Диана Хэвиланд - Наперекор стихии

— Не могу, — удрученно выдавил он. — Пришел убить тебя. Ты должна умереть, Бог тому свидетель. Но я не могу.

Она поднялась на ноги.

— Что я такого сделала?

Глаза его все еще горели гневом, но безумие ушло.

— Скажи мне, я имею право знать, — настаивала она.

— Да, думаю, имеешь. — Она уловила в его голосе презрение и отвращение. — Тебе не следовало оставаться здесь, чтобы убедиться в том, какие результаты принесло твое предательство.

— Предательство?! Брайн, о чем ты говоришь?

— Прекрати. — Он овладел собой, но внутри у него все кипело. — Ты донесла на меня. Не могла простить, что я бросил тебя.

— Да, я разозлилась, но я бы никогда…

— Ты повинна в гибели моего корабля и моих людей.

— Брайн, это неправда!

— Жаль, что ты не видела, как умирали эти люди. Может быть, их смерть для тебя нечто нереальное. Так я сделаю ее действительной!

Брайн схватил Селену за руку и швырнул на постель.

— Сиди здесь и слушай.

Он засунул руки в карманы.

— Первые выстрелы раздались за час до заката. У нас не было боеприпасов, а часть нашего пороха была негодной. Видишь ли, мы прошли много миль по океану, а порох портится от перемены климата.

Теперь он говорил спокойно, но в глазах его все еще горели гнев и боль.

— Несколько хороших выстрелов мы все же сделали. Канониры у меня были превосходные. Потом одиннадцатидюймовое ядро попало в одну из наших орудийных бойниц. Первым погиб Джеральд О’Брайен. Маленький крепкий ирландец. Да, Селена, у них были имена, у тех людей, которых ты убила. И женщины, которые будут их оплакивать. О’Брайена прошило насквозь. Других пятнадцать разорвало на куски. Палуба покрылась кусками плоти и костей, все было залито кровью. Она выглядела как пол на бойне.

— Пожалуйста, не надо, я не хочу слушать!

— Но ты будешь! Этим канонирам еще повезло. Они умерли сразу. Но были и другие. Пораженные осколками дерева и металла. От таких ужасных ран умирают долго. Опий у нас кончился. Но мы продолжали стрельбу. Нам надо было освободить артиллерийскую палубу. Одному из матросов пришлось сгребать лопатой эти куски плоти и костей. Чтобы выжившие канониры не поскользнулись на этих отбросах. Вот так.

Селена почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и зажала рукой рот, чтобы побороть приступ тошноты. Брайн посмотрел на нее, недвижимо замершую в очевидном потрясении.

— Двигатели не отремонтировали как следует. Дональд не смог достать в Санта-Кларе все необходимые детали…

— Дональд? Он мертв, я знаю.

— Откуда же ты знаешь?

— В машинное отделение «Ариадны» случилось прямое попадание.

— Неужели?

— Лукас Монтгомери, секретарь консульства Соединенных Штатов, видел сообщение и сказал мне. — Она умолкла, увидев, что Брайн направился к ней.

— Так ты на дружеской ноге с сотрудниками консульства, да? Они должны быть признательны тебе за помощь в выслеживании «Ариадны».

— В консульстве я была всего один раз, — с гневом ответила она. — Собирала материал для статьи в «Лейдиз газетт» о приеме. Я как раз была там, когда пришло сообщение об «Ариадне»…

— Сообщение было неточным. Ядро прошло рядом с машинным отделением. Дональда ранило в ногу осколком. Еще бы несколько дюймов выше, и ему перебило бы артерию. Он наверняка бы погиб. На самом деле он почти что лишился ноги. Но один из моряков доставил его на берег с наступлением темноты. Нас было восемь человек, добравшихся до берега.

— Но Дональд!

— Двое держали его, а я вырезал осколок из ноги. У нас не было ничего обезболивающего, даже глотка рома.

— Его жизнь вне опасности?

— Ах ты лицемерная сука! Да тебе наплевать на Дональда Родмана так же, как и на всех остальных! Ты хотела охомутать меня и не думала о том, скольких людей ты погубишь!

— Это ложь! Я не доносила на тебя. Как ты мог даже подумать такое?

— Мне бы твое возмущение! Ты побоялась доносить на меня в ту ночь, когда мы плыли из Ливерпуля.

— Но я и не собиралась!

— Я заставил себя поверить, что ты не сделаешь этого в Ливерпуле. Ни одной женщине я раньше не верил, но хотел довериться тебе. Хотел думать, что ты на такое неспособна.

— Брайн, я всегда была тебе предана…

Он говорил с жесткой, неумолимой логикой:

— Кроме тебя, меня и Дональда, было лишь два человека, которые знали, что «Ариадна» уходит в Санта-Клару. Я даже команде не сообщил о маршруте, пока мы не вышли в море.

Она пыталась отыскать что-нибудь, подтверждающее ее невиновность, но не могла.

— Брайн, ты сказал, что хотел мне довериться. Тогда, в Ливерпуле… Отчего?

Он помолчал. Лицо его прорезали глубокие морщины, а глаза выражали насмешку над самим собой.

— Потому что любил тебя.

Ее рот приоткрылся. Она воспрянула, окрыленная надеждой. Он любил ее тогда. Ах, почему же он не сказал ей этого?

— А теперь? — спросила Селена.

Он не отвечал. Молча прошел к дверям террасы. Потом остановился и взглянул на ее аккуратно сложенные вещи.

— Собираешься в путь?

— Да, в Алжир.

— Алжир? Ах да, там же твой дружок, журналист из «Нью-Йорк геральд»… Да?!

— Да, Крейг там.

— Уверен, что он с нетерпением ждет тебя.

— Он не знает, что я приеду.

— Ну, так его ждет приятный сюрприз. — Брайн оглядел плавные изгибы ее тела, едва скрытые покровами тонкой ночной рубашки. — Мистер Лейтимер уже попользовался твоими прелестями или еще нет?

— Ты не имеешь права спрашивать меня об этом, — вспыхнула она, уязвленная его сарказмом, потрясенная и униженная обвинениями в предательстве.

— Если еще нет, уверен, что ему этого хочется. Мужчине просто влюбиться в тебя. Слишком просто, Селена. Не только потому, что ты красива, но и из-за ауры, окружающей тебя, обещающей любовь. Это кроется в твоей походке, в звуке твоего голоса, в том, как ты глядишь на мужчину.

Он говорил мягко, и что-то в его словах ставило ее в тупик.

— Ты собираешься выйти за него замуж? — спросил он.

— Какое это имеет для тебя значение?

— Никакого. Выходи замуж за своего Крейга Лейтимера, пожалуйста.

— И выйду! Я выйду за него замуж и стану хорошей женой. Он добрый и умный, и он доверяет мне…

— В этом-то его беда, — усмехнулся Брайн. Он раздвинул занавески, и первые лучи восходящего солнца проникли в комнату. — Что касается меня… — продолжил Брайн. — Надеюсь никогда больше тебя не увидеть.

Он сошел с террасы и пересек газон. Селена, застыв, смотрела ему вслед, поеживаясь от холодного ветра, дувшего с залива. Она стояла, пока Брайн не исчез в утреннем тумане.

— Я тоже поеду в Бискру, если Крейг там.

— Селена, это невозможно. Сама подумай…

Столик, за которым сидели Селена и Джеффри Фейрберн, находился на веранде отеля в Эль-Бейр, с которой открывался вид на Кабул. Селена встретила корреспондента «Лондон таймс» несколько дней назад, выходя из здания почты в порту. Джеффри очень обрадовался их встрече и проводил Селену, очевидно гордясь тем, что его видят с такой привлекательной и модно одетой спутницей. Но сейчас он был раздражен и непреклонен.