Кортни Милан - Испытание желанием

Было ошибкой не заметить ее. Кейт почувствовала, как забрезжила надежда, слабая, но упорная.

Сейчас не время покупать туфельки или шляпки.

Нет, ей определенно необходимо приобрести ночную рубашку, еще одну.

Тем же вечером Нед лежал в кровати, и ледяной холод комнаты окутывал его. Стоявшая перед ним задача казалась неразрешимой. На данный момент Луиза была в безопасности, однако ее муж по-прежнему сохранял все свои права на нее. Однажды, и вполне возможно очень скоро, Харкрофт явится в суд и потребует, чтобы его супруга к нему вернулась. Они могут отказаться и обвинить Харкрофта в жестокости, но ни один суд не оставит Луизе ребенка.

Размышления о преодолении этой неприступной преграды, каковой являлся закон, отвлекали его внимание о боли в ноге, а главное, от разговора с Кейт, состоявшегося днем. Он не хотел рассказывать ей обо всем. Однако после того, что они пережили за эти два дня, она заслуживала знать правду о том, кто он на самом деле и почему не может позволить себе ни малейшего намека на слабость. Холодный воздух комнаты помогал ему с этим.

Лучше он будет думать о Луизе. Какое-то время, к сожалению совсем недолго, он наслаждался идеей вызвать Харкрофта на дуэль — его смерть решила бы все проблемы Луизы. В этой идее все было прекрасно, за исключением того, что Неда нельзя назвать прекрасным стрелком, а о фехтовании со сломанной ногой можно было забыть. Кроме того, Нед не представлял, что окажется в состоянии убить человека, каким бы мерзавцем тот ни был.

Что касается другого его плана… Он собирался вывести Харкрофта из себя, но как сделать это сейчас?

В разгар этих нерадостных мыслей дверь между комнатами Неда и Кейт бесшумно распахнулась. Он не слышал этого, и лишь легкое дуновение воздуха предупредило его о ее присутствии. Он неуклюже приподнялся на локтях. Из комнаты Кейт повеяло теплом.

Возможно, тепло исходило от самой Кейт. На ней была надета ночная рубашка из плотной ткани, шлейф от которой волочился за ней по полу. Она скрывала ее руки, высокий ворот закрывал шею. Несмотря на то что эта рубашка казалась гораздо более строгой, чем то прозрачное одеяние, что было на ней прежде, открывшаяся ему картина потрясла его, он почувствовал возбуждение. Нед позабыл обо всем — постоянной, пульсирующей боли в ноге, своих безрадостных думах.

Освещенная лунным светом, Кейт казалась ему неземным созданием, едва ступавшим бесшумной походкой по полу.

У него перехватило дыхание.

— Кейт. — Это слово повисло в воздухе. Нед не знал, что еще сказать.

Она хотела помочь ему. И ей казалось столь естественным предложить ему это. Любой другой мужчина, несомненно, немедленно согласился бы с ней.

Но Кейт вышла замуж за него. А он словно острыми шипами ощетинился требованиями, с которыми ей приходилось считаться. И если он не сможет полагаться на себя, единственное, что он будет в состоянии ей предложить, — его поражение. Если он поддастся ее уговорам, если позволит себе послабление… что ж, вряд ли он будет доверять себе после этого.

Кейт приложила палец к губам.

— Ш-ш-ш, — предостерегающе прошептала она. — Ничего не говори.

И возможно, она права. Что бы они ни сказали, это прервет волшебство этой лунной ночи, разрушит покорившее его очарование момента. Слова лишь вернут их к реальности.

Кейт приблизилась к нему. Она даже ступала бесшумно, словно была небесным созданием, посетившим его, а не женщиной из плоти и крови. Единственным звуком, который он слышал, было тихое шуршание ткани и ее легкое дыхание. Его собственное дыхание замерло давно. Почему же тогда сердце его колотится с такой жуткой скоростью?

Возможно, это выход. Позволить их браку превратиться в эту призрачную игру лунного света, безмолвную иллюзию. Никаких сложных вопросов. Никаких тяжелых размышлений.

Кейт приблизилась к кровати, и он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Ногу немедленно пронзила жуткая боль. Даже самое неземное создание не может надолго заставить забыть о реальности. О возможности определенных ритмичных движений не стоило и вспоминать. Проклятье!

— У меня есть для тебя подарок, — едва слышно произнесла она.

И черт возьми, если бы он мог хотя бы привстать на колено, если бы был способен заключить ее в объятия и повалить на постель, он бы тоже преподнес ей дар. Это — единственный подарок, который Нед мог вообразить для нее, — молчаливые ласки его тела.

Она приподняла плотный подол своей шерстяной рубашки на два дюйма и поставила ножку рядом с ним на кровать. Нед потянулся вперед, чтобы коснуться пальцем ее лодыжки, но внезапно нечто отвлекло его внимание. Какой-то странный диссонанс вмешался в его фантазию о волшебной сильфиде. Кейт не была босой, как фея, которую он вообразил себе. Он недоуменно взглянул на нее.

— Чулки, — объяснила Кейт. — Толстые чулки.

Голос ее оказался не тихим и возвышенным, а радостным и веселым. И это стало второй диссонирующей нотой. Нед смотрел на ее обтянутую чулком ножку, пытаясь соотнести свои мысли о призраках и небесных духах со столь приземленной и странной вещью, как теплые шерстяные чулки.

— Гм, — наконец озадаченно произнес он. — Чулки — это дар? Зачем ты их надела? — Он еще раз нерешительно взглянул на ее хрупкую ножку. — Не думаю, что они меня устроят.

Кейт посмотрела на него и вскинула голову:

— Они для меня. Так же как и ночная рубашка. Это позволит мне спать с тобой в холодной комнате.

Что-то с болью оборвалось у него внутри.

— О, Кейт. Вовсе не нужно…

Она закрыла ему рот своими пальчиками.

— Похоже, ты полагаешь, что, когда я сказала тебе, будто желаю помочь, я собиралась спеленать тебя как младенца и делать все за тебя. Это вовсе не то, что я имела в виду, Нед. Я хотела помочь тебе. И если тебе необходимо быть уверенным в том, что ты сильный, я помогу тебе чувствовать себя сильным. Если я понадоблюсь тебе, чтобы поставить перед тобой какую-нибудь невыполнимую задачу, чтобы ты поразмялся перед завтраком, — позови меня, и я найду для тебя дракона, чтобы его усмирить. Помощь — это вовсе не пустое, обременительное занятие. Иногда… это и в самом деле может помочь. — Она села на кровать рядом с ним и взяла его руку. — Ты больше не должен делать все в одиночку, Нед. Позволь я пойду по жизни вместе с тобой.

Его голова шла кругом, в горле першило. Эти слова ошеломили его, и он не мог сказать почему, или каким образом, или чем. Он прижал их переплетенные пальцы к своему лбу, словно мог погасить пылавшие в нем эмоции. Она не была духом, являющимся в полночь и исчезающим с первыми лучами солнца. Нет, она — женщина, лучше которой он не мог себе и представить. И она вовсе не собиралась покидать его.

Он не должен больше быть один. Он не должен оставлять часть себя в той проклятой лодке. И возможно, он не должен больше бояться себя.