Жаклин Монсиньи - Флорис. Петербургский рыцарь

Трое сановников вынуждены были все время оборачиваться и подгонять молодого человека, который, забыв о своем непонятном положении, все время останавливался, восхищенный окружавшим его великолепием, видеть которое доводилось далеко не каждому европейцу. Мысль о побеге ни разу не закралась ему в голову. Ему казалось, что отныне ему придется вечно блуждать в этом лабиринте комнат и закоулков, разделенных внутренними двориками, выложенными мрамором, с неизменными фонтанчиком и бассейном с золотыми рыбками посредине.

— Вот самый высокий зал, — хором прошептали три мандарина, — а вот большой зал со средней высотой. Здесь живет светлейший владыка Неба и небесных врат. А также воинская доблесть. И врата десяти тысячелетий.

Флорис лишь успевал оглядываться. Ему нравились цветистые китайские именования.

«Будьте осторожны, нужно быть очень сильным, иначе Китай источит ваше сердце», — словно издалека прозвучал голос отца дю Бокажа.

Теперь он гораздо лучше понимал слова, сказанные почтенным иезуитом. Да, преподобный отец был совершенно прав: Китай одновременно отталкивал и притягивал Флориса, приводил в ужас и очаровывал. Эта страна была непонятна и вместе с тем так близка.

— Вот врата Ван-Суи [47] Одно из прозвищ императора. — Прим. автора. , — почтительно прошепелявил мандарин, увлекая Флориса к пяти лестницам, бегущим в одном и том же направлении. Все, кроме средней, были заполнены людьми. Флорис подумал, что с императором нужно быть сдержанным. Карабкаясь следом за своими провожатыми, Флорис машинально насчитал сорок две ступени.

— Вот мы и в Таи-Хо-Тиан, — произнес один из мандаринов, поручая Флориса другому придворному. Флорис так и подпрыгнул: он знал, что Таи-Хо-Тиан означал то же, что и салон Бычий Глаз в Версальском дворце и апартаменты Людовика XV. Это была «императорская комната». Здесь также царила суета. Уже знакомый Флорису мандарин вернулся за ним, взял за руку и повел по неожиданно пустынному коридору с затянутыми шелком стенами.

Он втолкнул Флориса в маленькую уютную комнату, куда не долетало ни единого постороннего звука. Спиной к нему стоял какой-то человек: он внимательно изучал хрустальный глобус, покоившийся на крыльях бронзовых львов. Мандарин мгновенно испарился, напоследок сделав знак Флорису не трогаться с места. Молодой человек подождал несколько минут, показавшихся ему вечностью. Ему страшно хотелось подойти к географу, хлопнуть его по плечу и напомнить о своем существовании, однако внутренний голос подсказывал, что подобный поступок может быть расценен как невоспитанность. Чтобы напомнить о себе, Флорис решил покашлять. Человек удивленно обернулся. Он явно не привык к столь неуместным проявлениям нетерпения. Своим цепким взором он принялся изучать Флориса. Под взглядом этих умных раскосых глаз юноша почувствовал себя совершенно голым. Человек у глобуса был одет в платье из желтого шелка без единого украшения, такое же, как у Флориса. На голове его сидела черная бархатная шапочка, с нее на лоб свешивалась огромная жемчужина, единственная драгоценность в его костюме, свидетельствовавшая о том, что он принадлежал либо к мандаринам, либо к придворным принцам. Однако Флорис гадал не долго. Надменный взор географа быстро подсказал ему, с кем он имеет дело.

— Это ты — чужестранный варвар по имени Ад-иан? — спросил человек по-китайски.

— Нет, благородный Сын Неба, наделенный всеми добродетелями, я занял место моего брата.

Чуть заметное облачко пробежало по гладкому молодому лицу императора, удивленного проницательностью Флориса.

— Кто тот мошенник, сообщивший тебе, куда тебя ведут?

— Никто, Сын Неба. Только истинный повелитель великой империи может с первого взгляда внушить такому варвару, как я, величайшее к себе почтение.

Киен-Лонг еще внимательней вгляделся в Флориса. Молодой человек не был полностью уверен, что слова его будут восприняты должным образом, однако он все больше убеждался, что уроки отцов-иезуитов пошли ему впрок. Как и они, он начал чувствовать, чем можно тронуть сердце китайца.

— Неужели твой брат такой трус, что побоялся прийти ко мне сам?

— Простите меня, Сын Неба, но мой брат благороден и отважен, как дракон, но сейчас он лежит без сознания и, возможно, умирает. Врачебная наука не в силах спасти его.

— Твоего брата лечат иезуиты? — лукаво улыбаясь, спросил император. Внезапно он показался Флорису совсем юным и невольно напомнил ему его короля, Людовика XV, который тоже, будучи властелином сказочной державы, когда хотел, умел быть обворожительным и обольстительным.

— Да, повелитель Срединной империи, варварские священники пытаются побороть его болезнь, но им нужен лед, чтобы умерить жар, сжигающий его мозг, а его у них нет.

Киен-Лонг не мог больше сдерживаться и весело расхохотался. Сердце Флориса сжалось при виде столь хладнокровной жестокости.

«Неужели я ошибся в этом монархе?» — горестно подумал он.

— Ах! Эти иезуиты знают множество интересных вещей, неизвестных нам, — воскликнул император на прекрасном французском с едва заметным акцентом, выражавшемся в легком пришептывании. — Ради их наук мы позволяем им оставаться в Китае, хотя и запрещаем говорить с нашими подданными об их боге. Скажи мне, что бы ты обо мне подумал, если бы я вдруг послал своих жрецов в Рим, чтобы объяснить твоему… папе, что он не прав, и что настоящий бог — это наш Будда?

Флорис, сраженный справедливостью подобного аргумента, мог лишь поклониться в ответ.

— Слова вашего величества необычайно мудры.

— Подойди… посмотри на этот глобус, представляющий собой землю, и на тот, являющий собой небесную сферу. Там отмечены все звезды, известные иезуитам. А вот и инструмент, сооруженный ими по моему приказу, чтобы определять время будущих и прошлых затмений. Но иезуиты знают не все, и нередко старая китайская наука побеждает их. Мне нравится, когда мы можем показать им превосходство нашей науки, это единственный способ немного сбить с них спесь…

Флорис никак не мог понять, куда клонит император. Киен-Лонг улыбнулся и протянул руку к гонгу. Раздался негромкий звук — чтобы не утомлять ушей императора. Самый старший из мандаринов мгновенно просеменил в комнату и тут же попытался упасть на колени. Император жестом остановил его и сказал, но на этот раз по-китайски:

— Пошли моего врача Дзу-Вана к иезуитам, чтобы он осмотрел юного варвара по имени Ад-иан. Скажи ему, что я приказываю излечить его. Иди…

Император повернулся к Флорису и продолжил по-французски:

— Ты останешься доволен, твой брат будет жить, а иезуиты немножко позлятся, что китайский врач преуспел там, где они ничего не смогли сделать.