Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3

— Марк? — шепотом спросила она, глядя на высокого человека, чье лицо скрывал капюшон плаща.

Ауриана увидела глаза, горевшие слишком ярко и выдававшие глубокую и с трудом сдерживаемую страсть.

— Да, это я, — услышала она голос, придавший ей силу и уверенность.

Ауриана прильнула к нему и долго стояла так, окунувшись в спасительную, благотворную тишину, которую ощущала физически. Чувство умиротворенности духа было прекрасно, но оно тревожило Ауриану, ибо эти редкие минуты счастья еще более остро подчеркивали всю безутешную и отчаянную атмосферу, окружавшую ее почти все время, которое она находилась в школе. Такие резкие переходы от настроения к настроению сводили ее с ума после каждой встречи с Марком.

— Послушай меня! — сказал Марк Юлиан, прижимаясь к ее нежному, красивому лицу. — Я поступил как последний дурак, придя сюда, но в последнюю минуту ко мне поступило очень неприятное известие. Ауриана, ты должна отказаться от этой бредовой идеи. Они составили против тебя заговор. Ты не победишь!

Она напряженно слушала, подобравшись всем телом и приготовились возразить ему. Марк оглянулся вокруг, чтобы убедиться в безопасности.

— Я принес с собой ядовитую смесь, — продолжил он, увидев, что за ними никто не наблюдает. — Не бойся, ты не умрешь. Она вызовет обильную рвоту как при отравлении пищей. Это будет продолжаться полтора дня — вполне достаточное время, чтобы обмануть судьбу и уйти от гибели, которая неминуемо ждет тебя завтра. Ни один врач не сможет заподозрить тебя в симуляции. Прими это снадобье сейчас же за едой, и если фортуна будет нам благоприятствовать, ваши лекари примут все за чистую монету.

Марк вложил ей в ладонь маленький терракотовый пузырек.

— Возьми это и живи.

— Марк, нет! Я связана…

— Ты должна сделать это! Подручные Аристоса хотят подсунуть тебе негодное оружие. Они будут из кожи вон лезть, чтобы погубить тебя еще до того, как ты сможешь сразиться с ним. Эрато не в состоянии уследить за ними. Кроме того, у Аристоса слишком много покровителей из числа придворных вельмож. Сделай то, о чем я прошу, и я успею забрать тебя отсюда задолго до твоего следующего поединка.

Ауриана отвела от него взгляд и посмотрела на Гарпокраса. Он был спокоен и неподвижен.

— Марк, меня невозможно спасти, пусть все идет своим чередом. Не нужно вмешиваться в волю провидения. Не беспокойся. Мне не помогут теперь ни бог, ни человек. Верь в мои силы, — она вернула Марку Юлиану яд. — И не думай, что я неблагодарна.

На глазах ее показались слезы, и она отвернулась в сторону.

Марк бережно взял ее руку и приложил к своему сердцу.

— Эти подлые боги хитростью и коварством поставили нас в безвыходное положение! Я в отчаянии, потому что не знаю, как мне вести себя с человеком, который отвергает любую мою помощь. Ты умудрилась сделать меня совершенно жалким и ничтожным. Я никогда еще не чувствовал себя так скверно!

Он повернул ее лицо и продолжил тоном, не терпящим возражений.

— Если уж ты не соглашаешься бежать отсюда, то береги себя как следует. Эрато намеревался позволить тебе самой выбрать меч. Ты пойдешь в арсенал. После этого ни на секунду не спускай глаз с меча. Подмена меча — старый испытанный трюк, а они мастера на такие штучки. Думаю, тебе не нужно говорить, что когда ломается меч, на это смотрят как на досадное невезение. Стоит мечу развалиться в твоих руках, и ты пропала. Тебя не пожалеет ни толпа, ни твой противник.

Ауриана медленно кивнула, завороженная его взглядом, который был так похож на ее собственный. Это был взгляд человека решительного, привыкшего противостоять любым ударам судьбы и не сгибающегося в самых безнадежных ситуациях. От его голоса у нее слегка кружилась голова, она чувствовала себя словно на крыльях, невесомой и парящей над всей суетой.

— Эрато утверждает, что ты обладаешь поразительными способностями. Я не удивлен, потому что ты всегда была для меня источником чудес. У тебя неплохие шансы, даже если твоим врагам удадутся их козни. Когда будешь стоять перед ложей Императора, не смотри на меня. Мне тоже нельзя смотреть на тебя. Домициан страшно ревнив ко всему, что мне нравится. И не смотри на Императора, не раздражай его никоим образом. Старайся выглядеть взволнованной и невинной, если, конечно, сможешь.

Он улыбнулся и нежно погладил ее по щеке.

— С трудом могу представить тебя такой, но ты должна постараться.

— Я неплохо успела изучить его характер. Не бойся, я не буду раздражать его своим взглядом.

— Ауриана! Возможно, мы видим друг друга в последний раз.

— Я не погибну, Марк.

— Невероятно… Когда ты произносишь такие слова, я верю в них. Мне бы так хотелось, чтобы это сбылось. Однако вера — штука хрупкая. Она не стоит сумерек, не говоря уже о ночи.

— Это происходит потому, что вы держите своих богов взаперти, в каменных домах, — сказала Ауриана, и на ее губах появилась озорная улыбка. — Если бы вы позволяли им побыть среди людей хотя бы изредка…

Но тут Марк Юлиан привлек ее к себе и поцеловал долгим, жарким поцелуем. Страстная любовь на миг подчинила себе его разум. Держа ее в своих объятиях, Марк Юлиан поразился, насколько гармонично сочетались в Ауриане уязвимость и сила, нежность и твердость. Ее тело было точной копией ее характера.

Их тела тесно соприкасались, казалось, они слились вместе. Их разделяли лишь два тонких слоя ткани.

«Это жестоко и невыносимо! — с болью подумала Ауриана. — Какая-то моя часть хочет бросить все, все мои старания и прежние намерения, ускользнуть отсюда и разделить с ним его ложе прямо сегодня, сейчас же!»

Марк Юлиан словно услышал эти мысли. Он поднял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза.

— Я найду способ и сделаю это очень быстро. Мы обязательно проведем с тобой вместе хотя бы одну ночь. Я обещаю это.

Ауриану охватила дрожь. Она почувствовала приятную слабость во всем теле и томление при виде такого откровенного желания в его глазах. Несчастье и радость нахлынули на нее одновременно, лишив ее дара речи.

— Все, что от тебя требуется, остаться в живых, — сказал Марк Юлиан с беззаботной улыбкой, скрыв за ней невыносимую печаль. — О таком маленьком одолжении тебя можно попросить?

В этот момент он заметил сигнал Гарпокраса.

— О, Немезида! Уходи немедленно!

Она с трудом отвела от него глаза. Оставить его сейчас было равносильно для нее потере какой-нибудь конечности своего тела.

— Прости меня за то, что я с тобой делаю! — прошептала она и, повернувшись, побежала по проходу.

Перед рассветом Ауриану разбудил безжалостный грохот барабанов. Наполовину витая в снах, она подумала, что начался праздник Цереры.