Джудит Айвори - Чудовище

– Нет, но ты решила завести себе возлюбленного. Если бы ты не валяла дурака, болтаясь по палубе…

Тут они начали говорить одновременно, перебивая друг друга.

– Я валяла дурака вместе с тобой…

– …с этим болваном лейтенантом…

– Я не знала тебя. Я думала…

– А я был зол на тебя за то, что ты вышла с ним на палубу ночью. Я хотел, чтобы ты не спешила…

– Я и не спешила к тебе…

– …чтобы ты отнеслась ко мне с уважением и оценила то, что сулил тебе брак со мной…

– Ну что ж, я уважаю тебя. Только вряд ли ты того заслуживаешь.

– Ты оскорбила меня…

– Я думала, ты гадкий урод. – Луиза перевела дух. – А я…

– Да, я урод. – Шарль умолк на полуслове. – Ты? Ты считаешь себя гадкой?

– Ну да. Иногда я веду себя как последняя дрянь… – Луиза тоже умолкла, захлопала ресницами и ошеломленно изрекла: – Прямо как мои родители…

– Что?

– Они тоже говорят одновременно, и никто не может уловить смысл того, о чем они спорят. – Она рассмеялась. – Я всегда думала, что это очень… мило. Я жутко им завидовала. – Луиза упала на спину и растянулась рядом с ним на полу. – Это ужасно! – Ужасно или нет, но она снова рассмеялась.

Шарль поддался ее веселью, хотя и не понимал, чем оно вызвано. Так они и лежали на полу в прихожей, хохоча непонятно над чем. Луиза, давясь от смеха, взвизгнула:

– Вот это здорово! – Ее смех перешел в заливистый хохот. Она повернулась к нему и с трудом произнесла: – Боже правый, я милая и славная – ты только подумай! – Снова смех. – Лучше поздно, чем никогда, как ты считаешь?

Шарль схватил жену за руку.

– Я считаю, что настал подходящий момент. Иди ко мне, Луиза. Я бросаюсь в твои объятия. – Он помолчал и тихо добавил с глубокой серьезностью в голосе: – Я люблю тебя.

Смех ее тут же умолк. Воцарилась тишина.

Шарль притянул ее к себе, запустил пальцы в ее волосы и поцеловал.

Луиза вернула ему поцелуй, чуть задерживая дыхание, – он помнил, как она целуется. Шарль вдохнул в себя ее аромат – ах, это его погибель: ее запах в темноте приятнее любых духов, благоуханный, свежий, сладкий, запах травы после дождя и теплого парного молока, такого густого, что сливки можно снять сверху пальцем.

Он впился губами в ее рот, следуя за каждым движением ее губ. Господи, как он счастлив вновь держать ее в объятиях – не передать словами. И все же она что-то пыталась ему сказать. Похоже, Луиза хочет уединиться с ним наверху и зажечь свет.

Да, именно так. Шарль захлопнул дверь и, держа Луизу на руках, включил свет в спальне. Потом опустил ее на постель. Она блаженно вздохнула, когда он лег рядом с ней.

Луиза повернулась и, обхватив руками его лицо, провела по нему ладонями, лаская его лоб, глаза, щеки, нос – так, как она хотела ласкать его тогда, на корабле.

– Ты уверен, что снова стал единым целым? – спросила она.

– Нет. – Шарль перекатился на нее и, снова перевернувшись на спину, посадил ее на себя. – Как насчет такого положения?

– Ты про что?

Он заметил:

– Да, и еще у стены. У меня неплохо получается у стены, говорил я тебе об этом? И кресло. В кресле я просто неподражаем – тебе следует познакомиться и с этой позицией.

– В кресле? – Луиза, прищурившись, посмотрела ему в лицо. – О, – вымолвила она, залилась краской и поджала губы. – Ну, о стенах-то я кое-что знаю. А теперь слушай меня, Шарль: не думай, пожалуйста, что если я не бросила тебя в холле на полу, то все уладилось.

– Все никогда не уладится, Луиза. – Шарль скорчил гримасу. – Говорят, совместная жизнь – сложная штука. Но, дорогая моя, драгоценная, милая, любимая, я скажу тебе вот что: все мои пути ведут к тебе, какими бы извилистыми они ни были. И все твои пути ведут ко мне. Остановись. Тебе больше не надо искать себя, Луиза. – Он нежно подул ей в лицо. Она закрыла глаза, слегка изогнулась под ним и отвернулась. Шарль сказал: – Позволь мне исцелить все раны твоей души. – Он склонился к ее лицу и подул в ее полуоткрытые губы.

И здесь, в постели своего мужа, утонув в пуховой перине, Луиза взяла на себя инициативу. Она сняла с него рубашку, закрыв глаза, потерлась щекой о его грудь, поросшую густыми волосами. Они с Шарлем поменялись ролями. Он расстегнул пуговицы ее ночной рубашки и принялся медленно спускать ее с плеч. Он смотрел на Луизу и ласкал ее прекрасную грудь. Вот чудак – он прижался лицом к ее животу, громко втягивая воздух. Ей стало щекотно.

– М-м-м, – промычал он. Шарль встал перед кроватью и сбросил с себя последнюю одежду. Когда на пол упало его белье, он предстал перед ней во всей красе. Достойное зрелище.

– О, – вымолвила она. – О Шарль, ты такой… так хорошо сложен. – Перед ней стоял Геркулес. Она повторила то, что уже говорила когда-то: – Ты прекрасен.

Шарль не знал, что ответить, но знал, что следует делать.

Он забрался в постель и стянул с жены ночную рубашку. Луиза слегка смутилась – она привыкла представать перед мужскими взорами в шелках, кружевах и перьях. Шарль ободряюще заметил:

– Я ведь уже видел тебя, помнишь? На корабле. У тебя еще была на глазах повязка.

О да! Луиза покорилась его власти. И бросилась в его объятия очертя голову!

Перевод С. Рубановича.

Перевод Эллиса.

Дорогая (фр).

Перевод Эллиса.

Перевод С. Рубановича.