Лилия Подгайская - Дорога на Север

Джек упорно ходил по городу, прислушивался к разговорам на рынке и в тавернах, но интересного ничего не узнал. Время шло. Нужно было принимать решение. Возвратиться ни с чем он не мог. Доверившись своему чутью, он решил, что женщины уходят на север, и двинулся на Йорк. Этот хорошо укреплённый город может быть привлекательным для тех, кто хочет замести следы. Джек намеревался попасть в город как можно скорее, пока зимняя дорога не сменилась весенней распутицей. Там он и будет ожидать беглянок, если они ещё не достигли цели.

Тем временем, беглецы, напуганные новостями, что узнал Тим, спешно собирались покинуть своё пристанище. Мальчик купил еды в дорогу, забрал мулов с постоялого двора и упаковал вещи. После всех необходимых выплат оказалось, что денег у путников почти не осталось, и это очень их огорчило. Вала хотела продать своё ожерелье, но они не решились сделать это здесь. Всё же их могли узнать торговцы из обоза, и тогда уже ничто их не спасёт. Решили идти в Линкольн. Это был большой город с собором и замком, возможно, там им повезёт больше.

Они не успели добраться до реки Уитем, как разразилась метель, третья за их долгую дорогу. Продвигаться вперёд было невозможно, ночевать без крыши над головой тоже. Путники пали духом. Их спасло то, что послышался звук церковного колокола. Продвигаясь на этот звук, они вышли к большой усадьбе. Это не был замок, однако поместье было очень хорошо укреплено: высокий каменный забор со сторожевыми башнями, глубокий ров, подъёмный мост. Выбора не было – если не попросить помощи у людей, остаётся погибнуть в открытом поле. И они решились. С трудом докричались до стражника на ближайшей башне. Когда их впустили во двор поместья, они едва держались на ногах. Конюх принял у них мулов, Тим из последних сил поплёлся разгрузить поклажу и взять для госпожи необходимые вещи. Иста поддерживала хозяйку, сама едва не падая с ног. Когда их ввели в большой зал, от тепла и света хотелось заплакать. Обитатели поместья с удивлением смотрели на нежданных гостей, но благоразумно оставили все расспросы на потом. Путникам дали подогретого вина и выделили маленькую, но тёплую комнату рядом с кухней. Есть они были не в силах.

Утром, когда был снят вынужденный маскарад, стало ясно, что двое из путников женщины, причём одна из них леди, а третий – мальчик. Надо было давать объяснения, и Вала призналась, что её преследуют по ложному обвинению в преступлении, которого она не совершала, а верные слуги страдают вместе с ней. Хозяева удовлетворились этим. Путникам предоставили убежище.

Поместье Стоунэдж принадлежало сэру Саймону Вудвилу. Его жена леди Сесили, две их дочери и сын составляли семью рыцаря. Старшая дочь супружеской четы Вудвил пребывала в монастыре в Йорке.

Вала понимала, что людям, приютившим её со слугами, придётся раскрыть больше, чем она уже сказала, – нельзя вызывать недоверие к себе, от которого один шаг к подозрению в неблаговидных целях. Она мучительно размышляла о том, что именно может говорить, а что следует утаить. Но всё получилось гораздо проще. Когда днём гостья сидела вместе с хозяйкой в маленькой гостиной, та вдруг утёрла слёзы, оторвавшись от шитья, которым была занята.

– Моя бедная старшая дочь тоже пострадала безвинно, – сказала она. – Девочка и не думала о монастыре, а оказалась там. Уже больше чем полгода прошло, а я всё не могу привыкнуть к этому горю.

Вала посмотрела на женщину с искренним состраданием и попросила её рассказать историю дочери, если, конечно, это можно.

– В нашей беде нет ничего зазорного или такого, что следовало бы утаивать, – был ответ. – Здесь не Лондон, власть короля тут не так прочна, и кое-кто открыто поглядывает в сторону молодого Генриха Плантагенета. Поэтому то, что сотворил принц Блуаский, вызвало у многих возмущение. И лучше бы ему не показываться в наших краях.

Услышав имя Юсташа, Вала вздрогнула и насторожилась.

История оказалась достаточно грязной, что, впрочем, её не удивило, коль в дело оказался замешан наследник престола.

Юная Кэтрин, красивая и весёлая, была помолвлена с сэром Робертом Хеем, сыном сводной сестры лорда Перси. Молодые люди любили друг друга, и родители уже говорили о свадьбе, поскольку девушке весной исполнялось пятнадцать. День бракосочетания наметили на середину лета. В конце мая семья отправилась в Йорк, где живёт сестра сэра Саймона леди Анна, и откуда гораздо ближе и к владению сэра Оуэна Хея, отца жениха, и к замку самого лорда. На их беду в это же время в город прибыл принц Юсташ. Его торжественно принимали в епископском дворце, по этому случаю был дан торжественный приём. Здесь-то принц и увидел Кэтрин. Её живость и удивительная чистота привлекли его внимание. Но когда он попытался сблизиться с ней, девушка испугалась и стала его избегать. И всё же от прямого разговора уйти не удалось. Принц признался, что она ему очень понравилась, и он сочтёт за счастье обладать ею. Всем было известно, что принц несвободен. Его жена, сестра французского короля, почти никогда не показывалась вместе с ним. Но она была, поэтому речь могла идти только о роли любовницы. Принц уверял, что это очень почётная роль, и она окажет великое благодеяние своей семье, сможет многое сделать для родителей и родственников, когда обоснуется в его замке неподалёку от Лондона. Девушка с ужасом слушала эти страшные слова. Она открыла принцу, что обручена с человеком, которого любит и с которым мечтает прожить всю жизнь. Кэтрин со слезами на глазах умоляла королевского наследника отказаться от своих намерений. Ответом ей был мрачный и жестокий взгляд, от которого девушка похолодела. Двумя днями позже с Робертом случилось несчастье – его лошадь понесла, он не смог справиться и погиб при падении. Его отпевали в епископской церкви. Когда принц Юсташ подошёл выразить девушке своё соболезнование, глаза его сверкнули таким откровенным торжеством, что сомнений не осталось – трагический случай был делом его рук.

– Не печальтесь, леди, – тихо сказал он, – мы скоро увидимся с вами.

На другой день Кэтрин отправилась в монастырь, и никто не смог отговорить её. Она была в отчаянии от потери человека, которого любила, и в ужасе от того, что её ждёт, останься она с родителями. Несмотря на молодость и наивность, девушка понимала, что спасения нет. Её может скрыть только монашеский обет. И она приняла его почти что сразу. Настоятельница монастыря мать Джулиана, кузина почившего супруга леди Анны, не стала чинить препятствий, когда узнала эту историю. Так молодая, полная жизни девушка навсегда оказалась запертой за монастырскими стенами, а сердце матери обливается кровью, когда она думает об этом.

– Будь проклят принц Блуаский, – жёстко сказала она. – Я надеюсь, что очень скоро черти в аду примут его душу.