Елена Романова - До любви две мили и один шаг (СИ)

— Ваше платье, леди, — передо мной лежало белоснежное произведение искусства талантливой Линси. Не смотря на черствость этой модистки, она сотворила шедевр.

Помогая мне надеть платье, Китти виновато опускала голову. О, ей меня не пронять своими жалобными взглядами. Все-таки, она скрывала от меня свое увлечение, и я должна за это картинно на нее обидеться.

— Вы приедете поздно, леди Блайт? — воровато бросила, скосив на меня глаза.

— Возможно, — уклонилась от ответа.

Пусть помучается, зная, что я сердита. Забавно видеть ее смущенное лицо, особенно, когда я жеманно поджимаю губы.

Когда я была полностью готова, застыла перед зеркалом. На мне был одет не самый дорогой наряд, в ушах и на шее вместо бриллиантов лишь капельки топаза, вместо косметики лишь чистая ухоженная кожа со смешными веснушками. Я была не я. Но, вместе с тем, я была неотразима.

— Леди Блайт, — за моей спиной послышался голос миссис Мас, который слился с безумным «Ах!» кого-то еще. Миссис Эванс в алом платье и высокой прической вошла следом, приложив маленькие пальчики в атласных перчатках к губам.

— Вы… вы такая… — это, наверно, была ее высшая мне похвала.

Но и от нее невозможно было отвести глаз. Линси заслужила вознаграждение. Клянусь честью, я закажу ей в ювелирном брошь с красным гранатом, пусть щеголяет в ней на праздниках.

— Шерри, ты прекрасна, — я коснулась блестящих белокурых волос.

Даже если у местных мужчин, ослепленных предрассудками, не возникнет стойкого желания ее раздеть, я ей определенно гордилась. Во взгляде появилось очарование, шарм и интерес, свойственные красивым женщинам.

Покуда мы терпели тряску в карете — терпели совершенно не напрасно — я ловила на себе неловкий взгляд подруги. Неужели и эта решила что-то скрыть? Слишком уж подозрительное спокойствие читается в уголках подвижного рта, будто Шерри намеренно заставляет свои уста быть закрытыми.

— Анна, — она коснулась моей руки, когда карета заезжала на площадку перед домом, — вы не разозлитесь, если я кое-что скажу…

Неожиданно дверца кареты распахнулась, и Шерри испуганно отпрянула. Нам помогли спуститься, и первая кого мы встретили, была старая Бредли, которая своим визгом заставила нас поморщиться.

— Миссис Эванс и леди Блайт!.. Вы?

Мы. Мы. И более того, мы были здоровы, красивы и привлекательны. Кажется, мне весь вечер предстоит рассказывать о своем здоровье. Местные леди, видать, думали, что я лежу на смертном одре или похудела на полтонны.

А вот и замечательная картина — миссис Бейли, мисс Мери, мадам Кюнтен и миссис Вебер с открытыми ртами провожают нас с Шерри изумленными взглядами. Чуть поодаль расположилась кучка мужчин, наигранно хохочущих и обсуждающих что-то весьма скучное. Мистер Коулл, повернув голову, застыл с бокалом шампанского в руках. Его взгляд коротко полыхнул.

— Леди Блайт. Миссис Эванс, — прошептал одними губами.

Далее мы заморозили мистера Найта, следом я, подобно Медузе Горгоне, превратила в камень, полдюжины гостей.

— Дамы и господа, — я коротко поклонилась, и в зале воцарилась тишина.

Итак, несколько минут мне пришлось терпеть их позорное лицезрение, а затем и шквал вопросов: «Как ваше самочувствие, леди Блайт?», «Вам уже лучше, леди Блайт?» Смешно, что их забота показалась в целом искренней.

Вдруг в дальнем конце зала раздался дружный смех юных леди и сквозь расступившихся дам, я увидала Оливию Вебер, красную и злую, как выбравшейся на берег рак. Она стремительно приближалась ко мне, с трудом передвигая ноги из-за массивного турнюра на ягодицах. Будь я неладна, если испорчу эту проказу вырвавшимся смешком. Если уж взялась, нужно играть роль до конца.

— Лив! — я распахнула объятия. — Вы как солнце, моя милая! Внимание кавалеров приковано только к вам!

— Мери сказала, что я похожа на канарейку! — вместо приветствия захныкала она.

Желтый был явно не ее цвет, но, ей-богу, Лив об этом знать не обязательно.

— Не берите в голову, желтый в моде.

Стиснув зубы и топнув ножкой, она скрылась в толпе.

— Вы сущий дьявол, леди Блайт, — шепнула мне Шерри.

Я вдруг выцепила взглядом Мери Бейли. Девчушка была одета, как маленькая принцесса. Живая, подвижная старшая заноза приковывала внимание. Да, она была юна и красива, как свежий бутон розы. Семнадцатилетняя девчонка, которая посчитала, что выросла и он… мужчина, которому скоро тридцать, богатый, состоятельный, принципиальный…

Я вздохнула. До хрипа. Тряхнула головой, чтобы развеять эту агонию, и повернулась. Шерри уже дарила свои улыбки мистеру Коуллу. Как же она на это решилась? Не иначе, как красное платье придало ей уверенности. Я всегда говорила, что женщина должна выглядеть превосходно, даже если она больна или отходит ко сну. Улыбнувшись, я подняла голову, и тотчас сердце пропустило удар… еще один… а затем понеслось, стремясь наверстать упущенное. Кровь превратилась в пряное вино, и все закружилось перед глазами. Остин смотрел на меня. Музыка, голоса, шум — я не слышала ничего, повинуясь обманчивому чувству, что кроме нас в зале никого нет.

— Леди Блайт, — Шерри дернула меня за руку и потянула прочь к распахнутым дверям музыкальной комнаты, — вы должны услышать голос мистера Коулла! Он поет только… когда… я…

Ее слова превратились в фон для моих сбивчивых эмоций. Пора бы уже прекращать жалеть себя! Я сильная женщина, попавшая в омут, и я смогу выбраться из этой трясины самостоятельно.

Меня усадили на софу, устроив грандиозное представление, и я даже стала наслаждаться песней, которую выбрала для Коулла Шерри и видом их довольных лиц, когда в соседнем зале разразился ужасный рев. Естественно, все повыскакивали со своих мест, оставив фортепиано, чтобы узреть произошедшее. Залетев в большой зал, мы увидели, что Лив вцепилась в волосы Мери, и обе девочки пинаются из-под объемных юбок. Их, орущих и негодующих, растащили в стороны.

— Какой кошмар… Конфуз…Бесстыдство… — раздавался неприятный шепоток, пока прическу Мери старательно приводило в порядок больше четырех заботливых рук.

Джеймс был более чем ласков со своей будущей занозой. Он увел ее к стеклянной двери, ведущей на террасу, едва прикасаясь к белоснежной руке, и склонив к ней голову что-то шептал.

Лив по другую сторону зала негодовала, продолжая вырываться, пока ее отец и мать не схватили за руки и не выволокли в другую комнату.

— Инцидент исчерпан, — холодно произнес Коулл, призывая всех разойтись.

На сем событии все самое интересное только началось.

Когда я дослушивала второй куплет песни, адресованной Коуллом и Шерри исключительно мне, в помещение ворвался запыхавшийся Патрик. Подобно сестре, он засучил рукава и отыскав среди мужчин мистера Найта, со всего маху ударил того по лицу. Очередной протяжный вой скрасил присутствующим вечер. Однако драка на этом не закончилась, и мужчины повалились на пол, катаясь и охая, покуда их не разняли.