Джейн Кренц - Наваждение

Бакстер продолжал:

— Во-первых, тайная связь неудобна.

— Неудобна.

— Я имею в виду всю эту беготню в поисках уединенного уголка, где бы мы могли, гм, изливать друг другу свои чувства, — пояснил он. — Согласен, можно использовать для этих целей и лабораторный стол, и карету, и библиотечный диван, но в конце концов все это быстро надоедает.

— Надоедает. Понятно.

— Мужчина моих лет предпочитает удобства собственной постели. — Он вдруг живо вспомнил: в тех немногих случаях, когда они с Шарлоттой предавались любви, отсутствие кровати не играло никакой роли. — По большей части.

— Бакстер, тебе же всего тридцать два!

— Возраст здесь ни при чем. Я никогда не собирался становиться акробатом.

Она опустила глаза.

— До сих пор я считала вас весьма ловким, сэр.

Он предпочел проигнорировать это замечание.

— И потом, в любой момент могут поползти слухи о нашей с тобой связи, а в этом мало приятного, уверяю тебя. Тем более мы пришли к выводу, что это может повредить твоей карьере.

Она надула губки.

— Да, это верно.

Он порылся в голове в поисках очередного аргумента. И вдруг вспомнил самый очевидный из всех аргументов, от которого у него все сжалось внутри. Он с трудом перевел дух, чтобы успокоиться.

— И ты не должна забывать, ты можешь забеременеть.

— Мне известно, что существуют специальные приспособления для джентльменов, которые позволяют этого избежать.

— Не исключено, что уже поздно, — мрачно возразил он. — Вот в этом-то и состоит главное неудобство тайной связи. Шарлотта, существует множество причин, по которым наши теперешние отношения не могут продолжаться бесконечно.

Она молча смотрела на него, не говоря ни слова. В этот момент Бакстер готов был променять все секреты философского камня на возможность прочесть мысли, прячущиеся за выражением ее глаз. Она бросила взгляд за его плечо и улыбнулась.

Гамильтон нарушил молчание легким покашливанием.

— Бакстер? Нам пора идти.

— Черт побери. — Бакстер оглянулся. Позади него стояли Гамильтон и Ариэл. Оставалось только надеяться, что они не слышали их разговор. — Да, уже время. Мы должны уходить.

— Бакстер. — Шарлотта снова дотронулась до его руки. — Помни, ты обещал нанести мне визит сегодня вечером.

— Да-да, я заезду к тебе по дороге домой и расскажу, как все прошло. — Он коротко кивнул Ариэл и, повернувшись, стал пробираться через толпу к выходу.

Гамильтон насмешливо вскинул бровь, затем с галантной учтивостью склонился поочередно над ручками Шарлотты и Ариэл. Девушки в ответ присели в реверансе.

Бакстер чуть не застонал, увидев это.

Гамильтон откинулся на зеленые бархатные подушки сиденья своей щегольской кареты и принялся разглядывать Бакстера.

— Почему ты прямо не попросишь ее выйти за тебя замуж?

— О чем, черт побери, ты говоришь? — буркнул Бакстер.

— Я слышал часть вашего разговора и пришел к заключению: ты пытался убедить Шарлотту, что законный брак обладает большими преимуществами, чем случайная связь. Зачем, скажи на милость, ходить вокруг да около?

— Мои отношения с мисс Аркендейл тебя не касаются.

Гамильтон лениво вертел в руках трость.

— Как скажешь.

— Более того, если ты еще раз осмелишься произнести слово связь вместе с ее именем, я обещаю тебе, что ты лишишься не только своего состояния, но и не досчитаешься передних зубов.

— Все это так серьезно?

— Предлагаю переменить тему.

Гамильтон покачал головой:

— Может быть, ты человек ученый, братец, но во всем, что касается женщин, безнадежно глуп. Тебе бы следовало побольше читать Шелли и Байрона и поменьше заниматься химией.

— Поздно пытаться изменить мой характер. Да и незачем.

— Почему ты так говоришь? Совершенно очевидно, что Шарлотта питает к тебе нежные чувства.

При этих словах у Бакстера затеплилась надежда, и он сам на себя разозлился.

— Ты так думаешь?

— Даже не сомневайся в этом.

— Я ей, может, и небезразличен, но вряд ли она согласится выйти за меня замуж.

— Тогда тебе остается убедить ее, что с ее стороны это будет единственно правильное решение.

Бакстер сердито насупился.

— Именно это я и пытался сделать несколько минут назад, но ты мне помешал. Гамильтон хитро усмехнулся:

— Отец говорил, что мне есть чему поучиться у тебя. Но, возможно, и ты можешь брать у меня уроки. Не стесняйся спрашивать у меня совета, когда возникнет необходимость.

— Если ты еще не забыл, нас ждут более неотложные дела.

— Я не забыл.

— Ты взял с собой пистолеты?

— Да, конечно. — Гамильтон похлопал себя по карману верхнего сюртука. — Целых два. А ты?

— Я мало практиковался в свое время — стрелок из меня никудышный. Поэтому я предпочитаю различные инструменты.

— Какие именно?

Бакстер вынул из кармана стеклянный пузырек и протянул его Гамильтону:

— Вот такие.

Гамильтон с любопытством осмотрел пузырек.

— Что это?

— Что-то вроде мгновенной вспышки. Разобьешь стекло, и будет небольшая, но очень яркая вспышка. Свет держится две-три минуты и может ослепить противника. Если ее держать рядом с горючими материалами, например лучинами для растопки, то от нее может вспыхнуть огонь.

— Чертовски здорово придумано. А где ты это взял?

— Сам сделал в лаборатории.

Гамильтон загадочно улыбнулся:

— Наверное, мне следовало внимательнее читать «Беседы о химии». Когда все будет позади, может, ты покажешь мне самые интересные из твоих опытов?

— Согласен, — ответил Бакстер и неуверенно прибавил:

— Мне уже давно никто не ассистировал.

Гамильтон ухмыльнулся:

— Мне стало интересно, уж не унаследовал ли я от отца любовь к наукам?

Бакстер, угрюмо размышлявший над своим безрадостным будущим, добавил:

— А вот я прихожу к выводу, что унаследовал от него страсть не только к наукам, чего не предполагал ранее.

Шарлотта пила лимонад, рассматривая толпу в бальном зале. Ариэл вальсировала с очередным кавалером, у которого был какой-то глупо-восторженный вид. Лицо девушки светилось от удовольствия, и Шарлотта улыбнулась Розалинде, которая подошла и встала рядом с ней.

— Леди Тренглосс, я бы хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали для Ариэл. Наша матушка была бы счастлива, что моя сестра имеет возможность участвовать в развлечениях светского сезона.

— Я сама получила огромное удовольствие. Видите ли, мне давно не приходилось выводить в свет юную леди — с тех пор как повзрослела моя племянница. Я уже и забыла, как это весело. — Розалинда обмахивалась шелковым веером с изящной росписью. — Ариэл — очаровательная девушка. Она привлекает к себе множество поклонников.

Шарлотта вздохнула: