Нина Соротокина - Венец всевластия

Однако все эти мысли вскоре отошли на второй план, третий, четвертый план. Новая беда затопила Паоло по самые уши — он никак не мог найти дыру в земле, через которую попал в подземелье. Сам он попал в колодец зимой, а сейчас начало осени. Тогда строительство царского дворца только начиналось, теперь все идет к завершению, и совершенно не исключено, что колодец, ведущий в катакомбы, просто засыпали землей. Каждый раз, направляясь на поиски пресловутой «дыры», Паоло долго молился Богородице, чтоб защитила она учителя, чтобы направила стопы Паоло верным путем и помогла ему в опасном предприятии.

Шляться по строительной площадке днем, где было полно рабочего люда, Паоло не решался, боясь привлечь к себе излишнее внимание. Глубокой ночью тоже нельзя было туда идти, увидеть — не увидишь, а угодить в ловушку можно с необычайной легкостью. Поэтому он производил разведку в сумерки. И каждый раз начинал от печки: справа должен был быть храм Иоанна Предтечи, слева — дом несчастного Патрикеева, оттуда к бывшим котлованам, над которыми уже встали нарядные палаты. Дальше к Кремлевской стене, вот она стоит, перед ней полоска пустыря, заросшего бурьяном — и никакого забора, никаких канавок и колодцев.

И все-таки он нашел! Четыре дня ползал по бурьяну вдоль Кремлевской стены, и ни за что бы он не отыскал устье колодца, если бы рука не вспомнила тот самый выступ в стене, на который он так беспечно оперся. При внимательном рассмотрении выступ оказался оконечностью выложенного из кирпича креста. Наверное, неизвестный мастер выложил сей крест в память Всевышнего, но может быть, что перекладина эта служила еще памятным знаком.

Крест был, но колодца не было. И только внимательно обследую пядь за пядью полоску земли, Паоло обнаружил небольшой бугорок, поросший низкорослой травой, словно островок в океане бурьяна. Осталось только принести лопату. Под слоем земли скрывалась деревянная крышка. «Словно кадушку с капустой закрыли, — ругнулся Паоло. — А ну как сгниет эта крышка! Раньше хоть забор был. А ну как пьяный дурак какой-нибудь заблудится и ухнет в колодец, как я когда-то». Но ворчал он только для порядка. Радость его от находки была безмерна. Вначале он заглянул в бездонную глубину, потом бросил туда камешек и словно музыку слушал, как тот летит, звонко отскакивая от одной стенки к другой. Напоследок чмокающий звук — и все… стихло. Этот чмок доставил им впоследствии немало хлопот. Оказывается, зимой в катакомбах воды было гораздо меньше, чем летом.

В договоренную ночь Паоло почти не нервничал. Сидя над вытащенной из земли крышкой, он прикидывал, полезет ли в устье колодца объемный мешок, который он набил необходимыми вещами. Потом решил, что все это барахло лучше поделить на две мошны. В самый разгар переживаний что-то заставало его обернуться.

Предсказания Акима, что он принесет заключенного на себе, не сбылись. Курицын шел сам, и даже в темноте было видно, как неверна его походка. Он шел, раскачиваясь и припадая на одну ногу. Неужели все-таки пытали? Аким рядом так и плясал от нетерпения и, завидя Паоло, не выдержал, подхватил арестанта на руки и в три прыжка — ну, может, в пять, доставил его на место. Он поставил Курицына, как бревно — на попа, крикнул и отступил в сторону. Паоло наскоро, быстро обнял учителя — поговорить можно будет и под землей, там они будут в относительной безопасности.

— Аким, я прыгну первым. А ты держи конец вервия, крепко держи. Если я дерну один раз — то тащи меня вверх, это значит… мало ли что это может значить! Например, там вода… или дракон огнедышащий… Но если я дерну три раза, то режь вервие, кидай мне второй мешок, а следом — Курицына подавай. Понял?

Аким кивнул.

— До встречи, учитель… — Паоло перекрестился и, обняв мошну, как младенца, прыгнул в колодец.

И вдруг неожиданный звонок. Позвонила Галка Ивановна и сразу стала извиняться. Ким не узнал ее голоса. Спросонья он решил, что в такую рань могут звонить только из-за границы. Неужели с матерью что-нибудь случилось? Он как одержимый орал в трубку: «Кто говорит?», но голос бубнил свое: «Простите ради бога, я боялась, что не застану вас. Боялась, что вы уйдете куда-нибудь. Хорошо, что я вас застала».

Разобрались наконец.

— Здравствуйте, Ким. Я вам хочу сообщить о вашем отце, о Павле Сергеевиче.

— Вы что-нибудь узнали?

— Да. Теперь я знаю место, где он находится. Берите ручку, записывайте.

Ким разволновался ужасно. Стал метаться по квартире в поисках письменных принадлежностей. Из открытой балконной двери тянуло холодом, босые ноги совсем окоченели.

— Говорите. Я готов.

— Адрес простой. Его можно и так запомнить. Новгородская область. Только не Нижний, а Великий Новгород. Там есть небольшой городок — Старая Русса. А рядом с городом — Детов монастырь. Павел Сергеевич живет в этом монастыре. Все.

— А подробнее? Как туда добираться?

— Это мне неизвестно. Спросите там…

— Отец что — монах?

— И этого я не знаю.

— А откуда узнали про монастырь?

— Ах, Ким, какая разница? Главное, этим сведениям можно верить. Вы поедете туда? — в голосе Галины Ивановны звучала мольба.

— Не знаю.

— Если вы его увидите, скажите, пожалуйста, что я его жду. И всегда буду ждать.

— Может быть, вместе поедем?

— Нет. Если он не захочет ко мне вернуться, то на канате я его тащить не буду, — она помолчала, потом вздохнула и добавила нерешительно: — Спасибо вам, Ким. Адрес Павлуши я узнала от его сожителя. Случайно в магазине встретила. А может, и не случайно. Я в том районе долго кругами ходила. Вы передадите мои слова? Не забудете?

— Не забуду.

Еще не зная толком, поедет ли в Великий Новгород или нет, Ким обзавелся путеводителем. Сейчас этого добра полно в каждом магазине. Всех призывают путешествовать. А как же — туристический бизнес! И церкви в Великом Новгороде — тоже бизнес. Услужливая схема пометила все культовые памятники, опутывая их паутиной туристических троп. Жирная цифра над каждой тропочкой указывала время в минутах, потребное пешеходу, поспешавшему от церкви к церкви со скоростью пять километров в час. «Ну, это я за полдня оббегу», — подумал Ким, еще не отдавая себе отчета — а зачем ему, собственно, бежать по этому маршруту?

Глаза наткнулись на церковь Святого Власия — вот она, участница событий пятисотлетней давности. Помечена цифрой семь. Хорошая цифра. Власий находился в пяти минутах от монумента Победы на Волхове, значит — в центре города. Уж туда-то он непременно зайдет.

Ким разволновался вдруг, почувствовав душевное единение с отроком Пауло, который бродил по Новгороду и все лелеял надежду, что попадет в некий приветливый дом и заведет неторопливый разговор, будет задавать странные вопросы, получать на них невразумительные ответы, а потом пройдет в красный угол, перекрестится на божницу и увидит на полочке хрустальное яйцо с зеленым трилистником внутри. Волнение было приятным. Ким усмехнулся и принялся за изучение Новгородской области.