Мэри Бэлоу - Ночь для любви

Невиль снова поклонился ей, и Лили снова присела в реверансе.

— Надеюсь, графиня Килбурн хорошо себя чувствует, милорд?

— Да. Спасибо.

— А как Лорен и Гвендолайн?

— Тоже хорошо, благодарю.

Лили улыбнулась, надеясь, что Элизабет тоже вступит в разговор, но та молчала.

— Полагаю, вам здесь весело... мисс Дойл? — спросил Невиль.

— О да, очень весело. Спасибо, милорд. — Лили вспомнила о непременной улыбке и веере и воспользовалась и тем и другим.

— Я также полагаю, что вы уже успели осмотреть достопримечательности Лондона?

— Далеко не все, милорд, — ответила она. — Я была очень занята.

Если бы у Элизабет был нож, то она могла бы резать атмосферу, сгустившуюся между ними. Неужели никто не придет ей на помощь? И тут появился некто.

— Леди Элизабет? Окажите мне честь снова представить меня.

Голос мужчины был приятным, и Лили с благодарной улыбкой повернулась к его владельцу. Она сразу узнала его. Он провел в Ньюбери-Эбби несколько дней и был другом барона Галтона, дедушки Лорен.

— Мистер Дорсей? — Элизабет повернулась к Лили. — Лили, вы помните мистера Дорсея? Это мисс Дойл, сэр.

— Рада познакомиться с вами, сэр, — сказала Лили, приседая в реверансе и надеясь в душе, что он останется и поболтает с ними, хотя отлично понимала, что с минуты, на минуту начнется следующий танец.

— О мисс Дойл! — воскликнул он. — Позвольте заметить, что вы само очарование. Разрешите мне пригласить вас на следующий танец.

— Он уже обещан, — ответила Лили.

— Ах да, конечно. — Он улыбнулся Невилю: — Здравствуйте, Килбурн. Тогда, может, следующий?

— Следующий обещан мне, Дорсей.

Лили повернулась и, к своему удивлению, увидела герцога Портфри. Его голос звучал резко и не очень вежливо.

— И каждый следующий танец тоже уже обещан, — с иронией в голосе продолжал герцог.

— Линдон... — начала Элизабет.

— Всего хорошего, Дорсей, — сказал герцог тоном, не допускающим возражений.

Мистер Дорсей поклонился и, улыбнувшись, ушел, не промолвив ни слова.

— Линдон, — сказала Элизабет, — что заставило вас забыть про хорошие манеры?

— Хорошие манеры, мадам? — холодно спросил он. — Меня удивляет, что вы представляете такого негодяя мисс Дойл.

Элизабет замолчала и побледнела.

— И меня удивляет, — наконец вымолвила она, — что вы учите меня, как правильно себя вести. Я вспомнила, что мистер Дорсей кузен вашей жены. Если вы с ним в ссоре, то это не означает, что и я не должна разговаривать с ним.

Разговор шел тихо, но в резких выражениях. Лили была шокирована и расстроена, так как решила, что именно она явилась причиной этой неприятной сцены. Но она была недовольна, что герцог Портфри выступает в ее защиту.

— Лили, — сказал Невиль, протянул ей руку, — партнеры уже занимают свои места. Давай присоединимся к ним.

Во время ссоры Лили совсем забыла о нем. Но танец действительно начинался, и она согласилась провести полчаса в его компании. Всего каких-то полчаса, когда она была готова провести с ним целую вечность, а сама мысль о жизни без него приводила ее в смертельный ужас.

Лили подняла руку, надеясь, что она не слишком заметно дрожит, и положила ее на обшлаг его коричневого вечернего фрака. Она сразу почувствовала тепло и силу его тела. От него пахло знакомым одеколоном. И она сразу забыла обо всех, кто их окружает, забыла о том, что весь бомонд с момента прихода Невиля только и ждал этой минуты. Ей захотелось броситься ему на грудь и выплакать там всю свою боль и одиночество.

Но уже в следующую минуту она ужаснулась своей забывчивости и слабости. Прошел месяц, месяц упорного труда, когда она старалась подготовить себя к жизни без него, быть независимой. Их разделял целый месяц, который, как ей казалось, должен был стать преградой между ними. Но стоило ей увидеть его, дотронуться до него, и все пошло насмарку. Боль стала еще сильнее, чем раньше.

Лили заняла свое место в ряду леди, выстроившихся против ряда джентльменов. Она улыбнулась, и Невиль ответил ей тем же.

Элизабет продолжала молчать, поджав губы. Она оглядывала зал в поисках друзей. Герцог Портфри холодно посмотрел на нее.

— Возьмите мою руку, — скомандовал он. — Мы пойдем в буфет.

— Я только что вернулась оттуда, — ответила она. — И я не приемлю вашего тона.

— Элизабет, — вздохнув, сказал герцог, — не откажите в любезности пойти со мной в буфет. Там гораздо тише. Опыт научил меня, что ссора, за которой сразу не последовало примирения, навсегда разводит людей.

— Возможно, — ответила она. — Похоже, в данном случае примирение невозможно.

— Вы это серьезно? — спросил он голосом, в котором уже не чувствовалось холода.

Она посмотрела на него долгим оценивающим взглядом и взяла его руку.

— Вы хорошо знаете Дорсея? — спросил он, ведя ее в буфет.

— Едва знаю, — ответила она. — Этой весной в Ньюбери мы перекинулись не более чем десятком слов. Я была удивлена, когда он попросил меня представить ему Лили, ведь он видел ее раньше. Но его просьба не показалась мне необычной, и я не видела причины, чтобы отклонить ее.

— Он навязчиво ухаживал за моей женой, прекрасно зная, что ей это не нравится. Этой причины достаточно.

— О Господи! — воскликнула Элизабет. — Простите меня, Линдон. Ваша обида, наверное, свежа до сих пор. Такое нельзя простить даже через двадцать лет, даже если он тогда был молод и горяч.

— Он безумно хотел жениться на ней. Кроме титула, она должна была унаследовать все имущество Онслоу, включая и Натэлл-Грандж. Когда Фрэнсис отказала Дорсею, он попытался взять ее силой. Это послужило одной из причин нашего тайного брака, который мы быстро оформили накануне моего отъезда в Нидерланды, где находился мой полк. Семейная вражда не позволила нам открыто вступить в брак. Мы оба думали, что, когда я вернусь, эта вражда поутихнет и наш брак будет всеми признан. Мы были молодыми — оба одного возраста — и глупыми. Но мы считали, что наш брак послужит препятствием для домогательств Дорсея.

«Никогда прежде он не рассказывал о своей жене», — думала Элизабет, входя с герцогом в буфет, где по-прежнему никого не было, если не считать двух лакеев, стоявших у буфетной стойки. Сама же она не позволяла себе расспрашивать его о браке.

— Теперь я понимаю, почему вы так его не любите. Правда, он мог измениться за прошедшие двадцать лет, и уж конечно, в его желании познакомиться с Лили не было ничего предосудительного, но в будущем я постараюсь пресекать все попытки его сближения с Лили.

— Спасибо. Держите ее подальше от него, Элизабет.

Внезапно Элизабет нахмурилась и, склонив голову набок, с подозрением посмотрела на него.

— Почему вы проявляете такой интерес к Лили? — спросила она.