Симона Вилар - Замок тайн

Рэйчел сидела на кровати, глядя на сестру. Та сама придвинула низкий столик поближе и приняла у Нэнси поднос. Ева резала кекс, не умолкая ни на минуту, и притихла, лишь приступив к чаю. Она кивнула сестре, чтобы и та присоединялась, и окинула взглядом ее комнату. Она была обставлена не менее роскошно, чем ее собственная, и Рэйчел в своем простеньком наряде казалась здесь чем-то неуместным.

— Еще я велела нагреть тебе воды для ванны. Ты такая измученная, сестренка. Когда согреешься в лохани, сразу почувствуешь себя лучше. Знаешь, Джулиан просто места не находил, так волновался о тебе.

Рэйчел отставила поднесенную было к губам чашку и странно поглядела на сестру:

— Ева…

— Что?

Рэйчел втянула в себя воздух, словно собираясь с духом.

— Ева, мне надо кое-что поведать тебе. Родная моя… Я не могу. О, Ева… — Она спрятала лицо в ладонях и зашлась плачем.

И опять сестра успокаивала ее, гладила по плечам, целовала заплаканное лицо. Но Рэйчел, все еще всхлипывая, почти оттолкнула ее.

— Я так люблю тебя, Ева. Ты лучше всех. А я… Я не достойна даже называться твоей сестрой.

Теперь Ева озадаченно молчала. Глядя, как Рэйчел встала и заметалась по покою, она сама ощутила волнение.

— Что такое, Рэч?

Понадобилось несколько томительных минут, прежде чем Рэйчел смогла подойти к ней, поднять на нее полные тайной муки глаза.

— Ева, я стала другой. Это ужасно… О Создатель, дай мне силы! Ева… Я изменилась этой ночью. Я уже не та Рэйчел, которую ты знаешь.

Ева выглядела озадаченной.

— Ну конечно. Ты пережила такое потрясение…

— Нет, сестра, нет. Пойми, все гораздо хуже. Я… я стала женщиной.

Она хотела еще что-то сказать, но зашлась краской, стояла, не в силах вымолвить ни слова.

— Это вышло насильно? — помолчав, спросила Ева. — Эти фанатики посмели…

— О нет, Ева! Я сама, понимаешь, сама…

— Сама?.. То есть ты этого хотела? Ты занималась любовью с мужчиной?

Ева удивленно посмотрела на Рэйчел и вдруг рассмеялась. Глядя на недоумевающую сестру, она расхохоталась еще больше, а затем в изнеможении откинулась на постель.

— Бог мой, Рэч! Так вот что тебя гнетет? Поистине пуританское воспитание! Господи, да если ты сама этого захотела, что же тут дурного? А я-то гадала, что это он мне толкует, будто заблудился на равнине? Ах, хитрец! Вроде и места себе не находил. Теперь понятно, почему ты была так смущена при встрече с ним. Днем ведь все меняется в отличие от ночи. Но, Рэч, ангел мой, ничего страшного не случилось! Женский жребий лежать в объятиях мужчины выпал тебе, как и всем дочерям праматери Евы, и в этом нет ничего дурного. О, не смотри на меня так. Все эти понятия о приличии… Если хочешь знать, даже наш дядюшка имеет любовницу, хотя и всячески скрывает это. Да, да. Он ведь не так и стар, наш преподобный Энтони, ему лишь немногим более сорока. И как он ни старается придать себе солидность, но сам-то по ночам ходит к одной милой вдовушке. И то, что ты, молодая, здоровая женщина, решилась на это… Успокойся, сестренка. К тому же, когда вы поженитесь, то, что сейчас ты считаешь позором, станет для тебя одним из моментов бытия. И никто не посмеет дурно думать об этом. Даже ты сама.

— Поженимся?.. — тихо и изумленно повторила Рэйчел.

— Ну да! Отец ведь дал согласие на твой брак с Джулианом Грэнтэмом, не так ли? А то, что вы вкусили запретного плода до того, как священник соединил ваши руки перед алтарем… Так что ж тут такого? Сплошь и рядом происходит подобное. Но Джулиан-то! Посмотришь — сама ходячая добродетель. А сам…

И Ева рассмеялась. Почти злорадно.

Рэйчел не сводила с нее глаз. Она словно силилась что-то сказать, но не могла. Уверенность сестры, что она вступила в связь с Джулианом, словно оглушила ее. И напугала: ведь Еве и в голову не могло прийти, что Рэйчел могла уступить кому-либо иному, не говоря уже о ее собственном женихе. Рэйчел вдруг ослабела и позволила сестре усадить себя рядом; руки ее бессильно упали, глаза расширились, словно она видела перед собой нечто ужасное. Свой неискупимый грех, свое предательство. И у нее не было сил сказать о нем любимой сестре.

Ева же смеялась и болтала без умолку — о том, что Джулиан и Рэйчел скоро поженятся и Рэйчел станет настоящей леди; только ей придется избавиться от своих пуританских привычек, изменить манеру поведения, прекратить одеваться подобно прислуге, во все простенькое с неизменным передником, словно экономка. Ах, ей столькому еще надо научиться, если она хочет стать достойной дамой: правильно и плавно двигаться, кланяться, делать реверансы, управляться с веером, накладывать грим, держать горделивую осанку и, главное, избавиться от этого грубого местного акцента.

— О, у нас с тобой будет много дел, — щебетала Ева. — Ну а то, что ты согрешила до свадьбы, успокойся. Это нормально. Учти, каковыми бы ни были внушаемые нам принципы, человеческие чувства всегда возьмут свое. Потом ты станешь достойной дамой, и Джулиан будет доволен своей избранницей. Ты ведь подлинный образец жены, матери, хранительницы очага. Я же не такая… Мой жребий соблазнять, добиваться своего.

Она улыбалась и наконец умолкла; мысли ее унеслись куда-то далеко. Рэйчел чувствовала себя словно оглушенной. Она отчетливо понимала, что уже не сможет собраться с духом, чтобы во всем признаться сестре. По крайней мере, сейчас. Может, позже… О Господи, дай ей мужества!

Она чуть покосилась на Еву. Сестра глядела прямо перед собой, лицо ее было отрешенным, мечтательным. И высокомерным.

— Знаешь, Рэч, — вновь заговорила она. — Я ведь скоро тоже выхожу замуж.

Рэйчел почувствовала, что начала мелко дрожать. Ева, рука которой покоилась на плече сестры, ощутила это, но она уже думала только о себе, волнение Рэйчел не заинтересовало ее. Она вдруг встала и закружилась по комнате, что-то напевая.

— О, Рэч, я так счастлива! Скоро все будет так чудесно. Даже лучше, чем ты думаешь. Знаешь, за кого я выхожу замуж?

Она рассмеялась, увидев, как странно глядит на нее девушка.

— О, я выйду отнюдь не за нашего прекрасного помощника шерифа. Конечно, Стивен мил, хорош собой, храбр, почтителен. Но мы с ним не пара, совсем не пара. Поэтому я обручусь с другим. Хочешь знать, кто станет моим мужем? О как странно ты смотришь, Рэч! Ну, хорошо, тебе я признаюсь. Чарльз Трентон просил у отца моей руки. И думаю, — теперь улыбка ее была исполнена торжества, — отец не посмеет ему отказать.

Она ждала реакции сестры, но Рэйчел лишь глядела на нее, с трудом переводя дыхание.

— О… Тогда… Стивен…

— Ах, оставь Стивена в покое! — Ева нетерпеливо передернула плечами. — Стивен не будет сильно переживать и скоро утешится с какой-нибудь скромной добропорядочной тихоней. Я же… О, Рэч! Я не могу более скрывать. Ты ведь славная девушка и не выдашь нас?! — Она склонилась к сестре, так что их лица оказались совсем близко. — Наш славный мистер Трентон… Рэйчел, ты и не догадываешься! Но мой жених — сам король Англии, его величество Карл II Стюарт!