Шань Са - Александр и Алестрия

OCR & SpellCheck: Natala

Шань Са Ш22 Александр и Алестрия:

Роман / Шань Са; Пер. с фр. Е. Клоковой. —

М.: Текст, 2009 — 285, [3] с.

Оригинальное название: Shan Sa “Alexandre et Alestria”, 2006

ISBN 978-5-7516-0755-5

Перевод: Елена Клокова

Новый роман Шань Са — это историческая сага-фантасмагория, в которой два главных действующих липа: реальная историческая личность Александр Македонский и созданная воображением писательницы Алестрия, бесстрашная воительница, девочка-дикарка, правившая племенем амазонок. Великому полководцу, покорившему всю Малую Азию, завоевавшему Персию и победившему царя Дария, недоставало только царицы ему под стать…

Я, Александр Македонский, сын Филиппа, царя царей, победителя греков, пришел в этот мир в ночь пожара.

Храм Артемиды горел. В небо, рассыпая вкруг себя брызги искр, вздымались увенчанные дымами охрово-желтые языки пламени. Плотные облака закрыли небо над головами людей, напуганных гневом божественной Охотницы.

Мое первое осознанное воспоминание: я играю на вершине холма, одетый как девочка — таково желание матери. Она ведет меня посмотреть развалины. В густой траве лежат обгоревшие камни. Воздух напоен горьковатым ароматом диких цветов. На мне белая туника, на ногах — сандалии из золотых ремешков, волосы заплетены в две косы. Я прыгаю по обрушившимся ступеням, прячусь за упавшими колоннами и весело смеюсь, когда слуги проходят мимо. Мать наблюдает за мной. Она рассказывает, что великий храм был уничтожен огнем. И говорит, что лишь огонь вечен.

Юношей я вернулся на холм, где на месте развалин возвели новый храм с расписанными колоннами и фресками на фризе и сводах. Мой отец говорит, что Артемида и Аполлон были близнецами. Артемида родилась первой — она появилась на свет одетой и с оружием в руках — и приняла у Лето, их матери, Аполлона. Страдания матери ужаснули Артемиду, и она дала обет целомудрия. Мой отец предпочел посвятить храм Аполлону: он объяснил, что мое рождение положило конец миру бледной луны, поэтесс-девственниц и бродячих вакханок. Наступило время солнца и завоевателей, для которых война — главное дело жизни.

Я, Александр, помощник и защитник воинов, родился принцем в царстве крестьян и солдат. Мой отец Филипп посылал дары и золото семьям, где рождались мальчики. Он брал на себя заботу об их физическом воспитании, заставляя тренироваться с шести лет. Раз в год, по случаю праздника в честь великого Зевса, посланцы царя объезжали все поселения, чтобы выбрать самых рослых, сильных и ловких мальчиков и сделать из них лучших в мире воинов. Иметь в семье солдата считалось великой честью. В каждом македонском доме жил хотя бы один воин. Родителям, отправившим сына в армию и лишившимся пары рабочих рук, мой отец выплачивал немалое вознаграждение и обещал, что их сын добудет в покоренных городах сказочные трофеи. Он превратил войну в доступный для всех способ разбогатеть.

Деньги и сила — суть единое целое. Ничто не ценится выше человеческой силы. Македоняне с незапамятных времен продавали свою доблесть и воинское искусство. Соседи платили им, чтобы они сражались и умирали вместо них. Мой отец отменил этот обычай. Он объяснил нашим солдатам, что жизнь македонян бесценна и продавать нашу силу — значит попусту тратить деньги.

К моменту моего рождения наш народ воевал ради богатства, а мой отец сражался за власть. Раздоры греков оказались на руку Филиппу, он объявил себя их вождем, как Агамемнон в Троянскую войну. Филипп властвовал над афинянами, фиванцами и спартанцами, а придворные — мужчины и женщины — строили козни, чтобы отобрать у него власть. Мать пряталась все девять месяцев, пока носила ребенка под сердцем, а потом прятала меня, потому что была уверена: враги захотят уничтожить наследника Филиппа.

Я, Александр, сын царя македонян и Олимпии, дочери царя Эпира, потомок Ахилла и Зевса, родился в бедной деревушке близ храма Артемиды. Аполлон — мой небесный покровитель.

Македония, родина моя, я был рожден, чтобы жить среди твоих высоких гор и глубоких долин. Я быстро рос, бегая по твоим лесам и лугам, и вскоре уже участвовал в конных состязаниях и лепетал слово «лошадь» — синоним силы и скорости для любого грека. На заре я сидел на балюстраде моего белого дворца и смотрел, как женщины в ярких фартуках, повязанных поверх красных юбок, ведут стада на пастбища. По голубому небу скользили облака, отбрасывая на землю изменчивые тени. Я устремлял взгляд на горизонт. Морс было далеко, за той зыбкой линией, где пламенел рассвет. Нептун трубил в свой рог, поднимая бурю. Ахилл плыл к Трое, где ему суждено было погибнуть и стать бессмертным, Одиссей плутал по островам, зачарованный песнями сирен. Его подвиги тоже воспоют поэты.

На террасу выходила одетая в белую тунику мать. Ее длинная черная коса была короной закручена вокруг головы. Она обнимала меня, окутывая облаком своего аромата. Я прижимался к ней с жадностью пчелы, собирающей нектар на самом прекрасном цветке Македонии. Олимпия была молода и красива, она происходила от богов и героев — и рассказывала мне об их непостоянстве и причудах. Ее нежный голос обращал кровавые войны в размолвки влюбленных, а чудовищ, обитающих в морской бездне, в воркующих пташек. Ее взгляд терялся в дали невидимого моря. Я видел, как она улыбается и печалится, смотрел, как она плачет, и не мог ее утешить. В сердце моей матери жила тайна.

Я не понимал, почему мужчины так одержимы войной. В мире не существовало ничего приятней мягких тканей, цветных камней и женского смеха. Летом город купался в жаре. Мы прятались от солнца в тенистой апельсиновой роще, я лежал, положив голову на живот матери. Рабы жгли траву, чтобы отпугнуть насекомых, обмахивали нас пальмовыми листьями. Зимой мне было одиноко в огромном дворце с плоской крышей. Мать пела, и ее голос эхом откликался в пустых покоях. Она учила меня именам птиц, рассказывала, как живут деревья, травы и цветы, и я впитывал ее слова, как сладкое молоко.

Крестьяне приносили нам раненых животных: птиц с переломанными крыльями, хромых собак, осиротевших детенышей обезьяны, змей и пчел. Олимпия лечила их, рядом с ней они набирались сил.

— Если хочешь поговорить с животным, не двигайся, — учила она. — Отведи взгляд. Смотри на цветок, или на дерево, или в небо. Забудь, что ты — Александр. Услышь его мысли.