Мэри Бэлоу - Немного скандальный

Остальные Бедвины тоже встали, да и кузины Джошуа последовали их примеру. Только маркиза не шевельнулась – была в полном изнеможении.

– Поскольку с Гарнеттом мы сегодня побеседовать не сможем, давайте наслаждаться хорошей погодой, – предложил Джошуа. – Может быть, соберемся в холле через полчаса? Думаю, детей и Пру тоже возьмем с собой. Пойдемте, тетушка, не стоит так расстраиваться. А Гарнетту я скажу пару ласковых слов, когда мы с ним встретимся. Он ответит за то, что причинил вам такие страдания. Позвольте, я помогу вам встать. – Он протянул тетушке руку, и той ничего Не оставалось делать, как ее принять.

– Надеюсь, ты с ним поговоришь, Джошуа, – прошептала она слабым голосом и, опираясь на руку племянника, побрела к двери. – Мне так тяжело, я больше не могу этого выносить.

Фрее не потребовалось много времени, чтобы понять, что Джошуа любят и в Пенхоллоу, и в деревушке Лидмер. Слуги в доме, как она заметила, всегда радостно ему улыбались при встрече или прислуживая за столом. Она не могла не сравнивать поведение этих слуг с поведением слуг из Линдсей-Холла, которым и в голову не могло прийти улыбнуться Вулфрику: это было бы равносильно тому, чтобы спеть или станцевать в его присутствии.

В Лидмере доброе отношение простых людей к Джошуа было еще заметнее. Его сразу узнавали, когда он скакал рядом с Фреей во главе группы родственников, отправившихся на конную прогулку. Женщины приседали в реверансе, мужчины кланялись. Казалось бы, ничего странного, как-никак Джошуа был маркизом Холлмером, если бы лица людей при этом не расплывались в улыбках, а самые смелые из них не выкрикивали приветствия. А потому Фрея нисколько не удивилась – и даже почувствовала восхищение, – когда Джошуа при первой же возможности соскочил с лошади и, бросив поводья Аллину, начал здороваться с мужчинами: одним пожимал руку, других хлопал по плечам, нескольких женщин даже расцеловал в морщинистые щеки.

При этом лицо его так и светилось радостью.

Именно в этот момент Фрея наконец-то до конца осознала, в какой попала переплет. С каждой минутой она узнавала Джошуа все лучше и лучше, удивляясь его противоречивой натуре. Сегодня утром за завтраком он был смелым и откровенным, насмешливым и улыбчивым, однако за его насмешками и улыбками скрывалась жесткость, если не сказать жестокость. Против этого мужчины она могла бы устоять. А вот сейчас он был полон тепла, доброты и любви к людям, на которых она, Фрея, к стыду своему, никогда не обратила бы внимания. Против этого мужчины устоять было гораздо сложнее. Он разительно отличался от любого мужчины ее круга.

Знай она об этом заранее, не оказалась бы в подобной ситуации. Она видела в Джошуа лишь великосветского повесу, распущенного и эгоистичного.

За всеми этими приветствиями он не забыл и своих родственников и гостей, которых привез в деревню на экскурсию. Оставив лошадей на конюшне деревенской таверны, все зашли в нее попить чаю или эля и отведать горячих булочек. Когда все уселись за столом, Джошуа принялся рассказывать о местных достопримечательностях. Ева с Эйданом не задержались надолго в таверне. Взяв детей, они отправились на пляж, который показал им Джошуа из окна. Он оказался не таким большим, как его частный пляж в Пенхоллоу, однако не менее живописным: несколько пирсов и многочисленные лодки, которые во время прилива оказывались в воде, а во время отлива – на песчаном берегу. Частити отправилась вместе с Евой и Эйданом; захватив с собой Пру. Калвин пригласил Констанс прогуляться по главной деревенской улице, а. Морган с Аллином отправились побродить по узким, спускающимся вниз улочкам с несколькими магазинчиками.

Когда все разошлись, Джошуа представил Фрею Айзеку Перри, владельцу таверны, – лысому гиганту с цветущим лицом, наполовину беззубому. Впервые в жизни Фрея познакомилась с хозяином таверны.

– Хорошую женщину ты себе нашел, парень, – проговорил гигант, накрыв руку Джошуа своей ручищей. – Мы тут, в Лидмере, все будем так рады, когда ты женишься на ней и навсегда вернешься в Пенхоллоу.

И, широко расставив ноги и вытирая руки об огромный фартук, он приготовился к задушевному разговору. Фрея не знала, то ли смеяться, то ли гневаться, и в конце концов рассмеялась. Да уж, с Джошуа не соскучишься.

– А как поживает Хью Гарнетт? – прервал Джошуа ее размышления. – Кажется, неплохо?

Фыркнув, хозяин таверны воздел глаза к потолку.

– Это верно, неплохо. На деньги, добытые нечестным путем. Но я в его жизнь не лезу. Ты же знаешь, парень, мое правило: живи сам и дай жить другим.

– Однако мне он, похоже, давать жить не собирается, – хмыкнул Джошуа. – Недавно заявился к моей тетушке и сказал, что видел, как я убивал своего кузена пять лет назад.

– Да ты что! – Мистер Перри даже перестал вытирать руки о фартук. – Он, наверное, рехнулся?

– Его сейчас нет дома, – продолжал Джошуа, – так что я не мог нанести ему визит. Полагаю, у него хватило ума отправиться еще за парочкой свидетелей. Как. ты думаешь, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею, – буркнул гигант. – Если такие объявятся, не переживай, я с ними разберусь. Предоставь это дело мне, парень. А сам бери свою леди и отправляйтесь смотреть наши красоты. Счастлив был с вами познакомиться, мэм.

Как только они вышли из таверны, налетел порыв ветра и сорвал бы с Фреи шляпу, не придержи она ее рукой.

– Каким это нечестным путем Хыо Гарнетт зарабатывал деньги? – поинтересовалась она.

– Несколько лет назад он занялся контрабандой, – пояснил Джошуа. – Ничего особенного, этим делом занимаются по всему южному побережью. Но свою банду он сколотил из разного отребья и попытался подмять под себя всю торговлю. Им объяснили, что к чему, и они убрались подальше от этих мест.

– Насколько я понимаю, ты был одним из тех, кто объяснял. И Айзек Перри, наверное, тоже? – ехидно бросила Фрея.

Джошуа не ответил и взял ее под локоток.

– Я хочу тебя еще кое с кем познакомить, – проговорил он.

Он повел ее к премиленькому, аккуратно побеленному коттеджу, стоявшему рядом с пристанью, и, подойдя к двери, постучался. Как оказалось, дом этот принадлежал Ричарду Оллрайту – пожилому плотнику, который выучил Джошуа этому мастерству, а потом нанял на работу. Они с женой пригласили их войти, напоили чаем, после чего миссис Оллрайт гордо продемонстрировала маленький деревянный столик с искусной резьбой, который смастерил Джошуа и подарил ей после окончания обучения.

– Этот столик мне очень дорог, – призналась она Фрее.

– У вас был настоящий талант, Джош, – заметила Фрея, проведя рукой по гладкой поверхности стола и пытаясь представить себе Джошуа в те годы.

– Не «был», а есть, мэм, – поправил ее мистер Оллрайт. – Плотницкое дело – талант, который не исчезает, если даже заниматься другим делом. Так значит, парень, ты решил тратить время зря, нося титул маркиза, вместо того чтобы зарабатывать на жизнь честным путем? – Он добродушно расхохотался и ткнул Джошуа локтем в бок. – Рад снова тебя видеть. Никогда не мог понять, почему ты решил уехать. Вам здесь понравится, мэм, – обратился он к Фрее.