Джулия Берд - Мой прекрасный лорд

Она беспомощно заморгала.

– Да. После этого ужасного происшествия с портретом я заставила его выпить из фляжки. Я думала, немного бренди сможет привести его в сознание.

Теодор скрестил руки и надул губы.

– Я понимаю. Это, наверное, и произвело такой эффект, а вовсе не портрет.

– Он, кажется, тоже так думает. Но что это значит… вы хотите сказать, что он склонен к выпивке? Я лишь однажды видела его пьяным…

– Нет-нет, дорогая. Пусть пьет из фляжки, когда захочет. Я объясню, что я думаю, в другой раз. Прямо сейчас мы должны быстро подготовить его к приезду твоего братца. Кэрол, милая, ты дрожишь. – Он обнял ее за плечи. – Ничего, ничего, в конце концов все уладится.

– Я так надеюсь! – Она прислонилась к своему спасителю. – Я просто никогда не думала, что пожалею о том дне, когда мы окончательно приручим неуправляемого Лукаса Дэвина.

Они провели день в приготовлениях к приезду четы Уэйнрайт, и, честно говоря, все, кроме их настроения, было в порядке. Лукас встретился с мистером Доррисом и внезапно проявил великолепные познания в управлении поместьем. Он совершенно естественно вошел в роль владельца. Кэролайн была потрясена. Что-то в нем решительно изменилось, нечто большее, чем его внешний вид.

В этот вечер, готовясь ко сну, она пребывала в некотором замешательстве, не зная, что надеть, так как не понимала, чего ждать. Как странно! Только двадцать четыре часа назад она была уверена, что больше никогда не увидит Лукаса. А сейчас она почти не сомневалась, что он придет к ней и будет спать в ее постели. Каждый раз, думая об этом, она дрожала от желания, хотя чувствовала некоторый страх. Кроме того, если им действительно завладел призрак, то ей предстоит заниматься любовью с незнакомцем.

– Кэролайн! – послышался из-за двери спальни голос Лукаса.

Она присела на подоконник, глядя на полную луну и туман, плывущий за окном, этот вид всегда очаровывал ее. Дождь перестал, и только ветер хозяйничал в саду, да ветви деревьев гнулись и поскрипывали.

– Кэролайн! Я могу войти?

Она была готова к этому вопросу. Поднявшись, она повернулась к двери.

– Конечно, прошу…

Он открыл дверь и долго смотрел на нее, одетую в длинную белую рубашку, отороченную кружевом и украшенную атласной лентой. Волосы спускались по спине, Кэролайн вся светилась, радуясь его приходу.

– Боже правый, миссис Дэвин, вы блистательны как никогда.

Уголки ее рта приподнялись в робкой улыбке.

– Благодарю.

Усаживаясь у камина, он сбросил пальто и сунул руку в задний карман коротких бриджей. Поверх тонкой рубашки на нем был надет рыже-коричневый жилет, темное сукно обтягивало узкие бедра, провокационно подчеркивая их изгибы. Он вытянул длинные ноги, и она подумала, не старается ли он соблазнить ее, или это просто естественный жест?

– «Блистательны» – чудесное слово, – сказала она, машинально открывая шкатулку с драгоценностями. Расстегнув замок ожерелья, Кэролайн опустила его в коробку. – И где только вы научились так изысканно выражаться?

– Просто пришло на ум. Мне кажется, я научился этому еще в детстве.

Она подняла на него глаза, напряженно хмурясь. Он уже снял повязку и теперь выглядел как всегда, но что-то новое появилось в выражении его лица.

– Вряд ли таким словам обучают молодых парней, когда их учат срезать чужие кошельки…

Он вытащил фляжку из заднего кармана и, отклонив голову, сделал несколько глотков.

– Тогда, возможно, я научился этому у миссис Пламшоу? Вы снова чем-то встревожены, Кэро. И напрасно. Мы женаты. И только это имеет теперь значение.

Снова спрятав фляжку в карман, он отошел от камина. Обняв ее за талию, Лукас привлек Кэролайн к себе так близко, что она могла чувствовать, как поднимается его грудь, и каждый вздох согревал ее щеки. Он нагнулся и коснулся губами ее шеи, пробуждая желание короткими чувственными поцелуями.

Она застонала и прижалась к нему всем телом.

– Кэро, – пробормотал он, ища ее губы. – Кэро, ты такая красивая! Совершенно очаровательная!

Слова прозвучали как колокольчик тревоги, на какой-то момент отрезвив ее. Она напряглась, затем оттолкнула его обеими руками, шепча в ответ на его удивленный взгляд:

– Не говори то, во что сам не веришь. Он покачал головой:

– Но я прекрасно знаю, о чем говорю.

– Как? Как ты можешь знать? Я вовсе не красива. В тот первый раз, когда мы занимались любовью, ты признался, что именно красота влечет к себе, хотя и не удерживает надолго.

Он снова покачал головой:

– Ты не понимаешь меня. Ты красавица в моих глазах, потому что ты – это ты. Кэро, тело всего лишь отражение души. Я занимаюсь любовью с твоим телом, но твоя душа дарит мне радость. Тело имеет предел, тогда как душа бесконечна.

Она отвернулась, оставляя некоторое расстояние между ними. Разговор о душе заставил ее вспомнить о лорде Гамильтоне. Она оглянулась на портрет, но тут же сообразила, что просила Генри повесить его в библиотеке.

– Ты нервничаешь из-за приезда брата? – с сочувствием спросил он. – Я могу помочь тебе расслабиться.

Взяв с камина бутылку вина, он наполнил бокал и протянул его Кэролайн.

– Возможно, ты прав, я нервничаю. Все кажется… другим. И я не понимаю почему.

– Да, Кэролайн, все изменилось. Я неожиданно так много вспомнил. – Лукас потер переносицу и поморщился.

Она заметила его нерешительность и шагнула к нему.

– Ты болен? Наверное, тебе лучше присесть?

– Нет. Эта проклятая головная боль приходит и уходит. Воспоминания продолжают возникать в моем сознании до тех пор, пока боль не становится невыносимой.

Она взглянула на него с любопытством:

– Что за воспоминания?

– Только что я вспомнил, как был ребенком. – От далекого видения его лицо словно озарилось изнутри, и он вдруг показался ей моложе. Он подошел к окну и, глядя на луну, продолжил: – Сам не знаю почему, но мне вдруг вспомнилось, как отец поправлял меня, то есть мою речь. Мужчину судят не потому, что он говорит, не раз указывал он, а потому, как он говорит.

– Твой отец? – нахмурилась она. – Ты имеешь в виду Робина Роджера?

Лукас повернулся к ней, и она увидела, как вспыхнули его глаза, когда нахлынула очередная волна воспоминаний.

– Нет, не Робин. Кто-то еще… Я помню, как он представлял меня королю. Я никогда не видел, чтобы отец говорил, столь тщательно подбирая слова, как в тот раз. Он нервничал. Когда я забыл поклониться, он подтолкнул меня в спину. Когда я исправил ошибку и ответил на вопросы короля, да к тому же был вознагражден довольной улыбкой его величества, отец с гордостью хлопнул меня по спине и купил мне леденец на палочке. – Лукас рассмеялся. – Пожалуй, это было самое лучшее из всего дня.

Он вдруг стал серьезным и посмотрел на Кэролайн с растерянностью, которой она никогда в нем не замечала.