как леди.

– Отлично, – ответил он, снимая блузку. – Ты так и сделаешь. В твоей гостиной, когда будешь принимать жен других железнодорожных баронов за чаем.

Джесси отшвырнул блузку через плечо.

– А в нашей спальне ты оставишь это все в шкафу вместе с твоими лифчиками и вот этим, – он просунул палец под пояс ее панталон и оттянул его.

Абигейл откинулась назад в томлении, закинув руки за голову, и легла, полная ожидания, влюбляясь в Джесси все больше с каждым моментом.

– За них ты тоже заплатил. Думаю, это дает тебе право распоряжаться ими, как ты захочешь.

Джесси опустился рядом с ней на колени и, не спуская глаз с ее лица, снял с себя жилет и рубашку, отбросив их через плечо на пол, где они присоединились к юбкам Абигейл.

– Это верно. Точно так же, как я заплатил и за зеленое пальто, в котором ты собиралась ехать в свадебное путешествие. Но если ты не особо гордишься тем, что я богат, не напоминай об этом без конца.

С Джесси слетел пояс.

– Я могла бы заправлять маленьким обувным магазинчиком, – промурлыкала она, протянув пальцы к тому месту, которое увидела впервые, когда он лежал перед ней умирающий в постели. Прежде чем она убрала пальцы, глаза Джесси загорелись огнем.

Мучительно медленно он расстегивал пуговицы на брюках, обволакивая Абигейл голосом, который струился как шелк.

– Когда я закончу здесь, я пойду и выстрелю в эту чертову вывеску, где твое имя выведено вместе с его.

Пыл в его голосе сделал слово «чертову» почти лаской. Брюки тоже упали.

– Эта вывеска ничего не значит, – бормотала Абигейл со слабой улыбкой.

– Черта с два, – хрипло проговорил Джесси, потянувшись, чтобы развязать тесьму на ее лифчике, потом просунул руку внутрь и повел ее вверх.

Ноздри Абигейл задрожали, дыхание стало неровным.

– Ты не считаешь важным, что я возвращаю назад то, что однажды отдал столь по– дурацки? – спросил он, дергая ее лифчик и наклонившись, чтобы поцеловать впадинку под левой грудью.

Абигейл с закрытыми глазами беззаботно прошептала:

– Возможно, весь город знает, чем мы сейчас занимаемся.

Джесси скользнул языком под другую грудь и засмеялся гортанно, притрагиваясь губами к ее коже.

– И все они, возможно, бегут домой, чтобы тоже немножко позаниматься тем же самым, хотя бы в мыслях.

– Но не так, как ты, Джесс, – сказала она, улыбаясь и желая, чтобы Джесси поторопился.

Но он двигался как неторопливая улитка, расстегивая пояс панталон Абигейл и спуская их ей на бедра, обнажавшие свои манящие изгибы.

– Зато ты занимаешься этим так же как я, и только это важно.

Джесси снова припал к Абигейл, прижавшись к ее бедрам, заставляя ее извиваться. И вот снят последний элемент одежды, медленно-медленно скользящий вниз по телу Абигейл, по следам которого дорожкой шли поцелуи Джесси. Абигейл положила руку на лоб, она больше не сопротивлялась, ее губы раскрылись, и на них танцевал его язык.

– Я это прекрасно помню, – прошептал он хрипло, прежде чем опустить язык в рот Абигейл, которая изогнулась и, застонав, откинулась назад во власти его ласк, содрогаясь под телом Джесси.

– Я тоже... Я тоже... – раздался ее придушенный голос.

Он отлично знал ее, он сильно любил ее, запустив пальцы в ее волосы, он лег всем телом, горячим и твердым, на нее, все еще не внутри нее.

– Скажи это, Эбби, – попросил он, целуя ее под подбородком, когда она откинула голову назад. – Скажи это сейчас, когда я вхожу в тебя.

Абигейл открыла глаза и увидела перед собой полный любви взгляд Джесси, которым он пытливо всматривался в нее. Его локти дрожали рядом с ней, пока он, отстранившись, ждал ее слов.

Она протянула руку между их телами вниз, взяла его разгоряченную плоть и направила к себе в лоно, не отрываясь смотря ему в глаза, пока он входил в нее, двигаясь в сильном, уверенном ритме ее повторяющихся слов.

– Я люблю тебя, Джесси... люблю тебя... люблю тебя... люблю тебя... – снова и снова, словно аккомпанемент длинным, медленным движениям Джесси. Он увидел, как, скатываясь из уголков глаз, у Абигейл потекли слезы. Губы ее открывались и закрывались, обозначая все те же слова, быстрее и быстрее, пока не замерли открытыми. И тут же Джесси окунулся в ту же пучину страсти, в которой уже уснула в экстазе Абигейл.

Комната наполнилась тишиной, полуденные лучи отражались от снега. Рука Абигеш легла на влажный затылок Джесси. Она рассеянно теребила его волосы. Потом, крепко зажмурив глаза, она внезапно прижала его к ceбе, замерла на мгновение, пытаясь запомнить это ощущение, чтобы никогда не забыть.

– Джесси... ох, Джесси. Потерявший голову от любви. Джесси пс вернул ее и начал без слов качать из сторонь в сторону, в конце концов замерев рядом, глядя в ее безмятежное лицо.

– Поезд подходит, – мягко сказал он. Она улыбнулась и коснулась его нижнегубы, проведя потом пальцем вдоль усов от центра к краю.

– Даже расписание поездов составлено под тебя?

– Может, и под мисс Абигейл Маккензи? – спросил он, затаив дыхание.

Абигейл посмотрела в его влюбленные глаза.

– И под нее тоже, – мягко сказала она. Глаза Джесси закрылись, и он облегченно вздохнул.

Но Абигейл вынудила его снова их открыть, спросив:

– Но что ей делать с полным домом свадебных пирожных и бутербродов?

– Оставить мышам, они их больше любят, чем овсянку.

– Оставить? – растерянно спросила Абигейл.

Джесси привстал на один локоть и с серьезным видом сказал:

– Я прошу тебя встать с постели, одеться, пойти со мной на станцию, держа меня за руку, и не оборачиваться. Все начинается с этого момента.

– Оставить мой дом, мои вещи, все – просто так?