Кейт Эмерсон - Тайные желания короля

– И что о нем говорят?

– Говорят, что этот монах-картезианец святой человек и что его предсказания загадочны. Картезианцы живут в своих монастырях отшельниками, не так ли? Они проводят дни в молитвах и размышлениях. Такой человек вполне может быть наделен даром предвидения. Люди благоговеют перед ним, надеясь, что однажды он предречет им счастливое будущее.

– На это надеются обычные люди? – задумчиво спросил герцог.

Мадж уловила странные нотки в его голосе, и ее любопытство разгорелось еще больше.

– Не похоже, милорд, чтобы вас интересовало то, о чем говорят селяне.

– Я получил совет завоевать любовь простолюдинов, – тихо произнес герцог.

– От монаха?

Как будто внезапно осознав, где он находится, герцог схватил Мадж за руку и потащил ее вниз по лестнице, ведущей во внутренний сад площадью в треть акра [17]. Жилище герцога в Торнбери подлежало перестройке, и он начал с того, что засадил свободное пространство деревьями, кустарником и разбил цветочные клумбы.

Мадж очень нравился маленький садик Эдварда. Кроме роз и пионов, здесь также росли кусты крыжовника и сирени. Несколько ив давали тень, а на ветвях груши кое-где до сих пор сохранились плоды. Множество разнообразных трав наполняли сад своими ароматами даже зимой.

Эдвард направился к каменной скамье в дальнем конце сада. Толстая стена позади нее исключала возможность того, что кто-нибудь подкрадется сзади и подслушает их разговор.

Накидка Мадж была оторочена мехом, а платье под ней было сшито из мягкой шерсти, но женщину знобило. Необычным было то, что герцог проявлял такую осторожность в своем собственном доме. Когда он был чем-то раздражен, это слышали все, кто находился вокруг. Он никогда не выбирал выражений, даже в тех случаях, когда критиковал короля Генриха.

– Ты должна поклясться, что никто не узнает о том, что я тебе сейчас скажу, – сказал герцог, после того как они уселись.

Мадж, не колеблясь, согласилась. Она была горда его доверием. Кроме того, у них был общий ребенок. Малышка Маргарет носила фамилию Стаффорд и спала в герцогской детской. Эдвард пообещал, что она получит такое же воспитание и образование, как и его законнорожденные дети, и что в свое время он подыщет девочке высокородного жениха.

– Хопкинс, – начал Букингем, – предсказал, что я получу все.

– Что все?

– Всю Англию. В будущем я стану королем.

Глаза Мадж округлились.

– Говорить подобные вещи – это измена, – прошептала она.

– Да, это можно расценить и так, – согласился Букингем. – Поэтому Делакурт дал клятву никому не говорить того, что услышал от монаха. За исключением меня.

– Ах, Эдвард!

Тревога Мадж многократно возросла. Опасно мечтать о троне, и герцогу следовало бы об этом знать как никому другому. Его отец поплатился жизнью за то, что пытался сменить одного короля на другого.

Букингем, вероятно, уловил в голосе Мадж боль, поскольку снова притянул ее к себе, положив подбородок на простой чепец, покрывавший ее голову.

– Сегодняшнее послание гласило: я должен стремиться завоевать любовь окружающих. Одной королевской крови недостаточно, чтобы претендовать на трон. К тому же есть иные, имеющие больше шансов сесть на трон, чем я. Хотя бы новоиспеченная графиня Солсбери – Маргарет Поул, дочь Джорджа, герцога Кларенса, младшего брата Эдуарда Четвертого и Ричарда Третьего.

Мадж знала, кто эта графиня – вдова с пятью детьми, которой совсем недавно было пожаловано графство Солсбери. Чрезвычайно необычный случай. Когда это произошло, среди фрейлин герцогини было много разговоров. А когда через несколько недель разошлись слухи о том, что фаворит короля Уилл Комптон намерен жениться на графине, сплетен стало еще больше.

Однако король не одобрил эту партию, и теперь говорили, что Комптон вместо Маргарет собирается взять в жены богатую вдову сэра Френсиса Чейни.

– Его величество еще молод, – осторожно заметила Мадж. – Несомненно, у него еще будут дети.

Смерть его сына и наследника всего через несколько недель после рождения стала тяжелым ударом не только для короля, но и для его подданных.

– Но будут ли они от королевы? – спросил Букингем. – Она на шесть лет старше его.

«Пока что ее возраст не преграда», – подумала Мадж. Обе сестры Эдварда были примерно того же возраста, что и королева, и обе они произвели на свет здоровое потомство.

Мадж мысленно задержалась на леди Анне, к которой была сильно привязана. Они регулярно слали друг другу письма с тех пор, как появилась на свет малышка Маргарет. Леди Анна стала для девочки крестной матерью.

Хотя Анна и потеряла своего первенца, позже она родила дочь. И Мадж была уверена, что вскоре она снова забеременеет. Возможно, это уже случилось.

– Я должен скоро вернуться ко двору, – сказал Эдвард. – Поговаривают о войне с Францией, которую мы будем вести совместно с королем Арагона, отцом королевы Екатерины.

Мадж охватил панический страх.

– Неужели вы должны воевать?

– Не более чем король. Но его величеству понадобятся мои советы, если он намерен послать войска за границу. Мне следует знать, куда дует ветер, – задумчиво произнес герцог более для себя, чем для Мадж. – Стоит снова посоветоваться с монахом. Знать, чего ждать от будущего, – серьезное преимущество.

Вернувшись из военного лагеря, расположенного на границе Испании и Франции, где Джордж Гастингс провел не один месяц среди смертей и болезней, он обнаружил, что смерть нанесла ему удар также и в родном доме. Когда он уезжал в конце мая, Анна снова была беременна, здорова и счастлива. Ребенок, мальчик, родился в начале октября. Он прожил меньше недели.

Джордж застал жену в детской их дочери Мэри. Анна сидела на полу на большой подушке, поддерживая малышку и касаясь ее носа своим. Девочке было около года, как раз тот возраст, когда дети начинают исследовать свой ограниченный мирок. «Она отвлекает свою мать от скорбных мыслей, – подумал Джордж, – и это хорошо».

Но когда его супруга подняла глаза и их взгляды встретились, он увидел отражение собственного горя, многократно умноженного. Ни один ребенок не мог возместить недавней потери, также как и предыдущей. Не говоря ни слова, Джордж подошел и опустился на колени рядом с Анной. Не обращая внимания на хихикающих горничных, он обнял жену и дочь и крепко прижал их к себе.

Мэри пискнула и засмеялась. Анна молча прильнула к нему.

Гораздо позже, когда они перешли из детской наверх в покои Анны, они заговорили об умершем ребенке.

– Мы назвали его Генрих, – сказала Анна.

Джордж кивнул. В честь короля. Он этого ожидал. Джордж слушал, как Анна рассказывает ему о том, что ребенка похоронили в крестильной сорочке, но в действительности ее не слышал. Свои мысли он оставил при себе. Он не считал, что ее утешит напоминание о том, что они молоды и у них еще будет много детей.