Александра Хоукинз - Очаровательный соблазнитель

– Я старался изо всех сил, наполняя семейную казну деньгами, в то время как он сорил ими направо и налево. Вместо того чтобы искать себе девушку по сердцу, я гонялся за приданым, словно жадный охотник за богатыми невестами. И все ради спасения семьи.

Под напором его заслуженного негодования герцогиня отвела взгляд.

– Я не хотела приуменьшать твой вклад. Ты всегда защищал имя и честь Рекстеров.

– Ты права, мама, когда говоришь, что мой отец был эгоистом. Он пошел бы на все, чтобы защитить свои интересы. Милрой уверяет, что Рекстер намеревался представить ему доказательства того, что он рожден в законном браке. И я ему верю!

Герцогине было явно не по себе. Она обхватила руками маленькую подушечку.

– Ложь, все ложь!

Дрейк закрыл глаза, чтобы не видеть мать. Она такая же эгоистка, как и отец. Невин не сомневался, что она никогда не признается во лжи.

– Если бы, мама, ты говорила правду! Но в ту ночь, когда Рекстер умер, он действительно искал Милроя, и можно только предположить, какие документы оказались в руках убийцы.

– Лорд А’Кур исчез, – сообщил Уинни сэр Томас, негодуя из-за того, что графу удалось сбежать. – Слуги не видели его уже два дня.

Уинни последовала за отцом наверх, в его спальню – ее совершенно не радовало, что у него есть пистолет. Девушка очень нервничала, когда видела оружие в руках своего вспыльчивого отца. Это была его третья попытка выследить графа. К огромному облегчению Уинни, даже с помощью Типтона и слуг сэр Томас так и не нашел его. Пусть лорд А’Кур вовсе не возвращается. Уинни не хотела, чтобы с ним встречались Брук или члены семьи Бидгрейнов.

– Вероятно, он уехал из города.

Старик бросил пистолет на кровать и прорычал в открытую дверь, чтобы слуга принес ему халат.

– Маловероятно, доченька. Между ним и его женой встала ты. Лорд А’Кур захочет заполучить ее назад, да и с тобой поквитаться. Но у него не будет такой возможности. – Сэр Томас тяжело вздохнул. – Нужно обладать завидной смелостью, чтобы бросить ему вызов. Можешь назвать мне хотя бы одну причину, почему я тебя еще не отшлепал?

Пришло время сказать правду.

– Потому что я ношу твоего внука.

От этой новости старик выпучил глаза.

– Веская причина, ничего не скажешь. – Он нахмурился, заметив слугу. – Чего ты тут околачиваешься? Принеси мне выпить, – приказал сэр Томас, поспешно отсылая его.

Девушка подошла к камину, на котором стоял мамин портрет. Уинни сильно походила на свою мать.

– Ты, наверное, не рад…

– Что ты забеременела раньше, чем вышла замуж? Не ты первая… – угрюмо произнес сэр Томас. – Я же видел, как Милрой смотрел на тебя. Ничто не могло помешать ему обладать тобой, даже страх смерти.

– Я тоже хотела этого, папа. – Призвав на помощь мужество, которым, по словам сэра Томаса, она обладала, Уинни посмотрела на отца. Вместо злости, которую она ожидала увидеть, на его лице читалось удивительное смирение. – Хочу, чтобы ты поклялся, что не станешь гоняться за ним с пистолетом.

– Это зависит от того, когда будет объявлена помолвка. – Кустистые седые брови нахмурились, сине-зеленые глаза прищурились. – К черту клятвы! В сложившейся ситуации этот мерзавец обязан жениться на тебе!

– А меня кто-нибудь спросил?

Видя, что дочь сердится, сэр Томас нахмурился.

– По моему разумению, малышка, ты уже сказала «да», когда легла в ним в постель. – От неуместности этого разговора он помрачнел.

– Я не могу выйти за него, – призналась Уинни, – что бы ни случилось.

Но отец не отступал.

– Нет, ты выйдешь за него! – взревел он. – А будешь ты его женой или вдовой, зависит от того, как он себя поведет!

– Нельзя заставить меня стать его женой. Это никому не принесет счастья.

– А кто сказал, что браки бывают только счастливыми? – возмущенно ответил сэр Томас. – Большинство моих знакомых с трудом выносят собственных жен. Половина из них заводит любовниц, а у другой половины даже любовниц нет.

Неужели и ей уготована такая судьба? Уинни с запинкой произнесла:

– А-а-а как же вы с мамой? Ты тоже терпеть ее не мог? И искал утешения в объятиях любовницы, когда она умерла?

– Ты забываешься, девчонка! – обиделся сэр Томас. – Ни одна женщина не могла бы заменить мне мою любимую жену. Она была для меня всем. Когда она умерла, я сам едва не умер!

Боль от утраты была такой же сильной, как будто Анна умерла только вчера, а не несколько лет назад. Старик схватил с подноса, принесенного слугой, бокал и, коротко кивнув, отпустил прислугу.

– Знаю. Беру свои слова назад. – Уинни прикусила нижнюю губу, испугавшись, что опрометчиво вырвавшиеся слова всколыхнули его бесконечную скорбь. – Неужели плохо, что я не согласна на меньшее?

– Нет, – угрюмо признал сэр Томас. – Ты хочешь сказать, что этот Милрой тебя не любит?

На его лице было написано недоверие. Оба вспомнили последний визит Кинана, когда его пришлось выводить с помощью силы.

– Он охотился за мной потому, что я нравилась лорду Невину. А уже потом я стала для него чем-то бо́льшим, чем безликой пешкой. Сомневаюсь, что Милрой разобрался в своих чувствах. В отличие от меня.

– Я своего мнения не изменил: Кинан Милрой тебя недостоин. – Старик положил руки дочери на плечи. – Всю жизнь этот парень преследовал своего дьявола-старика, сам не ведая, обнимет его или убьет, когда загонит в угол. Может быть, после того как Рекстера убили, злоба Милроя утихнет. Дай ему шанс испытать не только ненависть и желание отомстить.

Уинни обернулась к отцу.

– Герцога убили?

У нее закружилась голова. Она ухватилась за руки отца, чтобы не упасть. Ей в голову прокралась коварная мыслишка о том, что Кинан может быть виновен в смерти герцога. Впрочем, в глубине души она в это не верила.

– Убийцу поймали?

– Нет. – Старик понял, что тревожит Уинни, и черты его сердитого лица смягчились. – Уинни, Уинни, девочка моя… Как бы мне ни хотелось вычеркнуть из твоей жизни молодого Милроя, даже я понимаю, что он не из тех людей, которые будут прятаться в тени и убивать безоружного.

Слова отца немного успокоили девушку, и она спросила:

– Значит, по-твоему, он не способен на убийство?

– Не совсем так, – уклончиво ответил сэр Томас. – Если такой, как Милрой, захочет кого-то убить, он не станет прятаться ночью в глухом переулке. Он прямо подойдет к своему обидчику, и его намерения будут предельно ясны.

– Ты говоришь так, как будто хорошо знаешь его.

Старик прижал дочь к груди и нежно покачал ее, как делал, когда она была маленькой и искала у него утешения.

– Знаю. Любой, кто заявляет права на мою дочь, требует пристального внимания.

– Ему досталось от жизни, – произнесла Уинни, вспоминая рассказы Милроя о детстве.