Джорджетт Хейер - Тайные наслаждения

– Мистер Джон Карлайон поступит так, как скажу ему я, – ответил его светлость.

Элинор с улыбкой заметила:

– Да, я угадала в вас деспота с первого момента нашего знакомства, милорд!

– Я лишь изредка прибегаю к подобной тактике, уверяю вас! К тому же с той поры много воды утекло.

– Да, я часто опасалась, что вам со мной скучно, – приветливо согласилась вдова. – Но вы должны винить обстоятельства, сэр, благодаря которым я утратила способность быть учтивой и покладистой в обществе.

– Однако мне кажется, они отнюдь не притупили остроту вашего язычка, сударыня! Однажды вы пожелали увидеть, как я выйду из себя, и теперь должны быть довольны тем, что ваше желание исполнилось!

Она рассмеялась, но потом покачала головой. В эту минуту в комнату вошел Джон, потирая замерзшие руки. Заметив Элинор, он остановился как вкопанный и с удивлением сказал:

– Миссис Шевиот! А я и понятия не имел… Нед, ты должен был предупредить меня, что у тебя гости! Я бы не явился сюда весь в пыли и грязи! Умоляю вас простить меня, мадам! Я был на охоте, и у меня недостало времени сменить тужурку!

– Миссис Шевиот с большим желанием простит, – сказал Карлайон. – Я жду тебя весь день. Меморандум нашелся.

– Что?! Неужели в Хайнунз? – вскричал Джон.

– Да, в Хайнунз, был спрятан в квадратном футляре часов, что всегда стояли на каминной полке в библиотеке.

– Боже милостивый! Быть того не может! Это тот самый пропавший экземпляр?

– Я еще не успел просмотреть его внимательно, от начала и до конца, но прочел достаточно, чтобы понять – именно тот и никакой другой. Можешь сам взглянуть, если хочешь. – Он достал из кармана стопку сложенных вчетверо листов и протянул их брату.

Джон буквально выхватил документы из рук его светлости и, расправив, быстро пробежал глазами, расширившимися от удивления.

– Боже мой, никаких сомнений быть не может! – воскликнул он. – И кто его нашел?

– Я, при содействии миссис Шевиот, – ответил Карлайон.

Джон обратил на Элинор исполненный уважения взгляд, и она подтвердила:

– Да, едва ли он мог преуспеть без меня. Представьте себе, как я счастлива, что отделалась лишь разбитой головой! Разумеется, поначалу это меня несколько огорчило, я ведь не привыкла к ударам по затылку и потому склонна была придавать чрезмерное значение такому происшествию. Но железные доводы вашего брата вскоре показали мне, насколько абсурдно и нелепо расстраиваться из-за подобного пустяка! Но я не жалуюсь. Теперь и сама вижу: все, что ни делается, – все к лучшему.

– Моя дорогая миссис Шевиот! Вы, наверное, шутите! – заявил сбитый с толку Джон.

– Ваше изумление вполне понятно. Вы, очевидно, и представить себе не могли, что я сыграю столь значительную роль в возвращении этого документа! Я и сама поначалу имела такое же мнение и, признаюсь вам по секрету, хотела бы, чтобы мое участие во всем этом предприятии было не столь пассивным !

Джон обернулся и вперил умоляющий взгляд в Карлайона, который с легкой улыбкой сказал:

– Все верно, мой дорогой Джон, однако у миссис Шевиот свой взгляд на вещи. Она хотела посмотреть, нельзя ли вновь завести те часы, и, пока пыталась их открыть – но тщетно, поскольку дверца была заперта, а ключ оставался у меня, – в комнату за ее спиной, должно быть, вошел Френсис Шевиот. Заметив у нее в руке список домашних вещей, причем в тот момент, когда она пыталась вернуть часы на место, он пришел к логичному, однако, увы, поспешному и неверному выводу. Полагаю, он оглушил ее с помощью пресс-папье – того, что я видел на столе. Уверен, он постарался ударить ее не слишком сильно, дабы не нанести серьезных увечий, но…

– Вы действительно так полагаете? – перебила лорда Элинор. – Какая трогательная забота с его стороны! Интересно, а не написать ли мне ему письмо с выражениями благодарности?

– Благодарности! – воскликнул Джон, который до сих пор не оправился от потрясения, вызванного столь ошеломительным открытием, и потому остался глух к сарказму ее слов. – Это переходит все границы! Надеюсь, ты поймал этого ма́лого, Нед, потому что по нему тюрьма плачет!

– Не поймал. Он уехал обратно в Лондон, увозя с собой часы, – ответил Карлайон, изящно взяв понюшку табака из табакерки.

Джон, не веря своим ушам, уставился на него.

– Да ты, наверное, лишился рассудка! – воскликнул молодой человек.

Элинор взяла еще одно миндальное печенье.

– Должна признаться, что частенько спрашивала себя, когда же это печальное подозрение придет вам в голову, сэр, – сказала девушка. – С самого начала я заметила, что ум у него помрачился, но, полагаю, это происходило постепенно и потому не бросилось вам в глаза.

– Вздор! – раздраженно отозвался Джон. – Нед по-прежнему пребывает в здравом уме, как и любой из моих знакомых! Но почему ты так поступил, Нед? Или тебе нужны еще какие-то доказательства?

– Думаю, нет, не нужны, но я также уверен, что нам необходимо хорошенько поразмыслить, как вести себя далее в этом деликатном деле. Я решил, что не стану предпринимать никаких шагов, пока не посоветуюсь с тобой. Полагаю, оба мы рассчитываем сохранить этот случай в тайне. Нас связывает с Шевиотами слишком близкое родство, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности. Если можно уладить дело без скандала, признаюсь, я бы предпочел так и поступить.

– Неужели ты думаешь, что подобная мысль не приходила мне в голову? – заявил Джон и быстро прошелся по комнате. – Но у нас ничего не выйдет! Даже если бы я знал, как незаметно вернуть меморандум на место, то не стал бы этого делать! Недостойно честного человека позволять предателю остаться безнаказанным исключительно из соображений семейной безопасности!

– Кстати, из любых иных соображений – тоже. Но что, если мы будем уверены, что предатель окажется бессилен в будущем?

– Каким же это образом? – Джон прекратил свои метания и остановился, в упор глядя на брата.

– Думаю, такой способ существует.

– Нед, что, дьявол тебя побери, ты замыслил?

– Ничего особенного. Я даже могу ошибаться. Словом, надо все хорошенько обмозговать и кое-что выяснить.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! У тебя в руках находится документ, который следует немедленно вернуть лорду Батхерсту и рассказать ему без утайки о том, как и где бумага была обнаружена! Здесь не над чем более раздумывать! Дело постараются замять, не поднимая шума: в этом я не сомневаюсь, поскольку никому не хочется, чтобы общественность узнала, насколько легко он потерялся!

Карлайон промолчал. Нахмурившись, он глядел на документ, который вновь взял со стола и сложил вчетверо. Спустя несколько мгновений он поднял голову и вперил спокойный взгляд в брата.

– Думаю, будет лучше, если мы отдадим эти бумаги Френсису Шевиоту, – наконец проговорил он.