Джулия Куин - Сэру Филиппу, с любовью

Элоиза, наконец, нашла подходящее слово. Претенденты на ее руку не были идеальны.

Многие, возможно, упрекнули бы ее за то, что она, будучи уже не в очень юном возрасте, продолжает ждать прекрасного принца. Но ведь так хочется, чтобы…

Впрочем, Элоиза считала, что ее требования, если разобраться, не столь уж велики. Ей вовсе не нужен был неземной, идеальный мужчина - пусть он будет идеальным только для нее.

Элоиза жила не в безвоздушном пространстве - она отлично знала, о чем судачат все эти светские кумушки за ее спиной. “Что она о себе воображает? Не боится остаться старой девой?” Правда, ее уже можно было назвать старой девой. Двадцать восемь лет - возраст далеко не юный. Элоиза даже успела привыкнуть к подобным репликам за спиной - а иной раз и прямо в глаза.

Но Элоиза не унывала. Во всяком случае, до последнего времени.

Кто, собственно, сказал, что ей не суждено встретить того, единственного… Надо только набраться терпения и ждать - а пока просто наслаждаться жизнью. Почему бы, в конце концов, не радоваться жизни, когда у тебя такая замечательная семья и столько братьев и сестер, которых родители называли последовательно по буквам алфавита. Элоиза была пятым по счету ребенком, и ей досталась буква “Э”; за ней шли еще трое. Мать Элоизы была замечательной женщиной, единственным недостатком которой, пожалуй, было то, что она все время пилила дочь, убеждая ее в необходимости выйти замуж - впрочем, в последнее время она, похоже, смирилась с существующим положением. Статус Элоизы в обществе по-прежнему был высоким - все уважали Бриджертонов, а кое-кто, пожалуй, даже побаивался. Правда, последнее относилось исключительно к Бриджертонам-мужчинам - Элоиза считала, что уж она-то любима всеми. Общаясь с этой легкой, веселой девушкой, ее друзья меньше всего думали о том, что эта пташка уже засиделась в девицах.

По крайней мере, так было до последнего времени.

Элоиза вздохнула, почувствовав себя вдруг так, словно ей было не двадцать восемь, а гораздо больше. В последнее время она почему-то стала замечать, что на нее все чаще и чаще находят приступы грусти. Неужели все эти старые матроны правы и ей суждено остаться старой девой? Может быть, она просто слишком разборчива? Подумав, Элоиза решила, что дело совсем не в этом. Просто перед ней слишком живо стоят примеры ее женатых братьев и замужней сестры - все эти браки были заключены по страстной, пламенной любви, не всегда, впрочем, декларируемой - в свете не принято выставлять свои чувства напоказ, но Элоиза-то знала! Знала - и завидовала братьям и сестре белой завистью, терпеливо ожидая, когда сама встретит подобную любовь.

Впрочем, это не обязательно должна быть безумная, бурная любовь. Слепая любовь - это даже, может быть, и не всегда хорошо… Достаточно простой человеческой близости, взаимного уважения и понимания.

Но объяснить все это другим Элоизе было сложно. С матерью говорить было просто бесполезно: та твердила лишь одно: “Ты должна выйти замуж!” - и больше ничего не хотела знать и понимать. Разговор с братьями, пожалуй, тоже мало чем мог помочь. Старший, Энтони, скорее всего, попробовал бы решить проблему в лоб - нашел бы более или менее подходящего, с его точки зрения, кандидата и стал бы уговаривать беднягу жениться на его сестре. Бенедикт был человеком непрактичным, жил в каком-то своем, вымышленном мире, к тому же в последнее время не часто наведывался в Лондон, предпочитая столичной суете романтическое уединение тихого поместья. Колин же - это, как говорится, особая статья…

Лучше всего, пожалуй, поняла бы ее Дафна. Но каждый раз, когда Элоиза навещала сестру, та была слишком занята своим семейным счастьем и четырьмя очаровательными малютками, чтобы вникать в чужие проблемы. Франческа же и вовсе жила за тридевять земель отсюда - в Шотландии. К тому же проблемы Элоизы наверняка показались бы ей пустыми по сравнению с ее собственной бедой: Франческа недавно овдовела - и это в двадцать три года! Элоиза и сама чувствовала, что не вправе тревожить безутешную вдову по таким пустякам.

Может быть, именно поэтому переписка с сэром Филиппом так увлекла Элоизу - было в ней, в этой переписке, что-то невинно-грешное… Может же, в конце концов, быть у женщины хотя бы один маленький секрет! Однако в такой большой, шумной семье трудно было подолгу хранить секреты. Одна Хайасинт - младшая сестра Элоизы - могла дать сто очков вперед любому из шпионов его величества.

Впрочем, до сих пор Элоизе, похоже, удавалось скрывать от родных свою переписку с сэром Филиппом. Пачка его писем, перевязанная розовой шелковой лентой, надежно скрывалась под кучей других бумаг в ее столе.

Сэр Филипп был ее маленькой тайной. И поскольку до сих пор Элоиза ни разу не встречалась с ним лично, она могла рисовать в уме любой мужской образ, словно облекая то немногое, что удавалось ей узнать о нем из писем, в плоть. Если на свете когда-либо и существовал идеальный мужчина, то это был сэр Филипп - не реальный, а такой, каким рисовало его Элоизе ее воображение.

И вот теперь он хочет встретиться с ней… Встретиться?! Да что он, с ума сошел?

“Нет, - сразу твердо решила она, - никуда я не поеду!” Встреча с сэром Филиппом из плоти и крови могла лишь испортить их идеальный платонический роман.

Так Элоиза решила, получив то письмо. И пребывала бы, пожалуй, в этом своем решении, если бы вдруг не произошло одно совершенно невероятное событие.

Пенелопа Физерингтон, самая близкая подруга Элоизы на протяжении вот уже, наверное, двенадцати лет, вдруг вышла замуж. Но это было еще не самым неожиданным. Пенелопа вышла замуж за Колина - брата Элоизы! Если бы луна вдруг свалилась с неба и приземлилась прямо в ее саду, Элоиза и то бы, пожалуй, удивилась меньше.

Нет, конечно, она была рада за подругу - искренне рада… Как, впрочем, и за Колина. Для Элоизы эти двое всегда были самыми близкими на свете людьми, и, если они решили соединить свои судьбы, можно было только радоваться за них. И Колин, и Пенелопа вполне заслуживали того, чтобы быть счастливыми. Но почему-то после их свадьбы Элоиза вдруг начала все чаще ощущать какую-то отчаянную, щемящую пустоту…

Раньше, если Элоиза и задумывалась о том, что ей с ее разборчивостью грозит опасность навсегда остаться старой девой, перед ее мысленным взором вставал пример другой “старой девы” - Пенелопы. Пенелопа была ее ровесницей, и Элоиза могла утешаться тем, что она, по крайней мере, не одна такая - хотя и нехорошо, конечно, утешаться переживаниями подруги. Бог свидетель, Элоизе искренне хотелось, чтобы Пенелопа нашла, наконец, себе мужа, но шансов у той, казалось, не было никаких. Элоиза знала, что ее подруга и добра, и умна, и остроумна… но все же она была не той девушкой, на которую мужчины из высшего света обращают внимание. Если самой Элоизе предложение делали уже шесть раз, то бедняжке Пенелопе - ни одного. Мужчины словно вовсе не замечали ее.