Лора Бекитт - Мотылек летит на пламя

Она боялась этого момента, боялась, пока не вспомнила, сколько ночей провела в слезах, мечтая, чтобы Джейк очутился рядом. Он пробудил в ней сладострастную женственность и исчез, оставив наедине с бесконечными сомнениями и затухающей верой.

Теперь они вновь были вместе. Пришло время, когда день нельзя было отличить от ночи, а желаемое от действительного. Время, когда человек, отпустивший свои чувства на свободу, уже не властен над ними.

Потом Джейк вспомнил, что так и не показал ей новую одежду, что она, возможно, голодна, и ему стало стыдно.

Он сел на постели и потянулся к коробке. Странно, но он совершенно не помнил, что покупал.

В коробке оказалось розовое ситцевое платье со скромной отделкой из узкой бордовой тесьмы, в корзине — жареный цыпленок, хлеб, фрукты и бутылка вина.

— Оказывается, мы можем устроить настоящий пир, — сказал Джейк.

— В последнее время в Темре не хватало еды, хотя Айрин говорила, что мы не должны жаловаться, потому что это еще не голод.

— Айрин?!

— Да, она неожиданно вернулась и осталась в Темре.

— Как к этому отнеслась мисс Сара?

— Мисс Айрин изменилась. Ей все равно, как к ней относятся. Она просто делает то, что считает нужным.

— Она говорила о своем ребенке? Пыталась его отыскать?

— Да, но она не смогла попасть в Чарльстон, потому что дороги были закрыты.

Джек долго молчал, вспоминая выражение бесчувственного отчаяния в глазах Айрин, потом сказал:

— Я встретил мистера Юджина.

— Он жив?!

— Все это время он был в лагере для пленных конфедератов.

— Мисс Сара считала его погибшим.

— Надеюсь, он скоро вернется домой.

После обеда они вновь улеглись в постель, и Джейк рассказал Лиле о своих планах. Он снимет помещение на одной из центральных улиц, скажем, на Сент Чарльз-авеню, поместит объявления в газетах и начнет принимать пациентов.

— Белых? — поинтересовалась Лила, и он сдержанно произнес:

— Тех, у кого есть деньги.

— Только не янки, — неожиданно сказала она.

— Почему? — удивился Джейк, и Лила напомнила:

— Они убили мою мать.

Джейк не знал, как объяснить возлюбленной, что южане, те южане, которые некогда игнорировали его потому, что считали его происхождение недостаточно благородным, больше не в состоянии платить. Тогда как у янки и всяческих нуворишей карманы буквально набиты деньгами, и их волнует лишь то, что он всегда считал наиболее ценным, — его умение и опыт.

— Ты по-прежнему хочешь жениться на мне? — робко спросила Лила.

— Да.

— Тогда тебе придется или прятать меня, или поссориться со своими родителями.

— Я с ними поговорю, — сказал Джейк, подозревая, что это бесполезно.

— Я виделась с твоей матерью, — призналась Лила. — И мне сразу стало ясно, что она никогда меня не признает.

— Унга говорила об этом. Тогда ты была для моей матери одной из многих; возможно, мне удастся заставить ее посмотреть на тебя другими глазами?

— Если твои родители ненавидят цветных, как ты мог связаться со мной! — с горечью проговорила мулатка, и Джейк ответил:

— Они не всегда были такими. Их изменила война. Они считают, что янки хотят навязать южанам господство черных.

Лила содрогнулась.

— Янки! Да они хуже чумы! Мулаты и негры боялись их не меньше, чем белые южане.

— Я это понимаю, а они — нет, — только и сумел сказать Джейк.

Он вернулся домой на следующее утро. Во время отсутствия сына мать не находила себе места и тут же набросилась на него с упреками и расспросами. Джейк не спал всю ночь, его слегка пошатывало, и ему было не до объяснений.

Он сел за стол. Унга налила ему чашку жидкого кофе, а вместо сахара по привычке добавила сорго. Сделав глоток, Джейк с тоской вспомнил черный, как ночь, крепкий до слез старательский кофе, от которого в голове мгновенно прояснялось, а сон как рукой снимало.

Мать поставила перед сыном блюдо с золотой, как солнце, яичницей (Унга развела на заднем дворике кур) и повторила:

— Понимаю, ты взрослый мужчина, сынок, и все же прошу тебя, сообщай, куда и надолго ли ты уходишь! Война закончилась, но в городе по-прежнему неспокойно.

— Прости, мама, у меня было очень важное дело, — ответил Джейк, подцепив кусок яичницы, и вдруг признался: — Я нашел ее.

— Кого?

— Девушку, о которой думал все эти годы.

Кетлин расцвела.

— Она приехала сюда?!

— Да. Теперь мне не придется возвращаться в Темру. И я хочу привести свою невесту в наш дом.

— Разумеется! Только нужно подготовиться! Мы живем слишком скромно. Попрошу Энгуса принести из лавки каких-нибудь красивых вещей.

— Не надо ничего менять. Она привыкла к простоте.

— За годы войны все к ней привыкли. Пора отвыкать. Мы все обсудим, — решила Кетлин и заявила: — Сейчас я позову отца.

— Разве он не в лавке?

— Нет, еще не ушел, — сказала Кетлин и проворно выскользнула из кухни.

По спине Джейка пробежал холодок. Сейчас, когда он как никогда был близок к осуществлению своей мечты, перед ним вновь возникли непреодолимые препятствия.

Появился отец. Судя по всему, Кетлин успела сообщить ему новости. Энгус сел за стол напротив Джейка, и тому ничего не оставалось, как начать разговор.

Индианка собиралась выйти, но он встретился с ней взглядом и попросил:

— Останься, Унга. — После чего повернулся к родителям. — Она все знает.

Наступила пауза. Энгус откашлялся.

— Мать сказала, у тебя есть невеста?

— Да. И с вашего разрешения я хотел бы назвать ее своей женой.

— Она южанка?

— Можно сказать и так.

— Мать говорила, у ее отца поместье в Южной Каролине.

Джейк покачал головой.

— У нее нет родителей. Мы познакомились в Темре. Дело в том, что Лила — мулатка, бывшая рабыня богатого плантатора Уильяма О’Келли.

Сказав правду, Джейк испытал облегчение, однако в следующую секунду ему почудилось, будто в комнату проник морозный ветер. В глазах матери мгновенно погас огонек радости, уступив место болезненному, трагическому непониманию. А отец… отец был просто потрясен.

— Темнокожая?! — вскричал Энгус и подался вперед, словно желая испепелить сына взглядом.

— Имеет ли цвет любовь? А судьба? — задумчиво произнес Джейк, понимая, что в глазах родителей эта фраза прозвучит как издевка.

— Я не привык беседовать о таких глупостях! — отрезал Энгус. — Говори по существу. Ты лишился ума?

Джейк не мог объяснить, почему мысли о Лиле заставляли кровь бешено биться в жилах, даже когда он был на другой стороне материка. Не мог и все же решил попытаться.

Он говорил о любви, уповая на то, что в Энгусе и Кетлин пробудится память сердца, что на них повеет запахом весны, той весны, что случается в жизни человека всего лишь раз, но ошибся.

— Всем известно, что цветные женщины похотливые и гулящие, — заявил отец, терпеливо выслушав сына. — И в целом мне ясно, зачем она тебе нужна. Я не понимаю одного: почему ты хочешь на ней жениться!