Кэтрин Коултер - Наследник

Жервез тут же подхватил:

— В отличие от вас, милорд, мне повезло: я чудесно проведу день.

— Не сомневаюсь, — любезно ответствовал граф. — Тем более что вы уезжаете завтра утром.

Плотник терялся в догадках, зачем ему тратить целый день, забивая гвозди в прочно сидящие доски пола графской спальни, но перечить хозяину не стал.

Когда перед вечерним чаепитием граф зашел в спальню — видимо, для того, чтобы проверить работу, — он похвалил плотника за проявленное рвение.

— Если уж говорить начистоту, милорд, — ответил ему Тур-пин, потопав сапогом по совершенно крепкому полу, — работы тут было не так уж и много. Ну а то, что от меня требовалось, я сделал на совесть — сами можете убедиться.

Граф улыбнулся:

— Да, я вижу, Турпин. Вот вам гинея за труды.

Турпин с благодарностью принял незаслуженное вознаграждение, собрал свои инструменты и вышел вслед за графом из спальни.

«Никогда не поймешь, что на уме у этих господ», — думал он, спускаясь по лестнице.

Леди Энн застала графа в его кабинете.

— Джастин, я бы хотела поговорить с вами, если вы позволите.

Он опустил на стол тяжелый гроссбух и виновато усмехнулся:

— Прошу вас, Энн, входите. Признаюсь, я уже в третий раз читаю эту страницу и никак не могу правильно вычислить общую сумму. Я скучаю без Арабеллы. Она бы мне сейчас очень помогла.

— Я поняла за ленчем, что вы снова вместе. Как я рада, вы даже себе представить не можете! Очевидно, вы догадались, что это были Элсбет и Жервез, а не Жервез и моя дочь.

Он аккуратно положил перо на стол.

— Я хочу вам кое-что сказать, Энн. Ваша дочь простила мне мою слепоту, мою глупость. Она сказала, что, поскольку я ее муж, не простить меня для нее значило бы то же самое, что не простить себя. Ей это кажется вполне логичным, и, хотя мне ее доводы представляются несколько спорными, я вынужден был с ней согласиться, поскольку уважаю логику вообще и ее логику в частности. Я люблю вашу дочь, Энн. Я отдам за нее жизнь. Я до конца своих дней буду стараться загладить вину перед ней. — Он улыбнулся. — Не сомневаюсь, впрочем, что Арабелла еще не раз напомнит мне об этом.

— Расскажите мне, почему вы решили, что она вас обманывает?

И он рассказал ей все без утайки, не щадя себя.

— Каким же я был глупцом! Но я был абсолютно уверен в том, что видел.

— Арабелла разве не говорила вам о том, что у нее есть, как я это называю, «свой уголок» в амбаре? Еще будучи маленькой девочкой, она всякий раз приходила туда, когда ей бывало грустно, когда она злилась на отца или на меня или когда ей нужно было поразмыслить над чем-нибудь и принять важное решение. И в тот день перед вашей свадьбой она, очевидно, пошла туда, чтобы подумать о том, какие перемены произойдут в ее жизни. Жаль, что вы были поблизости в тот момент и видели ее. И ужасно, это поистине трагедия, что Элсбет влюбилась в Жервеза. Я, честно говоря, не знаю, Джастин, что и предпринять. Вы с Арабеллой тоже, наверное, думали об этом.

— Да, но никто из нас не сможет ничего сделать, пока Жервез не уедет.

— Зачем он вообще явился сюда, Джастин?

— Вы ведь знаете больше, чем говорите, Энн, я вас правильно понял?

— Нет, что вы. Просто вокруг столько тайн и загадок, столько вопросов, на которые необходимо получить ответ и которые никогда бы не возникли, если бы не его приезд сюда. Я не доверяю Жервезу. И мне хотелось бы знать, почему вы позволили ему остаться.

Но граф только покачал головой в ответ. Он не собирался посвящать леди Энн в их с Арабеллой планы относительно Жервеза. Не стоит ее волновать. А главное, нельзя допустить, чтобы она взяла дело в свои цепкие беленькие ручки — вдруг матушка так же непредсказуема, как и дочка? Нет, не стоит рисковать.

— Мы это обсудим завтра, Энн, когда приедет Пол. Хорошо?

— Вы от меня что-то скрываете, — со вздохом заметила она, поднимаясь и расправляя складки бледно-желтого платья. — Я рада, что вы с Арабеллой помирились. А что касается остального, я поговорю с Полом, можете не сомневаться. Если Жервез поедет сегодня с вами в Тальгарт-Холл, вы узнаете, что он замышляет, Джастин.

— Да, узнаю, — задумчиво обронил граф.

Вернувшись с прогулки уже под вечер, Арабелла извинилась перед всеми и удалилась в графские покои, чтобы подготовиться к предстоящему визиту. Она осмотрела доски в полу и усмехнулась. Пока Грейс готовила ей ванну, Арабелла мерила комнату беспокойными шагами. Где ее муж?

Граф шагнул в спальню в тот момент, когда она, сидя в ванне, громко распевала гаммы и как раз взяла самое высокое «соль».

— Если бы я тебя не видел, я бы решил, что в комнату залетела стрекочущая сорока. Боже правый, Арабелла, неужели тебе не давали уроков пения?

— Ты вернулся! Где ты был? — Она заметила, что взгляд его устремлен на ее грудь, и погрозила ему пальцем. — Смотри мне в лицо, или я сейчас покраснею, как невинная девушка, которой я была совсем недавно. Вот, так уже лучше. Нет, ты опять смотришь не туда. Ну хорошо же, милорд. — Она встала в ванне, так что вода перелилась через край и залила пол.

— О Боже милостивый! — Арабелла схватила полотенце со стула рядом с ванной и быстро прикрылась.

— Зря ты это сделала, — сказал Джастин почти с обидой.

«Да он сейчас расплачется», — подумала она.

— Может, ты все-таки бросишь это чертово полотенце? Ты так прелестна. У нас есть время — мы еще успеем переодеться к обеду. Десяти минут будет вполне достаточно. Даже меньше чем десять минут.

Она уставилась на него:

— Ты хочешь меня прямо сейчас?

— Да.

— Ну, по правде говоря, я тебя тоже хочу, и даже очень. Ты сказал, менее десяти минут? — Арабелла отбросила полотенце и торжественно произнесла: — Джастин! Мысль о десяти минутах, которые я проведу с тобой, повергает меня в сладостный трепет. Провести целую ночь с тобой было бы неизмеримо большим счастьем для меня, но я не буду уклоняться от сути дела. Надо уметь довольствоваться тем, что есть.

— Ты у меня просто умница. Итак…

Раздался стук в дверь.

— Миледи? — послышался голос Грейс.

Арабелла подхватила полотенце с пола.

— Черт, — вырвалось у нее. — О черт, это Грейс. — Она погрозила мужу пальцем. — Зайдешь потом и расскажешь мне, что ты обнаружил сегодня в комнате Жервеза.

Джастин шутливо отдал ей честь и сказал с оттенком разочарования в голосе:

— Я бы лучше еще раз посмотрел, как ты роняешь это полотенце. — Он со вздохом приложил руку к сердцу и, повернувшись на каблуках, скрылся за дверью гардеробной.

Арабелла сидела перед трюмо, а Грейс вплетала темно-голубую ленту в ее иссиня-черные волосы, когда граф вновь вошел в комнату, держа в руке черную шкатулку.

— Я вижу, ты еще не выбрала украшения к этому платью, — заметил он.