Стюарт Мэри - Побеги любви

Де Чевил не просил слишком много, не больше, чем любой другой мужчина. Правильная жена могла дать ему все это. И он нашел Изабеллу. Уоррик был привязан к ней. Он надеялся, что это может перейти у него и в более глубокое чувство, хотя, по правде говоря, сомневался – будет ли способен на любовь после стольких лет ненависти. Но это и не обязательно – любить свою жену, важно, чтобы она любила его. И вот теперь уже сейчас он может умереть.

Уоррик даже не был вооружен. Он оставил свое оружие в комнате, чтобы Джеффри почистил его. Он спустился в умывальную, имея только кинжал, заткнутый за пояс широкого банного халата, так как всю одежду отдал слуге – выстирать.

Но хотя он и оказался почти безоружен, пятеро мужчин, окруживших его, стояли в нерешительности, так как Уоррик де Чевил сильно отличался от обычного человека. Он был на голову выше самого высокого из нападавших и немного выше всех остальных. Мощные мускулы рук и груди устрашали взгляд. Но, сверх того, он производил впечатление человека, готового на все. По тяжелому выражению его лица можно было предположить, что он готов убить человека просто из интереса. И его серые глаза смотрели на них так, что один из мужчин перекрестился, прежде чем вынуть из ножен свое оружие.

Однако они все же обнажили мечи. И их главарь собирался что-то сказать, но Уоррик не стал ждать. Он всегда предпочитал нападать сам, и этот случай вовсе не был исключением. Уоррик выхватил свой кинжал и издал громогласный боевой клич. В то же время он прыгнул вперед, целясь своим оружием в лицо воина, стоящего к нему ближе других.

Вскоре стало очевидно, что либо нападавшие не слишком хорошо владеют оружием, либо они не собираются его убивать. Ну, что же, это их ошибка. Он ранил еще одного, но затем его кинжал уже не мог пробиться сквозь мечи остальных. Его не убивали, но и сами явно не собирались здесь помирать.

И тут к нему присоединился Джеффри, издав похожий, хотя и менее зычный боевой клич. Парнишке – всего пятнадцать, и Уоррик не взял бы его ни в какое сражение, потому что Джефф еще не был готов к этому. Он владел мечом, но его неокрепшее тело – слишком легкое для такого оружия. Он был отважен и рвался в бой, будучи уверен, что делает все, как лорд. Он так и делал, но без тяжелого массивного тела, которым обладал де Чевил, его удары не имели силы.

Уоррик с ужасом увидел, как меч прошел прямо посредине груди Джеффри, и понял, что тот сейчас умрет. Мальчик при нем с семи лет. Он привязался к парню, который был всегда готов пылко ему служить, и сейчас Уоррик выплеснул свой горестный гнев, вонзив кинжал в мужчину, который убил Джеффри. Удар достиг цели, и он смог вырвать меч из его ослабевших рук.

Но воспользоваться им он не успел. Ибо другой меч опустился плашмя ему на голову, и лорд Уоррик потерял сознание.

Двое мужиков, которым повезло не пострадать в этой схватке, теперь стояли над ним.

– Это не виллан, как нам приказано, – сказал один другому.

– То, как он сражался, ясно говорит, что он рыцарь. Разве ты этого не заметил, когда он входил в умывальную?

– Нет, он был одет в дорожный костюм. Я просто отметил, что он не вооружен и у него нужный цвет глаз и светлые волосы, как того требовал лорд Гилберт. Я считаю, что это удача, – вообще такого найти.

– Свяжи его и моли Бога, что лорд Гилберт не будет говорить с ним.

– Какая разница? Половина рыцарей лорда Гилберта – неотесанная деревенщина. И мы не нашли никого другого, чтобы были и подходящий цвет глаз и подходящий цвет волос. Чего он в конце концов от нас хочет?

– Не наша забота, просто делай, что говорят! Но зачем ты его так сильно ударил? Теперь придется его нести.

Другой воин фыркнул.

– Ну, это лучше, чем иметь с ним дело, если он очнется. Мальчик, вероятно, был его сыном.

– Возможно. Тогда он опять будет драться, как только очухается. Лучше хорошо связать ему руки и ноги. Даже лорду Гилберту, может быть, трудно с ним справиться.

Ровена заснула на краешке кровати. Гилберт сам убрал тело лорда Годвина, а затем оставил ее одну с твердым приказом – никого не впускать в комнату, кроме него самого.

Было бы оружие, она могла бы убить Гилберта. Но оружия нет. И Ровена не могла бежать, не подвергая опасности жизнь матери. Сейчас она уже даже не вполне могла разобраться, что было страшнее для нее – Лионс или новая затея Гилберта. Нет, что может быть хуже для девушки восемнадцати лет, чем этот старый развратник.

Никаких сожалений по поводу его смерти у нее не было. Даже если допустить, что косвенно она этому способствовала. По всему ясно, что он погубил много ни в чем не повинных женщин, которым не повезло быть его женами. Ровена знала, что многие мужчины поступают таким же образом. Но она знала также, что есть и другие, достойные, вроде ее отца. И мир не проваливается в ад только потому, что на свете есть хотя бы немного таких людей среди общего разгула анархии и разврата.

Было еще темно, когда Гилберт вернулся. Ровена не знала, сколько она проспала, но, по ее ощущениям, немного. Однако сон слетел с нее после первых же слов Гилберта.

– Все готово. Моим людям повезло. Волосы и цвет глаз совпадают в точности, что больше всего меня волновало. Это первое, что замечают в ребенке.

Ровену бросило в жар, потом в холод. Она сжалась от страха. Значит, он и вправду нашел другого мужчину. Точно также грозился сделать и ее муж, если его постигнет неудача. Оба они из одного теста. Она бы даже не удивилась, если бы Гилберт привел того же Джона, которого предполагал использовать Лионс.

Милостивый Господь, когда же кончится этот кошмар!

– Скорей, – сказал Гилберт, стаскивая Ровену с кровати. – До рассвета еще достаточно времени, чтобы тебе сойтись с ним несколько раз.

– При чем здесь я? – огрызнулась Ровена, пытаясь вырвать свою руку из его, когда он потащил ее к двери. – Свои омерзительные инструкции прибереги лучше для того племенного быка, которого ты нашел.

– Увидишь!

И она увидела, и почти сразу, потому что мужчина находился в маленькой комнате прямо напротив ее спальни. Там стояла такая же высокая кровать, две свечи по обе стороны от нее, и больше ничего. В этой комнате лорд Годвин в лучшие времена развлекался с крестьянками.

Мужчина был в одном банном халате. Тут она заметила, что он привязан к кровати. Привязан? Нет, Ровена увидела железные наручники на его запястьях и цепи от них, прикованные к столбам полога, так что он не мог двигать руками, а на лодыжках – кандалы. Так, он, значит, прикован. И спит – или без сознания.

Догадаться, что произошло, было нетрудно. Ровена не находила слов.

– Почему вы просто не заплатили ему?

Гилберт стоял, держа ее за руку у торца кровати.