Валери Кинг - Опасное пари

«Я сейчас как рыба, выброшенная на песок», — подумала она.

До нее долетел тихий, мягкий голос Равенворта:

— Зачем ты уехала с ним, Элли? Что тебя толкнуло на это? — Виконт подошел ближе и нежно коснулся щеки девушки. — Ты до сих пор не доверяешь мне?

Элли чувствовала такую слабость после всех сегодняшних приключений, что едва шевелила языком. Она обернулась к Равенворту и почти беззвучно прошептала:

— Я хотела только одного — вернуть тебе твою табакерку.

Он посмотрел на нее с грустью и нежностью.

— Ну, теперь-то ты, надеюсь, понимаешь, какой глупой была твоя затея?

Элли тяжело вздохнула:

— Всему виной моя проклятая страсть к игре! Я почему-то была уверена, что не смогу проиграть: ставка была слишком высока. Ах, Джефф, ведь я поставила на карту… себя! Боже, какой же я была наивной идиоткой! Я думала, самое страшное — это то, что в случае моего проигрыша Крессинг женится на мне. А то, какой он негодяй, я поняла слишком поздно. Отступать было некуда. Я даже тебе не решилась рассказать обо всем…

— Не сомневаюсь: как только он почувствовал, что ты в его власти, он скинул маску и стал таким, каков есть на самом деле. Негодяй — он и есть негодяй. Не будем больше говорить о нем.

— Ах, Джеффри, стоило мне только подумать, что я… что я едва не…

Элли не договорила, упала в объятия Равенворта, прижалась к его груди. Виконт осторожно поднял ее голову и нежно поцеловал в губы. Она приоткрыла глаза, взглянула на Равенворта и счастливо улыбнулась. Губы Элли потянулись к его губам, но виконт не спешил снова поцеловать ее. Он просто смотрел на Элли, и в его серых глазах светилась любовь. Налюбовавшись, он припал губами к губам Элли, и этот поцелуй смыл все преграды, стоявшие между ними. Сразу стали далекими и нестрашными сегодняшние переживания, мир опять обрел равновесие, цвета и звуки.

«А ведь я едва не потеряла свою любовь!» — подумала Элли и крепко прижалась к Равенворту, ощущая силу его рук и тепло его губ.

Она чувствовала, как жизнь постепенно возвращается к ней.

Леди Вудкотт шумно ворвалась в гостиницу «Шип-инн», сопровождаемая Фанни и лордом Барроу.

— Вот ты где, негодная девчонка! — закричала она, указывая на Элли дрожащим от негодования пальцем. — Я никогда еще не была так возмущена! Никогда! Моя племянница сбежала с лордом Крессингом!

Леди Вудкотт машинально поправила на голове шляпку, украшенную целой дюжиной алых страусовых перьев, задыхаясь от душившего ее гнева.

Элли поднялась со своего кресла, стоявшего возле камина, и спокойно предложила своей тетушке присесть. Шурша пышными юбками дорожного платья, леди Вудкотт прошла к камину, уселась в покинутое племянницей кресло и принялась нервными рывками стягивать с пухлых пальцев розовые перчатки.

— А где лорд Равенворт? Вероятно, вернулся в Лондон? Ну что же, я его не осуждаю. Он и так сделал для тебя гораздо больше, чем ты заслуживаешь. Ведь только вчера вы объявили с ним о своей помолвке, только вчера! С ума сойти! И что тебя дернуло после этого бежать с Крессингом? Если ты все это время мечтала о лорде Крессинге, то почему раньше об этом не сказала? Он попросил бы твоей руки, и не нужно было бы бежать в Париж, да еще с таким скандалом.

— Ах, тетушка, я вела себя глупо, согласна. Лорд Крессинг никогда не нравился мне. Просто… Все так сложилось. А насчет лорда Равенворта вы правы. Он и в самом деле сделал для меня гораздо больше, чем я заслуживаю. Он действительно оказался добрым и отзывчивым — именно таким, каким его описывала мне в свое время Фанни. Даже еще добрей.

Всю свою речь Элли произнесла, опустив голову и не сводя глаз с дорожных туфель леди Вудкотт — чудовищного фасона и дикого оранжевого цвета.

Леди Вудкотт пробормотала что-то невнятное, а Фанни подбежала к Элли и поцеловала ее в щеку:

— С тобой все в порядке? Я так волновалась за тебя!

Элли обняла кузину:

— За все я должна благодарить Равенворта. Если бы не он, я бы таких глупостей натворила, Фанни!

Подошел лорд Барроу, встал поближе к Фанни и заметил:

— Этого мерзавца стоит повесить.

— Но почему, Элинор, почему?! — взвилась леди Вудкотт. — Что тебя толкнуло бежать с Крессингом?

Элли задумчиво посмотрела в окно на бегущие по небу низкие серые облака. Закатное солнце подсвечивало их пурпурным светом. Элли понимала, какой удар нанесла своей тетушке, и не знала, как загладить вину. Но, так или иначе, ей не хотелось вдаваться в подробности.

— Я поступила глупо… — прошептала она.

— Глупо?! Это не то слово! Завтра же утром я отправляю тебя к тете Августе и не желаю больше ничего слышать!

— О нет, не нужно этого делать! — раздался в комнате голос Равенворта, и все повернули головы к вошедшему.

Леди Вудкотт с неожиданным для ее комплекции проворством вскочила с кресла и возбужденно закричала:

— Ах, милорд Равенворт! Это вы, это вы! Спаситель вы наш… — И она залилась слезами.

Равенворт вынул из кармана белоснежный носовой платок и протянул его леди Вудкотт со словами:

— Ах, как волшебны ваши слезы! Они блестят на глазах, словно капли утренней росы на подснежниках!

Леди Вудкотт озадаченно засопела, а затем гордо посмотрела по сторонам, польщенная искусным комплиментом. Повернувшись к виконту, она пошире раскрыла глаза и заморгала ресницами, давая ему возможность в полной мере насладиться зрелищем.

— Присядьте, мадам, — негромко сказал Равенворт и помог леди Вудкотт вернуться в кресло. — Я полагаю, вы устали с дороги.

Леди Вудкотт расправила на коленях юбку и благодарно улыбнулась ему.

— Скажите, а что теперь ожидает этого негодяя?

— Индия, мадам, — равнодушно ответил Равенворт.

Три удивленных голоса воскликнули в унисон:

— Индия?!

— Совершенно верно. Хозяин гостиницы чувствовал свою вину за то, что под его крышей оказался мерзавец, обманом похитивший невинную женщину. Будучи человеком местным, он знал, что сегодня утром в Индию уходит парусник. Никого ни о чем не спрашивая, он приказал отправить лорда Крессинга на борт. Судно уже четыре часа как в море.

— Слава тебе, господи! Так ему и надо! Пусть попарится в этой бане. Он получил по заслугам. — Леди Вудкотт нервно поправила парик. — Полагаю, это было самое лучшее решение. Что мы могли бы с ним еще поделать? Позвать констебля? Но это был бы такой скандал!

— Совершенно верно, мадам, — согласился Равенворт. — Теперь, как видите, Крессинг больше никому не опасен. А потому прошу вас — не отсылайте Элли к тетушке Августе. Надеюсь, что вы оставите все по-прежнему и не лишите бедную девушку вашего участия.

— Это еще почему? То, что Крессинга нет в Лондоне, ничего не меняет. Элинор может прийти в голову все, что угодно. С какой стати она должна остаться?