Джейн Кренц - Нечаянный обман

— Наверху, в моей шкатулке на туалетном столике, — прошептала Олимпия.

— Прекрасно! — Феликс отпустил Олимпию и оттолкнул ее. Дуло его пистолета смотрело Джареду в лицо. — Сейчас, мадам, вы подниметесь наверх и принесете их сюда. Даю вам пять минут, если задержитесь, клянусь, я убью вашего мужа. Вам все понятно?

— Да. — Олимпия рванулась вперед. — Не беспокойтесь, сэр. Я сейчас принесу серьги.

— Не волнуйся за меня. — Слова Джареда достигли ее слуха уже у дверей. — Тебе нужна свеча, дорогая. Возьми одну и зажги от той, что стоит на столе.

— Господи, я забыла, ну конечно, мне нужна свеча.

— Поторапливайтесь, — приказал Феликс.

— Я постараюсь, сэр. — Олимпия взяла незажженную свечу и протянула ее к горящей. Тут ее глаза встретились с взглядом Джареда.

Он еле заметно улыбнулся.

Кончиками пальцев Олимпия погасила пламя, и Комната погрузилась во мрак.

— Черт! — закричал Феликс. Он нажал на курок, вспышка выстрела на миг осветила темноту.

Гардиан был уже в руке у Джареда. Он метнул его в сторону Феликса.

Раздался крик — боли, ужаса и ярости, а затем глухой стук.

— Джаред? — Послышалось чирканье спички. Олимпия зажгла свечу. — Джаред, ты в порядке?

— Все хорошо, дорогая. В следующий раз, когда ты опять соберешься где-нибудь запереть меня, советую тебе подумать, а вдруг я тебе пригожусь.

Феликс застонал. Открыв глаза, он посмотрел на Джареда:

— Ты всегда был дьявольски умен.

— Я думал, Феликс, ты тоже не дурак.

— Ты, конечно, мне не поверишь, но я искренне сожалею, что все так кончилось. — Я тоже. — Джаред опустился на колени возле Феликса. Он осмотрел рукоятку, торчавшую из его плеча. — Ты будешь жить, Хартвелл.

— Зачем? — прошептал Феликс. — Я не хочу болтаться на виселице. Лучше бы ты меня убил.

— Тебя не посадят в тюрьму, — пообещал Джаред. — Я позабочусь о том, чтобы твои кредиторы получили все сполна, но с условием, что ты навсегда покинешь Англию.

— Ты действительно так сделаешь? — Феликс испытующе посмотрел на Джареда. — Не могу тебя понять, Чиллхерст, хотя, признаюсь, никогда тебя и не понимал.

— Я уже догадался. — Джаред поднял глаза на Олимпию, которая с потерянным видом ходила взад-вперед по комнате. — Есть только один человек на земле, который меня понимает.

Нетвердой походкой вошел Грейвз. Он держался за рану на затылке, но глаза смотрели зорко и настороженно.

— Милорд, кажется, я немного опоздал.

— Все хорошо, Грейвз. Как ты себя чувствуешь?

— Я жив, благодарю вас, сэр.

Олимпия бросилась к дворецкому:

— Грейвз, вас ранили?

— Ничего страшного, мадам. За многие годы моей службы меня столько раз били по голове. Но, как видите, я до сих пор цел и невредим, — похвастался Грейвз, и его ухмылка напоминала оскал скелета. — Только, пожалуйста, не говорите об этом миссис Берд. Я надеюсь вызвать ее сочувствие.

— Она придет в ужас, — заверила его Олимпия.

Ухмылка с лица Грейвза исчезла, когда он посмотрел на Джареда.

— Прошу прощения за случившееся, сэр. Я вернулся в дом, когда мадам всех отослала, но, как видите, не успел. Он уже был в доме.

— Забудем об этом, Грейвз. Главное, все живы.

Громкий стук в дверь прервал Джареда.

— Посмотрите, кто там, Грейвз.

— Я сама, — вызвалась Олимпия. — Грейвз пока не в состоянии выполнять свои обязанности. — Она взяла свечу и вышла в холл.

Бурно протестуя, Грейвз заковылял за ней.

Джаред дотронулся до раны Феликса. Тот застонал и потерял сознание.

— Деметрия! Констанс! — Джаред услышал удивленный голос Олимпии. — Что вы здесь делаете? Мистер Ситон, что вам нужно в такой час? Если вы собираетесь обсуждать подробности дуэли, то спешу уведомить вас, что она не состоится. Вам ясно?

— Вы можете выпустить Чиллхерста, — бесстрастным, безжизненным тоном произнесла Констанс. — Деметрия все рассказала брату Джиффорд желает принести свои извинения Чиллхерсту и отказаться от поединка. Верно, Джиффорд?

— Да, — еле слышно ответил Джиффорд — Прошу вас, передайте своему мужу, что я хотел бы поговорить с ним — Я здесь, Ситон Прежде чем вы принесете извинения, не могли бы вы послать за доктором? Джиффорд застыл в дверях.

— Ради Бога, зачем вам доктор? — Его взгляд упал на Феликса. — Проклятие! Кто это?» Откуда столько крови?

Стоя на цыпочках, Олимпия выглядывала из-за плеча Джиффорда.

— Это мистер Хартвелл. Он пытался украсть мои изумруды. Вон там на полу валяется его пистолет. Он хотел убить Джареда.

— Но что с ним случилось? — Джиффорд словно завороженный с болезненным любопытством разглядывал лежащего без сознания Феликса.

— Чиллхерст воспользовался своим кинжалом, чтобы спасти нас. — Глаза Олимпии светились гордостью за мужа. — Он бросил кинжал в Хартвелла в момент его выстрела.

— Джаред проткнул его? — слабо переспросил Джиффорд.

— Ну да. Чиллхерст всегда носит кинжал с собой, но самое замечательное то, что все происходило в полной темноте. Я задула свечу и…

Джиффорд издал какой-то странный сдавленный звук, поскольку в это мгновение Джаред одним движением выдернул кинжал из Феликса. Полилась кровь, но Джаред ловко перевязал рану галстуком. — Господи! — Джиффорд побелел как мел, его подташнивало. — Никогда не видел человека, пронзенного кинжалом.

— Что бы вы сказали, — беспечно отозвался Джаред, — если бы увидели человека с пулей в груди? Именно поэтому я послал вам записку, где просил позаботиться, чтобы на нашей встрече присутствовал доктор.

— Кровожадный пират, — слабо пролепетал Джиффорд, его лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Медленно опустившись на пол, Ситон потерял сознание.

— Должна признаться, что ты вовремя выбрался из кладовой, — промурлыкала Олимпия, греясь в объятиях Джареда. — Ты никогда не перестанешь удивлять меня, милорд.

— Я рад, что мои скромные возможности производят на тебя впечатление. — Джаред ласково взъерошил ее волосы.

Было почти три часа ночи. В доме стало тихо, все спали.

Олимпия безумно устала, но заснуть не могла. События вечера были слишком живы в памяти.

— Я не перестаю восхищаться твоими способностями. — Олимпия прижалась губами к его плечу. — Хорошо, что ты не сердишься за то, что я заперла тебя в кладовой.

— Моя прекрасная сирена, — прошептал Джаред. — Я не могу долго сердиться на тебя. Когда ты повернула ключ в двери, я понял, что ты любишь меня.

Олимпия затаила дыхание.

— И как же ты пришел к такому решению?

— Никто никогда даже не пытался спасти меня. — Джаред всматривался в ее лицо. — Или я ошибаюсь?

Ты любишь меня?

— Джаред, я полюбила тебя с того дня, когда ты впервые вошел в библиотеку и спас меня от Дрейкотта.

— А почему ты сразу не сказала?