Лора Бекитт - Остров судьбы

Оба догадывались, сколь нелегко было Леону сохранять прежнюю гордость, ведь слухи о том, что двое его сыновей сбежали из дому, распространились по деревне со скоростью урагана.

Внешне Леон выглядел еще более сдержанным и спокойным, чем прежде. Вместе с тем в нем если не исчезли, то значительно ослабли всегдашняя самоуверенность и непреклонность воли.

— Мне кажется, родители не до конца поняли, что Дино и Джулио никогда не вернутся, что отныне им стоит рассчитывать только на меня, — добавил Данте.

Бьянка кивнула. Она тоже часто забывала, что старшие братья покинули дом, и, накрывая на стол к ужину, привычно ожидала, что сейчас в комнату войдет Дино и посмотрит на нее серьезным и любящим взглядом, или появится Джулио и примется беззлобно подтрунивать над ней.

— Отныне с нами все ясно, Данте. Ты заменишь Дино, а моя судьба — это замужество.

— Отец не говорил о том, за кого собирается тебя выдать?

— Нет. Не представляю, кто бы это мог быть.

— У него наверняка есть какие-то планы, — заметил Данте и спросил: — А тебе кто-нибудь нравится?

Бьянка невольно рассмеялась и ответила:

— Я не могу назвать ни одного парня, за которого хотела бы выйти замуж.

— Это неудивительно, ведь среди других девушек ты всегда выглядела как жемчужина среди фасолевых зерен!

— Из-за чего всегда ощущала себя одинокой. Потому будет лучше, если я уеду из Лонтано. Вот только… куда?

— Возможно, ты так растеряна потому, что не можешь забыть Амато? — осторожно проговорил Данте.

Бьянка тряхнула волосами и сцепила тонкие пальцы в замок. Легкая белая ткань с красной каймой соскользнула с ее коленей и распласталась возле ног подобно раненой птице.

— Нет, не поэтому. То было наваждение, а не любовь. Возможно, взамен красоты Бог отобрал у меня способность влюбляться?

— Не знаю, — задумчиво произнес Данте. — Только мне бы не хотелось жить без любви.

— Безрассудная любовь, которой поддался Дино, способна принести большое несчастье. Сбежать с Орнеллой Санто — кто бы мог подумать! Далеко не всегда стоит приносить себя в жертву чувствам.

Девушку терзала сестринская ревность. Дино мог бы выбрать кого-то получше, чем эта неопрятная дерзкая девчонка, которая всегда ходила, гордо задрав подбородок, и никогда ни с кем не здоровалась!

Бьянку поразила реакция матери, когда в минувшее воскресенье на подходе к церкви впервые за долгое время перед ней внезапно возникла Беатрис Санто и принялась выкрикивать оскорбления. Сандра не испугалась и не дрогнула; она внимательно и сочувственно посмотрела женщине в глаза, а после спокойно пошла дальше.

Когда урожай был собран, Леон принялся готовиться к поездке в Аяччо. Он заявил, что Сандра и Данте останутся дома; с ним поедет Бьянка. Девушка удивилась и обрадовалась: до сих пор путешествия считались привилегией мужской части семьи.

Несколько дней она ломала голову над тем, как одеться. Наряд должен быть практичным и скромным; в то же время она не должна выглядеть хуже, чем городские красавицы. В конце концов Бьянка выбрала юбку из черной орбаче — заложенной в мелкие складки тяжелой ткани, такого же цвета корсаж, отделанный кусочками красного атласа, короткую куртку, украшенную филигранными позолоченными пуговицами, и кожаные туфли с медными пряжками. Под стать наряду было расшитое золотыми блестками мецарро, из-под которого выглядывали уложенные полукольцами каштановые косы.

Леон окинул разрумянившуюся, сияющую красотой дочь удовлетворенным взглядом и ничего не сказал.

Он ехал верхом на гнедом коне, а Бьянка и работники, которых Леон взял в подмогу, — на груженой бочками и корзинами и запряженной волами повозке.

Долина напоминала огромную, наполненную зеленью чашу; со всех сторон она была замкнута вершинами. По обочинам дороги росли сосны-пинии с изумрудными кронами, напоминающими огромные зонтики.

Путники ехали, не останавливаясь, несколько часов, пока от яркого света и зноя не начала кружиться голова. В длинной, извилистой расщелине протекал ручей; заметив его, Леон решил сделать привал.

Работники ели возле повозки, а отец с дочерью отошли подальше и расстелили ткань на шелковистой траве. Девушка догадалась, что отец не случайно уединился с ней: обычно Леон обращался с работниками, как с членами семьи, и всегда сажал их за стол. Бьянка разложила на холсте хлеб, вяленое мясо, сыр и зелень, разлила вино по деревянным чашкам, какие обычно брали в дорогу.

Девушке не терпелось завести разговор о цели их путешествия. К счастью, Леон начал первым.

— Сбуду товар, а потом проведаем знакомых. У иных есть неженатые сыновья.

Бьянка смутилась и покраснела и все же осмелилась спросить:

— Вы хотите, чтобы я уехала из Лонтано, отец?

— Я хочу, чтобы тебе выпала лучшая доля, чем остальным женщинам деревни, — коротко произнес Леон.

— Я никогда не мечтала о чем-то большем, чем то, что достается другим, — промолвила Бьянка, слегка покривив душой.

После трагедии, разыгравшейся в родном доме, она твердо решила играть роль послушной дочери и самоотверженно принять все, что судьба надумает вручить в ее руки.

Леон усмехнулся.

— Зато этого желаю я.

Бьянке хотелось поговорить с отцом о Дино и Джулио, но она знала, что Леон из тех людей, которые раскрывают свое сердце разве что перед Господом Богом.

Когда, немного подкрепившись и слегка отдохнув, они отправились дальше, Бьянка продолжала размышлять о разговоре с Данте, словах отца и своем будущем.

Леон был прав: едва ли в Лонтано нашелся бы парень, решившийся открыто ухаживать за ней. Они робели перед красотой Бьянки и побаивались ее отца. Она выбрала Амато, потому что он не был похож на других, но смерть поспешила забрать его к себе.

Чувствуя себя виноватой в гибели молодого офицера, Бьянка изредка посещала его могилу. О несчастном Андреа Санто, с которым судьба обошлась не менее жестоко, она почти не вспоминала.

Ее размышления прервал неожиданный выстрел, к счастью, не достигший цели. Путники отреагировали мгновенно. Мужчины схватили ружья и укрылись за корзинами и бочками, которые мигом свалили на землю и поставили кругом. Бьянка низко присела, стараясь подобрать подол юбки так, чтобы не испачкать его в пыли.

Леон надеялся, что нападавшие не станут убивать драгоценную лошадь; что касается людей, то пока они были надежно укрыты.

Долгое время в кустах не было никакого движения, ни малейшего шума. Потом раздались звуки перебранки: тот, кто выстрелил первым, поспешил, не позволив товарищам застать путников врасплох.

Началась ленивая перепалка. Леон и работники стреляли по очереди, чтобы было время перезарядить ружья. Противники тоже отвечали одиночными выстрелами. Отец Бьянки привык к изнурительным многочасовым засадам и пока что не сильно тревожился. Патронов было много, а до темноты — еще далеко.