Жаклин Монсиньи - Флорис. Флорис, любовь моя

— Ах, вот и моя маленькая Жанна-Антуанетта вернулась! У вас теперь новая подружка! Как видите, господа, ваша сестра попала в прекрасное общество.

Батистина подняла голову и посмотрела на девочку. Малышки сразу же понравились друг другу.

— Пойдемте, мои милые! — сказала добрая матушка. — Но прежде я вас познакомлю. Моя дорогая Батистина, это Жанна-Антуанетта Пуассон, она живет у нас уже два года.

Юная барышня сделала необыкновенно изящный реверанс, а Флорис с Адрианом в ответ поклонились. Устремив на них вздор своих светлых глаз, она сказала:

— Я уже полюбила вашу сестру, и мы, конечно, быстро подружимся.

Заметно повеселевшая Батистина позволила братьям уйти, но едва ворота монастыря закрылись за ними, как она с рыданием устремилась в объятия Жанны-Антуанетты и Элизы.

Садясь на коней, Флорис с Адрианом услышали, что бурчит себе под нос Грегуар:

— Надо же, какая-то мадемуазель Пуассон навязалась в подруги мадемуазель де Вильнев-Карамей! Ну и времена пошли! При покойном короле о таком и помыслить не могли!

Братья рассмеялись.

— Мой добрый Грегуар, — сказал Адриан, — ты же знаешь, что наша матушка не придавала значения подобным вещам.

— И это был единственный недостаток госпожи графини, уж вы не прогневайтесь, господин граф. Ах! Мадемуазель Пуассон! Плюнуть хочется!

И всадники, пришпорив лошадей, поскакали по дороге в Париж.

Флорис, целиком поглощенный своими воспоминаниями, сам не заметил, как дошел до улицы Генего. Увидев, что с улицы Дофин сюда сворачивают пятеро человек с бандитскими рожами, он благоразумно отступил в тень одного из домов. Маленькая группа прошла мимо него, с жаром обсуждая какое-то дело, суть которого Флорис совершенно не мог понять.

— Старая Паучиха приведет ее к трясучкам при помощи поддельной записки, — объявил с ухмылкой высоченный верзила.

— Не забудь о том, что обещал, Однорукий, когда получишь девку, каждому дашь по сотне ливров.

— Эх, карлика не проворонить бы! Если он проскользнет у нас между ног, то поднимет тревогу на Новом мосту, и тогда придется попотеть! Но мне нужна эта красивая шлюха, и я ее добуду.

Группа растворилась в темноте, и Флорис не услышал, чем закончился разговор. Тем не менее, у него возникло неприятное предчувствие беды. Он был почти уверен, что разбойники намеревались схватить Прекрасную Розу.

— Что скажешь, Жорж-Альбер?

Не дожидаясь ответа, Флорис побежал к Сене. Он потерял много времени, ибо не знал, в какой стороне находится Новый мост, но наконец добрался до него, изрядно запыхавшись после беготни по набережным. Новый мост был пуст. Флорис принялся колотить в двери лавчонок, крича:

— Эй, Англичанин С Желтым Рылом, вы где? Отвечайте! Проснитесь!

Жорж-Альбер на всякий случай решил поддержать Флориса своими воплями. Внезапно распахнулась какая-то дверь, и на пороге возник, зевая, Англичанин С Желтым Рылом.

— Чего шумишь? Бедным людям уже и поспать нельзя? Какой чудный сон мне снился… Хотел бы я знать, что за мерзавец вытащил меня из постели!

Флорис с силой тряхнул его за плечо.

— Это я. Затевается что-то серьезное. Поднимайте своих друзей.

— Смотри-ка, молодой сеньор из провинции! Вот бешеный! Придется вам потерпеть до утра.

И Англичанин повернулся с явным намерением вновь завалиться на охапку соломы, которую Флорис увидел через открытую дверь. Юноша, вцепившись в него, крикнул:

— Дело очень серьезное: Прекрасную Розу хотят похитить.

Англичанин остановился, оглядел Флориса с головы до ног и величественно промолвил:

— Так бы сразу и сказал! Входи.

Флорис прошел вслед за Англичанином в его отвратительно грязную конуру. Преодолев отвращение, Флорис уселся на солому и рассказал о том, что видел и слышал. Англичанин покачал головой и проворчал:

— Это Роньона по прозвищу Однорукий, разбойник из Сен-Медара. У него только одна рука, но к обрубку он привязал крючок и орудует им очень ловко. Куда там кинжалу! В Сен-Медаре их целая банда. Порой они грабят даже горожан, которые приходят на кладбище, чтобы посмотреть на трясучек.

— Да, да, Однорукий поминал каких-то трясучек. Что это такое?

— Увидишь сам. Сейчас нет времени объяснять тебе это, малыш. Надо будить наших и идти в Сен-Медар.

Из бараков и лавчонок, словно тени, стали выходить бродячие врачи, певцы, слепые нищие, цирюльники, поэты и шлюхи. Англичанин пересказал им историю Флориса. Из уст в уста передавался призыв:

— Идем в Сен-Медар! Однорукий хочет схватить Прекрасную Розу.

Внезапно Большой Тома уставился на Флориса и спросил грозно:

— А ты в нем уверен, Англичанин? Он не из наших, кто за него поручится?

Англичанин поскреб голову.

— Ну, я в полдень чистил ему сапоги… Ноги у него вроде честные.

Большой Тома отвесил Англичанину оплеуху, от которой тот отлетел на пятнадцать шагов.

— Вот дурень!

Женщины покатились со смеху, но мужчины продолжали молча смотреть на Флориса, и во взглядах их сквозила угроза. Флорис почувствовал, что у него пересохло в горле. Толстый Гийом, поводырь медведей, поднес к лицу Флориса фонарь и воскликнул:

— Э, я его узнал. Это паренек, который дрался на дуэли.

Девки подошли поближе.

— Точно, это Малыш-Красавчик.

Флорис начал приходить в нетерпение.

— Слушайте, — сказал он, возвысив голос, — вы теряете время. Однорукий похитит Прекрасную Розу, и вы сами будете в этом виноваты. Если мне вы не доверяете, я пойду туда один.

В королевстве нищих наметился раскол. Черкешенка даже осмелилась вмешаться в мужской разговор:

— Большой Тома, давай поверим ему. Он такой красивый!

— Прехорошенький! — добавила Зузу-Негритянка.

— А если там засада, курицы вы безмозглые? Все вы только об одном думаете! Эх, бабье пустоголовое!

Тут заговори Мондор, торговец мазями.

— Пойдем туда, Большой Тома, только он пусть идет первым — а к спине мы ему приставим перо. Если что случится, сразу прикончим.

— Ладно, — сказал Большой Тома, — пошли туда. Все берите оружие, нам пора разделаться с бандой Однорукого. А ты знай, — добавил он, с угрозой глядя на Флориса, — если дернешься, я тебя насквозь проткну.

Отряд безмолвно двинулся по направлению к кладбищу Сен-Медара. Флорис шел, чувствуя, как между лопаток ему утыкается кинжал Толстого Гийома. Англичанин С Желтым Рылом глядел на Флориса виновато, поскольку сам его привел и признал за своего. На углу плохо освещенной улицы Флорис шепнул Жоржу-Альберу:

— Беги к Адриану и веди всех наших на кладбище Сен-Медар. Ты понял меня, Жорж-Альбер?

Обезьянка с тихим ворчанием кивнула, спрыгнула на землю и мгновенно исчезла.

— Эй, обезьяна смылась! — крикнул Толстый Гийом.

— А на что нам эта тварь? Либо мы разберемся с Одноруким, либо прирежем сопляка, если заманил нас в ловушку, — отозвался Толстый Гийом, метнув на Флориса не слишком доброжелательный взгляд.