Софи Джордан - Одна ночь с тобой

Ее колени раздвинулись, и она застонала, когда Сет невесомыми движениями коснулся внутренней, чувствительной стороны ее подрагивающих от нетерпения бедер. Ее руки, словно сами собой, вытянулись вдоль тела, комкая покрывало, а с губ срывались негромкие восклицания, выражающие восторг.

Наконец Джейн открыла глаза, позволив себе взглянуть на Сета.

Он стоял, склонившись над ней, гладя ее бедра и так яростно пожирая ее глазами, что женщину обдало жаром. Ее тело столь бурно отреагировало на его присутствие, что внизу живота у Джейн разгорелась пульсирующая жаркая боль, настойчивая, упорная. Женщина закусила губу, отчаянно желая унять ее и мечтая, чтобы Сет потушил этот пожар, как может только он.

— Джейн! — ворвался в ее сладкие грезы чей-то голос.

Сет, словно обжегшись, торопливо отдернул руки и отступил на шаг.

В комнату ворвалась Анна. На ее добродушном, покрытом морщинами лице было написано беспокойство.

— Я слышала, что вас внесли в дом на руках. Вам нездоровится? — Пожилая женщина метнула в Сета обвиняющий взгляд.

Джейн поправила юбки и села.

— Со мной все в порядке. Просто я устала с дороги.

— Гм. — Анна искоса поглядывала на Сета.

Вдруг сообразив, что перед ней стоит ее старая няня, Джейн растерянно заморгала и воскликнула:

— Анна! Что ты здесь делаешь?

Служанка кивнула на Сета, сложив руки на своем внушительном животе.

Взгляд Джейн метнулся к мужу. Тот лишь коротко кивнул в знак согласия.

Анна пояснила:

— Прежде чем отправиться в свой коттедж, его милость нанял меня.

Джейн в упор взглянула на Сета.

— Это правда?

Он в ответ небрежно повел плечами.

— Какие пустяки! Это было нетрудно.

С чего бы ему проявлять великодушие и заботу… о ней, своей жене? Причем еще до того, как они покинули столицу. До той ужасной ночи, когда Джейн предложила ему себя и была отвергнута.

— А вы и впрямь выглядите изможденной и осунувшейся, — заметила Анна и погладила Джейн по щеке мозолистой, огрубевшей ладонью. — Вы, наверное, плохо себя чувствуете, бедняжка?

— С вашего позволения, я вас оставлю, — произнес Сет. Глядя на Анну, он распорядился: — Постарайтесь, чтобы моя жена отдохнула и поела.

— Непременно, милорд. — Анна присела в неуклюжем реверансе, глядя, как он быстрыми шагами выходит из комнаты. Как только дверь за Сетом захлопнулась, служанка резко развернулась к своей подопечной. — Ну, выкладывайте. Что он с вами сделал?

— Ничего. Пожалуй, это погода так на меня подействовала, — сказала Джейн. — Я просто устала с дороги.

— Это все ребенок, — со знанием дела заявила Анна, решительно кивая головой. — Ваша матушка чувствовала себя разбитой, когда носила вашу сестру и вас — особенно вас.

Джейн положила руку на живот.

— Разбитой? — эхом откликнулась она, молясь про себя, чтобы то же самое не случилось и с ней.

Ей очень не хотелось, чтобы Сет считал ее больной и слабой. Он и так был о ней невысокого мнения. Джейн отдала бы все что угодно, лишь бы он не решил, что мать его будущего наследника слишком хрупка и не приспособлена к тяготам материнства.

— А теперь прилягте, — произнесла Анна. — Я распоряжусь, чтобы вам подали чай.

— Нет! — воспротивилась Джейн, и ее голос окреп. — Я не желаю, чтобы Сет думал, будто мне требуется особый уход.

Анна окинула ее понимающим взглядом, а потом присела на краешек кровати. Ложе прогнулось под тяжестью служанки, и Джейн пришлось подвинуться, чтобы не скатиться на край.

— Похоже, вас очень беспокоит то, что думает о вас супруг.

Чувствуя, что ее щеки заливает жарким румянцем, Джейн накрыла живот ладонью и стала бережно поглаживать его.

— Совершенно очевидно, что я не могу устоять перед его обаянием. Сет — привлекательный мужчина.

— Ну что ж, значит, так тому и быть. — Анна фыркнула, насупив седые брови. — Он всего лишь… привлекательный.

— Разумеется, — сказала Джейн, прекрасно понимая, что обманывает в первую очередь саму себя.

Склонившись над ней, Анна принялась вынимать шпильки из ее волос, высвобождая и расправляя тяжелую гриву.

— Отдыхайте. Со всеми этими приятными хлопотами… — Старая няня поцокала языком и неодобрительно покачала седой головой. — Сначала поспешное замужество…

— Я уже венчалась однажды в церкви, — перебила ее Джейн. — И, как оказалось, это ничего не значит.

— А потом этот злополучный медовый месяц. Вам нельзя путешествовать в таком состоянии, — словно не слыша ее, продолжала Анна. — Вы нуждаетесь в покое и тишине. Дайте отдых голове и телу.

Решительно кивнув, служанка поднялась. Но Джейн схватила ее за руку.

— Анна…

Она заколебалась, вглядываясь в морщинистое лицо няни. Ей очень нужно было получить одобрение пожилой женщины, которая практически заменила ей мать.

— Я тебя разочаровала? — Джейн крепче прижала ладонь к животу, словно защищая своего еще не рожденного ребенка.

На лице Анны отразились ужас и удивление.

— Вы? Да никогда! — Вновь подойдя к кровати, она погладила сморщенной ладонью Джейн по голове. — Вы хорошая девочка. К несчастью, с вами дурно обошлись те самые люди, которым Господь завещал любить и заботиться о вас, но тут уж ничего не поделаешь. Скоро у вас появится ребенок, которого вы сможете любить. И который будет любить вас в ответ. — Уголки губ у Анны дрогнули, в глазах заплясали смешинки. — А недавно мужчина, которого вы всегда любили, стал вашим мужем. И вы это заслужили.

Джейн яростно затрясла головой. Она не находила в своем нынешнем положении ничего смешного.

Анна же тем временем продолжала:

— Вы можете обманывать себя, но я-то вас знаю. Вы никогда не переставали любить его.

Джейн изо всех сил старалась сдержать непрошеные слезы. Она жалела, что не может опровергнуть слова своей старой няни.

Проведя тыльной стороной ладони по глазам, Джейн попыталась взять себя в руки. Быть может, она и вправду любит Сета, но не станет терзаться пустыми надеждами на то, что он когда-нибудь ответит ей взаимностью.

Тем временем Сет укрылся в уединении собственной спальни. Ему еще предстояло поздороваться с сестрой, но не раньше, чем он придет в себя. Не раньше, чем он обуздает свое вожделение.

Расхаживая по комнате, Сет обеими руками взъерошил свои волосы, обругав себя последними словами, когда заметил, что его пальцы дрожат.

Черт бы ее побрал! А заодно и его. Он не мог даже прикоснуться к ней, чтобы не начать ее ласкать. Ну и как прикажете не давать воли рукам?

Он сам установил правила их брака. И теперь не мог просто взять и отказаться от них, не потеряв лица. Не выставив себя на посмешище, оказавшись слабаком и рохлей, то есть именно тем, кем поклялся больше никогда не быть. Однажды он уже потерял голову. И больше никогда не позволит женщине обрести над ним власть.