Жаклин Монсиньи - Флорис-любовь моя

— Смотри, Большой Тома! Вон они!

Люди, хорошо знакомые обитателям Нового моста, по одному проникли на кладбище и спрятались за могилой дьякона Франсуа Парижского. Это были Однорукий Роньона и члены его зловещей банды. Большой Тома сделал жест, означавший, что надо укрыться за маленькой часовней с ангелами, словно бы раскинувшими над кладбищем свои крылья. Толстый Гийом пробормотал:

— Кажется, они нас не заметили.

— Черт возьми! — отозвался Англичанин. — Им нужна Прекрасная Роза, и они не знают, что мы уже здесь.

Большой Тома понял этот намек и посмотрел на Флориса.

— Ну, парень, не сердись! Сам знаешь, мы на все готовы ради Прекрасной Розы. Толстый Гийом, ты что, сдурел? Спрячь пока свое перо!

Флорис перевел дух. Даже в шестнадцать лет, как бы ты ни был смел, ощущать острие кинжала между лопатками не слишком приятно. Он поблагодарил Большого Тома. Черкешенка вновь подошла к Флорису и спросила:

— А зовут-то тебя как, сердечко мое?

— Верно! — воскликнул Большой Тома. — Скажи свое имя, парень, теперь ты стал нашим, и мы принимаем тебя в братство Нового моста.

Эти слова встретили одобрительным перешептыванием. Всем было неловко перед молодым человеком.

— Меня зовут Флорис, — ответил тот.

— О! — восхищенно промолвила Черкешенка. — У тебя очень красивое имя.

Присутствующие переглянулись. Зузу-Негритянка засмеялась, обнажив белоснежные зубы. Она явно разделяла мнение своей товарки. Большой Тома протянул Флорису руку.

— Держи-ка, Флорис! Если расквитаемся с Одноруким, станем друзьями. Верно, ребята?

— Конечно, Большой Тома! Берем Малыша!

Вновь потянулись минуты ожидания. Каждые четверть часа звенел монастырский колокол, а на кладбище продолжалась оргия, сопровождаемая отвратительным мяуканьем и пронзительным лаем. В нескольких метрах от Флориса и его спутников какой-то бесноватый с длинной бородой и слезящимися глазами вопил:

— Да исполнится воля Господня!

И предложил стоящей рядом женщине проткнуть ей язык шпагой.

— Да, да! — крикнула безумная.

Флорис хотел было ринуться на старика, но Большой Тома вовремя удержал его.

— Стой смирно, мы пришли сюда ради Прекрасной Розы.

Бесноватый вытащил шпагу и вонзил в рот женщине, а та сипела, отплевываясь кровью:

— Спасибо, брат мой, сестра Сион теперь в раю!

На ближайшей колокольне пробило час. У Флориса затекли ноги, и он начал нервно переминаться. Впрочем, весь маленький отряд постепенно пришел в возбуждение. Большой Тома пробормотал:

— Уже поздно. Прекрасная Роза не придет.

Флорис сжал ему руку. На кладбище вошла Прекрасная Роза в сопровождении согбенной старухи.

— Паучиха! — воскликнул Англичанин.

— Что будем делать? — спросил Толстый Гийом.

Поколебавшись секунду, Большой Тома ответил:

— Подождем. Бросимся на них сзади, когда они нападут на Прекрасную Розу.

Флорис, сразу оценив ситуацию, прошептал:

— Только меня Однорукий не знает. Зато Прекрасная Роза должна вспомнить. Пустите меня туда. Я предупрежу ее, а когда свистну, вы выскочите из засады и атакуете их. Однорукий не ждет этого, и вы захватите его врасплох.

Большой Тома посмотрел Флорису в глаза.

— Ладно, ступай. Мы верим тебе.

С бьющимся сердцем Флорис вышел из укрытия и направился в толпу трясучек, поближе к могиле дьякона Франсуа. План оказался удачным. Однорукий Роньона не обратил никакого внимания на незнакомого юношу, принимая его, очевидно, за одного из участников ночного бдения. Впрочем, Однорукий смотрел только на Прекрасную Розу, буквально пожирая ее взглядом. А та опустилась на колени рядом со Старой Паучихой, походившей на самую настоящую колдунью. Прямо перед ними Брат-Полено продолжал неутомимо охаживать несчастных женщин, вопивших от восторга. Флорис, растолкав истеричек, преграждавших ему путь, встал на колени за спиной Прекрасной Розы, которая говорила старухе:

— Ну, матушка, вы довольны?

— Да, доченька, благослови тебя Господь за твою доброту. Без тебя я бы не добралась сюда. Быть может, святой дьякон излечит меня от тяжкого недуга.

Флорис склонился к Прекрасной Розе и шепнул, стараясь не привлечь внимания старухи:

— Не двигайся, Прекрасная Роза, делай вид, что молишься, и слушай меня внимательно. Я тот юноша, которого ты видела на Новом мосту. Ты попала в западню. Однорукий Роньона хочет похитить тебя. Когда я свистну, Большой Тома вместе с твоими друзьями нападет на банду Однорукого. Воспользуйся этим и беги.

Прекрасная Роза не выказала никакого удивления. Склонив голову, она произнесла вполголоса:

— Спасибо, Малыш-Красавчик, но я останусь с друзьями, если придется сражаться. Этому недоноску Однорукому меня не запугать.

И Прекрасная Роза с улыбкой подняла юбку, чтобы достать кинжал из ножен, привязанных к лодыжке. Флорис покраснел до ушей при одном взгляде на золотистую кожу девушки. Он изнемогал от желания обнять ее и поцеловать. На какое-то мгновение он совершенно забыл о том, где находится, равно как и о смертельной опасности, нависшей над ними. Очнуться его заставил Однорукий Роньона, который взмахнул рукой, приказывая подручным схватить Прекрасную Розу. Момент настал. Флорис свистнул.

По сигналу Флориса Большой Тома и люди с Нового моста выскочили из укрытия, вооружившись кинжалами, топорами, железными цепями. Все были готовы отразить нападение Однорукого Роньона и его банды. Флорис также выхватил шпагу. Но тут Однорукий завопил во все горло:

— Ко мне, ребята из Сен-Медара!

В мгновение ока из-за могил и часовен появилось множество разбойников, нищих и шарлатанов самого разного калибра. Они с угрожающим ворчаньем и с отвратительными ухмылками окружили друзей Прекрасной Розы, а Однорукий разразился сардоническим смехом:

— А, Большой Тома, ты думал, что захватишь нас врасплох, ублюдок? Но не родился еще человек, способный обхитрить Однорукого! За вами следили с того самого момента, как вы вышли с Нового моста. Мне известно все, что вы замышляете!

Большой Тома крикнул:

— Вонючий шакал, тебе придется убить нас всех, прежде чем ты завладеешь Прекрасной Розой.

— Жалкие недоноски, оборванцы проклятые, — яростно вскричал Роньона, — мы и собирались всех прикончить! Но сначала я должен расквитаться с этим маленьким гаденышем. Я научу этого паршивого аристократишку не лезть в чужие дела, — добавил он, угрожающе глядя на Флориса.

Некоторые из людей с Нового моста попятились. Флорис, со своей стороны, быстро прикинул, каковы их шансы — предстояло сражаться с противником, имеющим троекратный перевес в численности. Вопли и мяуканье зазвучали громче, ибо трясучки, их «наставники» и кающиеся грешницы почувствовали, даже пребывая в состоянии истерического экстаза, что происходит нечто необычное. Этой ночью танец смерти на кладбище Сен-Медар обещал быть захватывающим, как никогда.