Сычев К. В. - Роман Молодой

Но его сомнения были рассеяны, как только перед глазами литовских воинов предстал в лучах едва пробивавшегося через густые черные тучи солнца прекрасный город, стоявший на холме. Клубы дыма закрывали от глаз часть крепостной стены: горели окрестные деревни и городской посад, а в дыму кружили литовские всадники. Великий князь Ольгерд поднял руку, и войско остановилось. – Нечего залезать в густой дым! – сказал он. – Подождем здесь и послушаем наших людей!

Тут же к Ольгерду подскакал литовский воевода, приведший еще раньше свой передовой полк к Смоленску. – Государь! – громко как бы отчеканил он, не слезая с коня. – Мы сожгли все пригороды и купеческий посад! И я посылал, согласно твоему приказу, человека к Ивану Смоленскому с требованием открыть ворота города перед нашим войском…

– Ну, так что же Иван? – нетерпеливо перебил его Ольгерд. – Неужели согласился?

– Нет, он выслушал моего посланца, но отказался открыть ворота! – пробормотал как-то разом сникший воевода. – Пообещал прекратить дружбу с Москвой, но не согласился заключить с нами военный союз: боится татар!

– Ладно, – кивнул головой великий литовский князь, – пока будем довольствоваться только этим…Нам надо идти туда, – он махнул рукой на юго-восток, – на Брянск! Вот пожгли здесь веси и достаточно. Сначала надо разгромить брянское войско, а там, после победы, подумаем…

И литовское войско, покорное воле Ольгерда, быстро развернулось, направляясь к другой дороге и покидая встревоженный, озадаченный Смоленск.

Литовцы шли не спеша два дня, делали по три привала в день, принимали пищу и отдыхали. Великий князь не хотел утомлять своих людей перед предстоявшей битвой. Он убедился, что смоляне не собираются выходить из города, его преследовать и, тем более, идти на соединение с брянским войском. А возможно Иван Смоленский и не знал, что к нему идет подмога из Брянска.

На третий день утром, сразу же после того, как воины приняли пищу и были уже готовы продолжить путь, в литовский лагерь вернулись посланные во время рассвета разведчики. Они доложили, что неподалеку стоит русское войско, горят костры и, по всей видимости, вражеские воины еще отдыхают.

– По коням! – вскричал Ольгерд Гедиминович, вскакивая в седло своего боевого коня. – А за нами ведите пехоту!

Литовские военачальники разбежались по своим полкам и дружинам, и вся пятитысячная литовская масса быстро, решительно пошла вперед.

Но не прошли они и часа, как увидели двигавшуюся им навстречу лавину окольчуженных брянских воинов. Также как и у литовцев, впереди неспешно шла конница, а за ней – пехота. Было ясно, что брянцы имели разведку и уже знали, что поблизости враг.

Войско возглавлял молодой князь Иван Васильевич, ехавший сразу же за Сторожевым полком, во главе Большого полка.

Князь зорко всматривался вдаль, но ничего не видел. Неожиданно он услышал крики и лязг металла. – Они столкнулись! – подумал он, и, привстав в седле, громко крикнул: – Эй, дружина, славные брянцы! Вперед! Скачите на подмогу!

И вся брянская конница, повинуясь слову молодого князя, с визгом и воплями помчалась на литовцев. – Слава Брянску! Слава брянскому князю! – понеслось над полем.

Рассчитывая напугать врага внезапной атакой и шумом, лучшие воины молодого князя Ивана врезались вслед за ратниками Сторожевого полка в передние ряды литовского войска. Литовцы, однако, не растерялись и устояли от прямого удара тяжелой брянской конницы. Некоторые из них сдвинулись на шаг и потеснили сзади стоявших. Заметив это, князь Иван крикнул: – Шибче! Шибче, брянские воины! Еще немного – и мы сокрушим нашего врага!

Вдруг откуда-то из середины литовского войска, которое из-за поднятой воинами пыли было необозримо, раздался громкий трубный гул, и кто-то выкрикнул знакомым, известным едва ли не всем брянцам, голосом: – Слава Роману Брянскому! Слава грозному Брянску! Долой Василия Смоленского!

Литовское войско неожиданно расступилось, и прямо на брянцев выскочили, окруженные конными дружинниками, двое именитых всадников, брянских бояр – Жирята Михайлович и Супоня Борисович. При виде последнего воины молодого князя Ивана остановились, опустив мечи. – Это же наш главный воевода! – сказал брянский ветеран-дружинник Жарко Судилич. – Мы не будем сражаться против него!

– Слава Супоне Борисычу!! – заорали во все горло старые брянские воины. – Слава Жиряте Михалычу!

– Да вы что?! – попытался вмешаться в развитие событий молодой князь Иван. – Разве они не враги?! Они же служат литовцам?!

– Здравствуйте, мои брянские сыновья и братья! – вскричал седобородый боярин Супоня. – Я рад, что вы помните обо мне!

– Вперед же, могучие воины! – прокричал растерявшийся князь Иван Васильевич. – Слава князю Василию!

Но его никто не слушал. Битва закончилась без жестоких потерь: лишь несколько всадников с обеих сторон получили легкие раны. Литовские воины, ведомые двоюродными братьями-боярами Жирятой и Супоней, без промедления подскакали к князю Ивану, отняли у него меч и потребовали спешиться.

– Я не сойду со своего коня! – заупрямился Иван Васильевич. – Уж если берете меня в плен, так пусть я буду на коне!

– Ладно! – буркнул литовский князь Дмитрий Ольгердович, подъехавший к нему. – Я не против этого! Поехали к великому князю!

И он поскакал конь-в-конь с пленным русским князем Иваном, провожая его к своему отцу.

Великий князь Ольгерд уже давно все понял. Его слуги как раз разбили лагерь и установили великокняжеский шатер. В нем он и принял пленного отпрыска брянского князя.

Когда Ивана Васильевича ввели и поставили перед сидевшим в кресле Ольгердом Литовским, тот улыбнулся и кивнул головой в ответ на поясный поклон, сделанный вошедшим. – Садись, Иван, – сказал он по-русски, – и будь не пленником, а моим гостем!

– Благодарю, великий князь! – тихо молвил в ответ князь Иван, склонив голову. – Но на деле я, увы, твой пленник. Стыд мне и позор!

– Это ничего, Иван! – усмехнулся великий князь. – Ты еще молод, чтобы стыдиться поражений. У тебя еще все впереди, если ты не будешь идти против моей Литвы! Только мы можем угрожать тебе, ибо у нас – непобедимое войско!

Князь Иван промолчал и еще ниже склонил голову.

Вечером Ольгерд провел в своем шатре совет. Поскольку весь брянский отряд сдался на милость победителя и брянцы единодушно отреклись от своего князя Василия Ивановича, а князя Романа Молодого признали своим брянским князем, не было необходимости посылать большое войско на Брянск.

– Пусть Роман Михалыч берет с собой тот брянский отряд, – сказал великий князь Ольгерд, – и ведет его в Брянск! Вы сами прогоните непутевого Василия, или убьете его, если будет надо. Меня же сразу известите о своем прибытии и пришлите побольше серебра на военные расходы!