Джоан Вулф - Риск

— Ну хорошо, Джорджи. Я обещала помочь, и я тебе помогу.

Я радостно улыбнулась:

— Спасибо, Кэтрин. Я знала, что смогу на тебя рассчитывать.

Она продолжала беспокойно покусывать губу и чуть заметно кивнула.

Я придвинула свое кресло поближе к ней.

— Слушай, что нам предстоит сделать, — тихо промолвила я. — Маленькая беседка с зеленой крышей расположена в укромном уголке сада — она лучше подходит для наших целей. Ты пойдешь туда первая, а через четверть часа я двинусь вслед за тобой. Смотри в оба, и как только увидишь, что кто-нибудь из них входит в беседку вслед за мной, подкрадись к двери и слушай. Я постараюсь заставить его признаться, что это он покушался на мою жизнь, и в этот момент появишься ты.

— Джорджи, — с сомнением промолвила Кэтрин, — а если у него с собой пистолет?

— Никто не приходит на пикник с пистолетом в кармане, — резонно возразила я. Она потерла лоб.

— Да, пожалуй, ты права.

Я попыталась обратить все в шутку, чтобы придать нам обеим храбрости:

— Самая трудная часть нашего предприятия — сделать так, чтобы твоя матушка не заметила нашего отсутствия и не организовала поиски.

Кэтрин попыталась улыбнуться, но вид у нее был встревоженный.

Тем не менее она отправилась к беседке.

Я оказалась права насчет леди Уинтердейл — пять минут спустя после ухода Кэтрин она разыскала меня и стала допытываться, где ее дочь.

— Она пошла в дом, тетя Агата, — ответила я с самым простодушным видом. — У нее что-то с желудком.

Тетя Агата бросила на меня злобный взгляд:

— Джорджиана, ты должна была проводить ее.

— Она не захотела, тетя Агата. Сказала, что полежит немного, пока все пройдет.

— Если Кэтрин плохо себя чувствует, нам придется уехать, — объявила леди Агата.

— Может, вам пойти и переговорить с ней об этом? — предложила я.

— Да, я так и сделаю, — сказала она, глядя на меня сверху вниз. — Я недовольна твоим невнимательным отношением, Джорджиана.

— Простите, тетя Агата, — покорно пробормотала я.

И матушка Кэтрин величественно поплыла к дому проведать свою дочь. Как только она скрылась за поворотом, я ушла с террасы. Я не знала, кто именно попытается напасть на меня, но была уверена в одном: этот человек, несомненно, пристально следит за мной.

Я шла через заросли бука по направлению к беседке. По дороге я пыталась убедить себя, что все пройдет, как задумано, что убийцу поймают и мне удастся вернуть Филипа. Деревья уже распустились, и сквозь редкую молодую листву я видела, как игриво сверкают на солнце темно-зеленые воды Темзы. На лужайке росли фиалки, ветреницы, зеленел щавель и виднелись голубые цветки вероники, которые всегда напоминали мне глаза Филипа.

Мое внимание привлекла хорошенькая фиалка, и я нагнулась, чтобы получше ее рассмотреть, как вдруг кто-то крепко обхватил меня за талию, и я оказалась притиснутой к худощавому мужскому телу.

Я не слышала, чтобы меня преследовали, — нападающий подкрался бесшумно.

— Не вздумайте кричать, леди Уинтердейл, — прозвучал знакомый голос. — У меня в руке пистолет. Это был голос Чарльза Говарда. Мое сердце бешено заколотилось от страха.

— Но это невозможно, — пробормотала я. — Как вы могли прогуливаться здесь, пряча пистолет в кармане?

Он зловеще рассмеялся, и что-то твердое уперлось мне под ребра.

— Это очень маленький пистолет, но, смею заметить, стреляет не хуже любого другого.

Я в отчаянии оглянулась вокруг. Мы были слишком далеко от беседки, и Кэтрин не могла меня видеть.

— Знаю, это вы пытались убить меня, — вызывающе сказала я, физически ощущая исходящие от него волны горячей ненависти.

— Да, это так. Вы заслуживаете смерти, леди Уинтердейл. Такие, как вы, позорят общество. Вы погубили, разорили меня. Я вынужден был заложить имение, погряз в долгах и никак не могу расплатиться с этими ростовщиками-кровососами. А виноваты в этом вы, и только вы!

— Но я ничего плохого вам не сделала! — вырвалось у меня. — Наоборот, пыталась вам помочь и сожгла все отцовские бумаги, обличающие вас.

Дуло пистолета вдавилось мне в бок еще сильнее.

— Я не верю вам, леди Уинтердейл. Вы заставили Уинтердейла жениться на себе с помололо шантажа. Кто поручится, что теперь вы не приметесь за меня?

— Я не шантажировала Уинтердейла!

— Неужели? — переспросил он дрожащим от ярости голосом. — В свете говорят совсем другое.

Я отчаянно пыталась придумать, как мне его остановить.

— Если вы убьете меня, подозрение падет на вас, — сказала я. — Все видели, как я ушла с террасы, и ваш уход тоже не остался незамеченным.

Все это время он продолжал держать меня, прижимая к себе, так что лица его я видеть не могла.

— Я уже думал об этом, — сказал он. — Хорошо же, идем, проклятая сучка. — И он подтолкнул меня вперед.

— Куда вы тащите меня? — воскликнула я, надеясь, что он поведет меня к беседке.

— Мы идем к берегу. Там, на реке, с вами произойдет несчастный случай, — ответил он.

Я похолодела от ужаса. Мне ни разу не пришло в голову, что злоумышленник может затащить меня в лодку. Плавать я не умела.

— Нет! — крикнула я, но только начала вырываться, как он с силой ткнул дуло пистолета мне в бок.

— Перестаньте вырываться, леди Уинтердейл, — злобно прошипел Чарльз Говард. — А то я нажму курок. Мне теперь терять нечего — я благодаря вам человек конченый.

Его помутившийся разум спутал меня с моим отцом, и мне никак не удавалось его переубедить.

Он повел меня вниз по тропинке, на берег реки.

— Но вы должны мне поверить — я не собираюсь выжимать из вас последнее пенни, — говорила я, ковыляя впереди него и спотыкаясь на каждом шагу.

— Это невозможно, — мрачно сказал Говард, и я поняла, что он достиг того состояния полной невменяемости, когда никакие доводы его не убедят. Этот человек так долго жил в постоянном страхе, что тронулся умом. Он помнил только о том, что я его враг и от меня необходимо избавиться.

Меня такое положение дел отнюдь не устраивало.

Мы достигли берега реки. К дереву была привязана лодка, и я поняла, что Говард тщательно подготовился к встрече со мной.

Он пихнул меня в спину. Я обернулась и увидела направленное на меня дуло маленького, инкрустированного серебром пистолета.

— Забирайтесь в лодку, — приказал Говард.

Либо я залезу в лодку, либо он меня пристрелит.

Выбора не было.

И я прошла в лодку.

Он осторожно последовал за мной, держа под прицелом, сел на скамью, оттолкнулся веслом от берега, и мы поплыли по темным водам Темзы.

Кроме нас, на реке не было ни одной лодки, поскольку все лодочники, нанятые Эмберли, пошли в дом выпить чаю.

Я взглянула в сторону берега — там не было никого, кого бы я могла позвать на помощь.