Джорджетт Хейер - Знатная леди

Сама же она сначала написала длинное письмо старой знакомой, что уже давно откладывала, после чего призвала к себе экономку. Она как раз осматривала постельное белье, когда наверх поднялся Лимбури и доложил, что внизу, в гостиной, ее ожидает некий мистер Карлетон.

Пятью минутами позже мисс Уичвуд вошла в гостиную, задержавшись на мгновение перед высоким зеркалом в коридоре, дабы окинуть себя критическим взором и убедиться, что она выглядит безупречно для того, чтобы предстать перед дядей Лусиллы. Увиденным она осталась довольна. Платье из светло-серого шелка с полушлейфом и маленьким кружевным воротником было именно таким, как подобает зрелой и самостоятельной леди; но она не заметила, поскольку никогда не обращала на это внимания, что приглушенный тон платья лишь подчеркивает ее красоту. Она полагала серый цветом среднего возраста, и если бы ей пришло в голову, что золотистые кудри вряд ли могут принадлежать женщине, чья лучшая пора уже давно миновала, то она немедленно бы перерыла свой гардероб в поисках капора, чтобы прикрыть их. Впрочем, никакой чепец не смог бы приглушить блеск ее глаз, но и это прошло мимо ее внимания, поскольку близкое знакомство с собственной красотой породило привычку не замечать ее. Она предпочла бы родиться брюнеткой, а собственную роскошную золотую шевелюру полагала чересчур яркой и безвкусной.

Войдя в гостиную, она приостановилась на пороге, оглядывая своего визитера.

Он стоял перед камином – крупный мужчина атлетического сложения с темными волосами и смуглым лицом. Брови у него были густыми и прямыми, и притаившиеся под ними жесткие серые глаза смотрели на мисс Уичвуд с удивлением, смешанным с неодобрением. К негодованию Эннис, он поднес к глазам лорнет, словно для того, чтобы рассмотреть ее повнимательнее.

Ее собственные брови приподнялись; она шагнула вперед и с холодным высокомерием проговорила:

– Мистер Карлетон, полагаю?

Он кивнул, выпустив из рук лорнет, и коротко ответил:

– Да. А вы и есть мисс Уичвуд?

Она наклонила голову ровно настолько, чтобы привести его в замешательство.

– Боже правый! – только и сказал он.

Это было так неожиданно, что она невольно рассмеялась. Быстро уняв неуместную веселость, Эннис предприняла еще одну попытку вывести его из себя, протянув ему руку и заговорив ледяным тоном:

– Как поживаете? Вы хотите увидеть свою племянницу, разумеется. К сожалению, сейчас ее нет дома.

– Нет, я не хочу ее видеть, но, смею предположить, мне придется это сделать, – ответил он, обмениваясь с нею коротким рукопожатием. – Я приехал повидаться с вами, мисс Уичвуд – если вы действительно мисс Уичвуд!

Она с изумлением взглянула на него.

– Разумеется, я и есть мисс Уичвуд. Вы должны простить меня, если я спрошу, почему вы в этом сомневаетесь?

Уж если это не заставит вас извиниться за грубость, значит, на вас не подействует ничто! – подумала она, застыв в ожидании.

– Потому что вы слишком молоды, вот почему! – резко ответил он, изрядно разочаровав ее. – Я приехал, ожидая увидеть пожилую леди или, по крайней мере, особу зрелого возраста.

– Позвольте заверить вас, сэр, что, хотя я не считаю себя пожилой , возраст мой вполне зрелый.

– Ерунда! – отрезал он. – Вы совсем еще ребенок!

– Вне всякого сомнения, я должна быть вам благодарна за комплимент, сколь бы неуклюже он ни был сделан.

– Я не собирался говорить вам комплименты.

– Ах да! Как глупо с моей стороны! Припоминаю теперь, когда вы так невежливо заставили меня напрячь память, что брат говорил мне, будто своей грубостью вы снискали себе дурную славу.

– В самом деле? А кто он, ваш брат?

– Сэр Джеффри Уичвуд, – сухо ответила она.

Он сосредоточенно нахмурился, припоминая, и спустя несколько мгновений произнес:

– Ах да! Кажется, я его знаю. У него поместья в Уилтшире, не так ли? Этот дом тоже принадлежит ему?

– Нет, мне! Хотя почему вас это занимает…

– Вы хотите сказать, что живете здесь одна? – перебил он ее. – Если ваш брат – тот самый человек, что я предполагаю, то меня удивляет, как он допустил такое!

– Вне всякого сомнения, он не допустил бы этого, будь я действительно «совсем еще ребенком», – съязвила она. – Но так уж получилось, что вот уже много лет я сама себе хозяйка.

Он сардонически улыбнулся, но глаза его, как ни странно, смягчились.

– Ну, это вы хватили! – возразил он. – Много лет, мадам? Пять, в лучшем случае.

– Вы ошибаетесь, мистер Карлетон! Мне двадцать девять лет!

Он вновь поднес к глазам лорнет и окинул ее критическим взором, прежде чем ответить.

– Да, очевидно, я ошибся, в чем повинна ваша юная внешность. Вы выглядите, как девушка, хотя ваша уверенная манера держать себя юности несвойственна. Но позвольте заметить, что двадцать девять лет не делают вас опекуншей моей племянницы.

– И вновь вы ошибаетесь, мистер Карлетон! Я не являюсь опекуншей Лусиллы и не намерена сменять миссис Эмбер на этом посту. Из ваших слов я делаю вывод, что вы прибыли сюда из Чартли-Плейс, где, без сомнения, выслушали…

– А вот здесь уже вы ошибаетесь, мисс Уичвуд! Какого дьявола я забыл в Чартли-Плейс? Я приехал из Лондона, и это было чертовски утомительное путешествие! – Он впился пронзительным взором в ее лицо и добавил: – Ага! Значит, мы с вами на ножах? Что я такого сказал, отчего вы завелись?

– Я не привыкла выслушивать такие выражения, к которым вы прибегаете, сэр! – ледяным тоном отрезала Эннис.

– Ах вот оно в чем дело? Тысяча извинений, мадам! Но ведь ваш брат предупреждал вас, не так ли?

– Да, и добавил, что вы без колебаний унижаете людей, которых полагаете ниже себя! – выпалила она.

На лице его отразилось удивление.

– О нет! Только тех, кто мне прискучил. Или вы полагаете, будто я пытался унизить вас? Ничуть не бывало! Вы вывели меня из себя, но с вами мне не скучно.

– Чрезвычайно вам признательна! – с иронией откликнулась она. – Вы прямо сняли камень с моей души. Быть может, вы, в своей неизреченной доброте, поясните заодно, чем я сподобилась вывести вас из себя? Это ставит меня в тупик, должна признаться. Я полагала, что вы прибыли в Бат, дабы поблагодарить меня за то, что я проявила к Лусилле дружеское участие, а не упрекать меня.

– Нет, это вообще ни в какие ворота не лезет! – воскликнул он. – За что это я должен благодарить вас, мадам, черт вас подери? За то, что помогли моей племяннице сделать себя притчей во языцех? За то, что впутали в это дело меня? За то…

– Ничего подобного! – с негодованием ответила она. – Я сделала все, что в моих силах, дабы предотвратить скандал, который мог разразиться, после того как она сбежала из Чартли; а что до впутывания вас в это дело, то позвольте заверить, что это категорически не соответствует ни моим намерениям, ни моему желанию.