Элизабет Торнтон - Прошепчи его имя

Однако все страхи тут же испарились, как только Хью водрузил на нос очки в тонкой железной оправе и стал читать какой-то документ, переданный ему майором Дэнверзом. У римских центурионов не было очков — только железные щиты и острые мечи. Так что перед ней вовсе не воин, а ученый, испортивший себе глаза бесконечным чтением книг. Да, да, эти самые очки очень приободрили Абби. Теперь перед ней был прежний Хью Темплар — лучший друг, какого только может пожелать девушка.

«Держись естественней, — приказала себе Абигайл. — Не выдавай своего волнения».

— Хью! — воскликнула она, пожалуй, чересчур жизнерадостно. — Так вы вернулись!

Хью медленно повернул голову и взглянул на нее поверх очков.

— Как видите, — довольно сухо произнес он.

Абби снова почувствовала странную неловкость и, чтобы скрыть ее, оглянулась в поисках свободного кресла. Все кресла и диванчики были заняты, но Хью быстро решил ее проблему, поднявшись со своего места.

— Я подошью это к остальным отчетам, — пообещал он майору Дэнверзу, пряча в карман переданную ему бумагу, затем повернулся к Абигайл: — Пойдемте со мной, Абби. Я разберусь с этим делом и отведу вас в столовую выпить чего-нибудь.

Оливия и Абигайл обменялись взглядами. «Я ведь говорила!» — ясно читалось в глазах мисс Фербейн. Она давно уже пыталась убедить Абби, что Хью, поглощенный духовной жизнью, просто не способен был понять матримониальных намеков леди Кливендон.

— О чем вы беседовали с Оливией? — спросила Абигайл, как только они вышли из зала.

— О Троянской войне.

Абби снова показалось, что голос его звучит весьма холодно. Она быстро взглянула на Хью, но выражение его лица было непроницаемым. Решив, что ошиблась, девушка снова попыталась поддержать разговор:

— А что это передал вам майор Дэнверз?

— Счет за свечи, — ответил Хью. — Если мы будем расходовать свечи такими темпами, придется увеличить размер взносов.

Хью был казначеем комитета, ведавшего делами зала ассамблей, и очень серьезно относился к своим обязанностям. Абби обычно подшучивала над его рвением, но сейчас ей было не до шуток.

Кабинет Хью находился рядом с лестницей. Взяв подсвечник с одного из столиков, он отпер дверь и пропустил Абби внутрь. Пока Хью рылся в бумагах, девушка прошлась по комнате, разглядывая картины на стенах. Однако чувствовала она себя далеко не так непринужденно, как пыталась показать. Абигайл по-прежнему ощущала болезненную напряженность, но никак не могла понять, в чем дело — в недружелюбном поведении Хью или в ее собственных страхах.

— Послушайте, — наконец произнесла она, резко обернувшись. — Я…

— С кем это вы танцевали только что? — прервал ее Хью.

— Что?

Хью поднял глаза от бумаг, которые читал.

— Молодой человек, с которым вы танцевали, — мне кажется, я с ним незнаком.

— А, это какой-то друг Джорджа. Гарри Мортон или Хортон. Я не запомнила.

— Джорджа?

— Моего брата.

— Значит, он друг вашего брата, — тон Хью немного смягчился. — Отчего же вам неизвестно его имя?

— У Джорджа так много друзей. Вы же знаете, какая у меня плохая память на имена.

— Зато вы никогда не забываете лица.

Это была шутка, понятная только им двоим. Хью намекал на забавное происшествие, которое произошло с Абби, когда ее представили одному почтенному джентльмену, имевшему большое влияние в городе. Она тут же заявила, что прекрасно помнит этого господина и его дочь. Оказалось, что она видела его в отеле в Рединге, в то время как джентльмен сказал жене, что был в Фалмуте со своей матерью. Что касается дочери, то ее у незадачливого супруга никогда не было.

— Хью, — спросила Абби, — почему вы не носите очки?

— Я надеваю их, только если надо прочесть надпись мелким шрифтом. А почему вы спросили?

— Да так. Просто в них — или, вернее, без них — вы выглядите совсем иначе.

Теперь Абби точно знала, что все дело в ней. Родным удалось внушить ей какие-то странные идеи относительно Хью. И вот она видела перед собой не старого друга, а некую романтическую фигуру, описанную Гариетт: завзятого волокиту и удачливого любовника знаменитой Барбары Манро. Надо немедленно обуздать свое воображение, пока их отношения не испортились окончательно.

— Что с вами, Абби? Почему вы так странно на меня смотрите?

— Потому что вы так и не сказали, нравится ли вам мое платье! — выпалила Абби первое, что пришло в голову, и тут же пожалела об этом. Лучше было спросить о состоянии финансов ассамблеи. А она пристает к нему с какими-то легкомысленными пустяками. Господи, что он теперь про нее подумает?

Хью привел Абби в кабинет, рассчитывая поподробнее расспросить ее о прогулках по Парижу. Он хотел понять, что в поведении Абби могло привлечь внимание разведки Его Величества. Но, едва взглянув на вздымавшуюся в глубоком вырезе грудь Абби, он, казалось, тут же утратил способность ясно мыслить.

«Тише, — приказал он себе. — Тише и осторожнее. Это ведь Абби. Она не привыкла воспринимать тебя как мужчину. Ты ведь хочешь добиться ее любви, а вовсе не напугать до смерти».

— Ваше новое платье? — переспросил он. — По-моему, ваше новое платье… — Он окинул восторженным взглядом фигуру Абигайл. — Просто очаровательно. Эдакий деревенский стиль! Значит, в Париже опять в моде пастушки. Вам очень идет, Абби.

— Пастушки! — К замешательству Абигайл примешивалось явное негодование. — Ничего подобного! Не знаю, почему мне вообще пришло в голову поинтересоваться вашим мнением?! Вы ведь никогда не интересовались модой.

— Ну, как сказать, — Хью улыбнулся. — Вообще-то я интересуюсь не только древнеримскими находками и ценами на свечи. Я не такой скучный тип, как вам кажется.

Перед мысленным взором Абби возникла вдруг Барбара Манро. Неужели Гариетт сказала правду и красавица-актриса действительно была любовницей Хью? Девушка быстро заморгала, чтобы прогнать от себя назойливый образ. Еще совсем недавно она готова была поклясться, что Хью Темплара ни разу в жизни не посетила мысль о плотских утехах. Он казался слишком поглощенным своей интеллектуальной жизнью. Теперь же она не знала, что и думать.

Глаза Хью впились в лицо Абби — совсем не те спокойные и ясные глаза, к которым она привыкла. Нет, сейчас это были глаза хитрого и осторожного зверя, подстерегающего свою добычу. Хью словно видел ее насквозь.

Он попытался взять Абби за руки, но девушка сделала шаг назад и быстро заговорила:

— Я вовсе не считаю вас скучным. Вы ведь знаете древнюю историю лучше всех моих знакомых!

— Вот так комплимент! — угрюмо буркнул Хью. — Оставим это, Абигайл. Скажите честно — вы считаете меня слишком неинтересным, чтобы увлечь вас?

— Да нет же! Вы… ну… вы — серьезный и основательный, на вас можно положиться.