Сычев К. В. - Роман Молодой

– Я вижу, что Смоленск подпал под влияние Ольгерда, – с грустью сказал митрополит, – и отдает брянские земли Литве…А пленный Иван теперь не наследник…Остается только один князь – Роман Молодой! Известно, что Брянск ждет этого литовского человека…Ты же помнишь, с какой радостью брянские крамольники встречали его во время городской смуты?! Если бы не татары, этот Роман по сей день владел бы Брянском!

– Значит, Брянск отдается Литве, – насупился великий князь Иван, – а Роман Молодой вновь занимает княжеский «стол»! А может, уже занял?

– Думаю, сын мой, что так и есть! – кивнул головой отец Алексий. – Вот только что ко мне приехал посланник от брянского владыки Нафанаила. Я его еще не выслушал, потому что пошел на встречу с тобой. Думаю, что пора его позвать! – и митрополит, подняв со стола серебряный колокольчик, позвонил. В келью вбежал одетый в монашескую рясу мальчик.

– Позови-ка сюда, дитя мое, отца Семена из Брянска. Он ждет моего приглашения в простенке! – распорядился отец Алексий.

Мальчик удалился, а в митрополичью келью вошел рослый рыжебородый священник с непокрытой головой и большим серебряным крестом на груди. – Здравствуй, великий князь! – сказал он густым басом, остановившись у входа и крестясь на иконы. Поскольку брянский посланник уже виделся с митрополитом, он не подошел под его благословение.

– Садись же, предобрый Семен! – молвил митрополит, указывая рукой на небольшой диванчик, стоявший у входа прямо напротив сидевших в креслах за столиком высоких собеседников. – И рассказывай, как там ваши дела. Не пустует ли княжеский «стол»?

– Не пустует, святитель, – грустно ответил отец Симеон. – Прошло уже больше сотни дней, как Роман Михалыч Молодой вошел в наш город…

– Ах, так! – бросил великий князь Иван. – Значит, мы не ошиблись!

– Мы слышали, что после смерти князя Василия в Брянске вспыхнул мятеж! – усмехнулся митрополит. – Стоит только услышать слово «Брянск», как сразу же думаешь о крамоле! Сколько же будет это продолжаться? У ваших брянцев нет ни терпения, ни мудрости! И еще этот невенчанный, незаконный князь Роман!

– Горько так говорить, святой отец, – тихо сказал брянский священник, – но издавна, чуть ли не со времен греков или римлян, считается, что голос народа исходит от самого Господа! А народ повелел…

– Неужели весь народ?! – встрепенулся митрополит. – Значит, там было вече?

– Было, святитель, – кивнул головой отец Симеон. – И не одна чернь, городские дураки, а даже все бояре участвовали в собрании! Как только умер тот несчастный князь Василий, так сразу же вернулись все беглые брянские бояре! Они и собрали весь народ на горке, где провозгласили брянским князем Романа Молодого…А потом бояре послали к великому князю Ольгерду целую толпу из городской знати и богатых горожан с просьбой «дать им в князья прямого потомка славного Романа Старого»! Однако молодой князь Роман не сразу прибыл в мятежный город. Он подождал, пока успокоятся городские страсти, и лишь только после этого вошел в Брянск под «малиновый» звон всех колоколов…

– А как же принял его ваш владыка Нафанаил? – нахмурил брови митрополит.

– Пока никак, святитель, – покачал головой брянский посланец. – Вот он и прислал меня к тебе за благословением! Владыка не будет венчать князя Романа без твоего разрешения! Он не стал этого делать во время изгнания князя Василия. Тогда Роман Молодой был как бы «местоблюстителем«…А сейчас у него нет другого выхода. Ведь сам народ принял решение о князе! Владыка боится нанести ущерб святой церкви и оттолкнуть от себя брянскую паству! Как быть?

– Да, сын мой, – с горечью сказал митрополит, – у нас, в самом деле, нет иного выхода! Если мы откажем в венчании, тогда тезка князя Романа, лживый литовский митрополит, воспользуется случаем и переманит на свою сторону брянцев…Надо венчать! Может, мы тогда склоним князя Романа к дружбе с Москвой!

– Неужели ты веришь, – пробормотал великий князь Иван, – что нам удастся оторвать этого Романа от Литвы? Разве он не названный сын Ольгерда?

– Верю, сын мой! – улыбнулся митрополит, и его голубые лучистые глаза осветились внутренним пламенем. – Роман Михалыч – русский князь, в его жилах течет кровь православного христианина! Надо бы мне самому побывать у вас в Брянске и поговорить с этим молодым князем!

– Так что мне передать нашему владыке? – тихо спросил растерявшийся отец Симеон. – Венчать ли ему князя Романа?

– Венчать! – весело сказал митрополит. – В этом нет сомнения! Так и передай владыке Нафанаилу! Пусть спокойно, прилюдно благословит этого князя и тем прославит нашу святую православную церковь!

Великий тверской князь Василий Михайлович стоял на коленях у золотых ступенек ханского трона и молча ждал. Молодой хан Бердибек не спешил. Он, хитроумно улыбаясь своими прищуренными глазами, поглядывал в сторону любимой жены Содгэрэл, сидевшей в небольшом креслице справа от его высокого трона. Новый повелитель Орды и правил по-новому. В приемной зале хана не было вельмож – лишь только супруга да тайный советник Тютчи, стоявший слева от трона. Вопреки установившейся традиции, Бердибек привел с собой красавицу-татарку и совместно с ней решал свои дела. Обычно в присутствии восседал на подушках и Товлубей-мурза, которому Бердибек особенно доверял, но сегодня он пребывал в другом месте: проверял поступившую в казну от крымского даруга дань. Новый хан не доверял прежним отцовским вельможам и последовательно отстранил от дел отцовского денежника Дзагана, визиря Ахмуда, прогнал верных слуг отца Хошоя и Унэгэ и даже поменял надежных ханских рабов, продав их в далекий Мавераннахр! Что же касается практичности в политике, то он недалеко ушел от отца: мерилом верности русских князей оставалось серебро! Также как и Джанибек, его старший сын, на деле, торговал ярлыками, и вся ханская справедливость сводилась лишь к признанию правым только того, у кого было больше серебра…Но, в отличие от отца, который умышленно не хотел примирять русских князей, выманивая с той и другой враждующей стороны серебро, Бердибек, отказавшийся слушать советы высшей сарайской знати и самого имама, предпочел действовать самостоятельно и выжимать как можно больший доход, вознаграждая самого щедрого и карая более скупого или бедного.

Конфликт между великим тверским князем Василием Михайловичем и его племянником Всеволодом Александровичем Холмским, тянувшийся уже много лет, привлек внимание Бердибека-хана. Куда только не обращались упомянутые князья: и к великим московским князьям, и к митрополиту Алексию, и к прежнему хану Джанибеку. Но ничего не помогало, а вражда все росла и росла. Даже после того как ордынский хан уже в который раз выдал ярлык на великое тверское княжение Василию Михайловичу, его племянник продолжал борьбу, пытаясь правдами и неправдами вернуть себе тверской «стол»! Вот он опять, летом 1358 года, прибыл в Сарай с дарами и горячими просьбами к новому хану, надеясь, что теперь-то молодой Бердибек поддержит его. Но ордынский хан, получив подарки от князя Всеволода, не спешил с принятием решения. Он, подумав и посоветовавшись со своей супругой, решил дождаться великого тверского князя Василия. Последний, будучи болен, прислал сначала к хану своих людей – боярина Григорчука и переводчика-татарина Корэ, служившего ему в Твери.