Кэтрин Коултер - Наследник

— Но ты же клялся, что любишь меня, — прошептала она, дрожа с головы до ног — не от холода, но от страха, который рос в ее душе с каждым произнесенным им словом.

Он пожал плечами.

Что выражал этот типично французский жест — равнодушие, презрение? — она не знала.

Ну да, я действительно так говорил. И если бы ты была взрослой женщиной, а не ребенком, ты бы поняла, что страстные клятвы и признания всего лишь делают affaire [3]более приятной и возбуждающей.

Элсбет почувствовала страшную опустошенность и невыносимую боль в груди. Нет, он не мог так сказать. Она облизала пересохшие губы.

— Но ты действительно любишь меня, я это знаю, чувствую.

— Ну конечно, я люблю тебя, — холодно ответил он, — как мою… кузину. Это вполне естественно — я же твой двоюродный брат.

— Тогда зачем ты предлагал мне убежать с тобой? Или ты забыл свои обещания?

Жервез рассмеялся, но это был неприятный смех, от которого дрожь пробежала по ее телу и что-то внутри нее словно оборвалось. Бедняжка стояла неподвижно, не в силах пошевелиться. Он снова пожал плечами, всем своим видом показывая, как она ему безразлична.

— Я сказал тебе то, что ты хотела услышать, Элсбет. Женитьба на тебе никогда не входила в мои планы. И то, что ты поверила моим клятвам, еще раз подтверждает, что ты всего лишь романтическое дитя. Дорогая моя, настало время покинуть нежный кокон детской наивности, в котором ты пряталась до сих пор. Поблагодари же меня за мою откровенность. Я поступил милосердно, сказав тебе все как есть, — это лучше, чем заставлять тебя страдать от неопределенности и сомнений. Я так говорю с тобой в первый и последний раз — больше ты этого от меня не услышишь.

— Неужели я и правда была такой наивной девочкой, когда отдалась тебе?

Он заметил слезы, блеснувшие в ее глазах, и сердце его сжалось от боли и ненависти к себе. Но он сдержал свой порыв и продолжал ледяным тоном, от которого мурашки выступили на ее обнаженных до локтя руках:

— Да, именно так. Слушай меня, Элсбет: ты верила в реальность того, что на самом деле является не более чем призрачным сном. Ты должна наконец узнать, что такое жизнь, Элсбет. Хватит прятаться от нее и распускать нюни, как маленькая девочка. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это. От несчастной любви еще никто не умирал — это глупые романтические бредни. Ты забудешь меня, Элсбет, ты забудешь меня. Ты справишься со своим горем, станешь сильной женщиной, взрослой женщиной. Ну, теперь ты понимаешь меня? — Взгляд его смягчился, но она этого не могла видеть — голова ее была по-прежнему опущена. Ему не надо было вынимать часы из кармана — он и так чувствовал, что времени осталось мало. Надо потихоньку выбираться отсюда. Он торопливо добавил: — Ты англичанка, Элсбет. Твое будущее связано с Англией, ты выйдешь замуж за английского джентльмена. А со мной ты всего лишь узнала сладкий вкус affaire de coeur [4]. Но теперь все кончено. Нет, не плачь, прошу тебя. Пожалуйста, Элсбет… — Жервез дотронулся ладонью до ее мокрой щеки. — Не держи на меня зла.

— Да, — промолвила Элсбет, гордо вскинув голову, — все кончено. — Она проглотила слезы и распрямила плечи. — Отведите меня к леди Энн.

После того как Жервез оставил Элсбет на попечении мачехи, он еще раз окинул взглядом толпу гостей и отыскал глазами графа. Тот делал вид, что полностью поглощен разговором с юной леди и не замечает никого вокруг. Еще немного, и Жервез навсегда избавится от необходимости видеть его, ежесекундно ощущать на себе его ненависть. Он, Жервез, вскоре станет победителем, граф — побежденным, и все будет кончено, и граф ничего уже не сможет сделать. Да он никогда и не узнает, чего лишился. Дьявол, а неплохо было бы раскрыть ему глаза! Он оставит ему записку, возможно, даже письмо, — пусть потом скрипит зубами от ярости, когда поймет, как ловко Жервез обвел его вокруг пальца.

Жервез понаблюдал за графом еще несколько минут, потом предложил руку мисс Резерфорд и пригласил ее на танец. Он увидел Элсбет, которую лорд Грейбури вывел на середину бальной залы, и глаза его потемнели. Нет, он должен ее забыть, вырвать из сердца. Он резко закружил мисс Резерфорд, та ахнула от неожиданности и весело расхохоталась.

Когда танец кончился, Арабелла позволила сэру Дериэну проводить ее к матушке. Леди Энн заметила с довольным видом:

— Мне кажется, Элсбет сегодня пользуется успехом. Я немного волновалась, когда увидела, как они с Жервезом вышли на балкон, но он вернулся с ней буквально через несколько минут, так что моего вмешательства не потребовалось. С ней вроде бы все в порядке. Она смеется с лордом Грейбурном. Это хороший знак.

Арабелла едва кивнула, не проронив ни слова.

— А ты, моя дорогая, кажется, говорила с леди Круэ? Эта женщина всегда повергала меня в трепет. Помню, однажды, приехав к нам погостить на уик-энд, она вскользь обронила, что мое платье выглядит несолидно и по-детски, и попросила меня сменить его. Твой отец окинул меня оценивающим взглядом и согласился с ней. И представь себе, я тут же побежала выполнять ее просьбу. О чем ты могла так долго с ней говорить?

«Вряд ли они поладят друг с другом», — подумала Арабелла, а вслух сказала:

— Она очень мила и вовсе не такой дракон, мама. Вам следует самой поговорить с ней. Она вас очень хвалила. — Где Жервез? А, вот он, танцует с мисс Резерфорд. — Сэр Дериэн выглядит больным, мама, — добавила она.

— Нет, моя дорогая, это не болезнь, — возразил доктор Брэнион, — это всего лишь возраст.

— Папа рассказывал мне, что в юности сэр Дериэн был сорвиголовой, да и в более зрелом возрасте не чуждался развлечений и излишеств. Возможно, поэтому он выглядит таким изможденным.

Доктор Брэнион видел, что его будущая падчерица чем-то озабочена: она беспокойно оглядывалась по сторонам. Он улыбнулся и сказал:

— Джастин пошел за пуншем для мисс Элдридж, Белла. Если мисс Тальгарт намерена продолжать в том же духе, вряд ли у тебя сегодня будет возможность потанцевать со своим мужем.

— Обещаю вам, сэр, что как-нибудь это переживу.

Арабелла опять окинула взглядом бальную залу, ища глазами француза. Она услышала заливистый смех Сюзанны, которую окружила стайка молодых людей. Жервеза среди них не было. Сердце ее отчаянно заколотилось. Она снова огляделась вокруг.

Француз исчез.

Арабелла поняла, что нельзя терять ни минуты. Ей было известно, что конюшни находятся с восточной стороны Тальгарт-Холла. Она поискала глазами Джастина, но он тоже куда-то пропал. Наверное, он уже отправился в погоню за Жервезом, не предупредив ее ни о чем. Это на него похоже, чтоб ему сгореть!

Она проворно подбежала к высоким узким окнам, дернула задвижку балконной двери и скользнула в прохладную лунную ночь. Вдохнув свежий ночной воздух, она кинула быстрый взгляд в сторону восточного крыла особняка, где леди Тальгарт в свое время собиралась разбить огромные клумбы с намерением перещеголять цветник в Эвишем-Эбби. Ее старания не увенчались успехом — рядом были конюшни. Арабелла продолжала напряженно вглядываться в темноту, но ничего не было видно.