Джейн Кренц - Опасность

— Неужели?

— Да. Чтобы положить конец этому идиотскому недоразумению, одна из сторон должна извиниться. Как только я это поняла, тотчас же вытащила Тревора с вечера у Аткинса и поговорила с ним. К сожалению, он оказался чрезвычайно упрям, хотя заметно боится того, что должно произойти на рассвете. Видите ли, он еще очень молод.

— Но очевидно, не так уж молод, если решился бросить вызов.

Прюденс покачала головой:

— Он только и твердит, что должен пройти через такое испытание, поскольку на карту поставлена моя честь, да и его тоже. Представляете себе? Моя честь.

— Обычное дело. Дуэли, как правило, происходят именно из-за женщин. Если бы не была затронута честь женщины, они были бы невыносимо скучны.

— Какая чепуха! Позвольте заметить, милорд, если вы действительно так считаете, то у вас не больше здравого смысла, чем у моего брата.

— Потрясающее замечание!

Прюденс пропустила его выпад мимо ушей.

— Глупо думать, будто вы оскорбили меня тем, что поговорили со мной и пригласили танцевать! В ваших поступках не было ничего оскорбительного. Так я Тревору и сказала.

— Благодарю вас.

— Дело в том, — честно призналась Прюденс, — что после смерти родителей брат чувствует себя моим защитником. Ему кажется, что, как мужчина, он несет перед семьей определенные обязательства. Помыслы у него благородные, но иногда он чересчур увлекается идеей моей защиты. Было просто смешно с его стороны вызвать вас на дуэль по такому незначительному поводу.

— Я бы не сказал, что повод был такой уж незначительный. — Холеные пальцы Себастиана медленно прошлись по шелковой шерстке кота. — У нас с вами на балу произошел довольно обстоятельный разговор.

— О проблемах, имеющих взаимный интерес, ничего более, — быстро вставила Прюденс.

— И мы танцевали вальс.

— Ну и что? Как и многие другие. Леди Пемброук говорила мне, что этот танец — последний писк моды. Вальс сейчас все танцуют. Так что вызов Тревора невероятная глупость.

— Но не в глазах некоторых людей.

Прюденс закусила губу:

— Ну и что ж. Поскольку брат бросил вам вызов — а я не могу уговорить его извиниться перед вами, чтобы предотвратить дуэль, — остается только один выход.

Золотистые глаза Себастиана внимательно смотрели на нее.

— И какой же, мисс Мерривезер? Я весь внимание.

— Очень простой. — Прюденс одарила его ободряющей улыбкой. — Вы должны извиниться перед ним.

Рука, которой Себастиан гладил кота, замерла. Черные ресницы опустились.

— Простите, я вас не понял.

— Вы слышали меня. Вам следует извиниться перед ним. — Прюденс подалась вперед. — Это единственный выход, милорд! Тревору нет еще и двадцати. Он нервничает и, по-моему, понимает, в какую дурацкую историю ввязался, но еще слишком молод и слишком горяч, чтобы признать, что действовал в порыве чувств.

— А может, ваш брат и не считает, что он поступил опрометчиво. Может быть, он целиком и полностью убежден, что его вызов является в данных обстоятельствах единственно правильным решением.

— Да что вы! Постарайтесь меня понять, милорд. С тех пор как мои родители погибли два года назад в дорожном происшествии, брат стал главой семьи и считает себя ответственным за честь фамилии.

— Понимаю.

— Сейчас он находится в таком опасном возрасте, когда все чувства обострены. Полагаю, вы и сами были когда-то молоды.

Себастиан, заинтригованный, смотрел на нее.

— Да, действительно, теперь, когда вы об этом заговорили, я припоминаю, что когда-то и вправду был. Разумеется, это было много-много лет назад…

Прюденс вспыхнула:

— Я вовсе не хотела сказать, что вы сейчас старый, милорд.

— Благодарю вас.

Прюденс ободряюще улыбнулась ему:

— Бог мой, да вам ведь не многим больше сорока!

— Тридцать пять.

Прюденс заморгала глазами.

— Что вы сказали?

— Мне тридцать пять, мисс Мерривезер, а не сорок.

— Вот как? — Прюденс испугалась, что могла обидеть его, и попыталась вернуть себе, казалось, утраченные позиции. — Я имела в виду, что вы выглядите как очень зрелый человек.

— Очень мило с вашей стороны. Другие видят на моем лице печать растленной души и беспутной жизни. Прюденс растерялась.

— Я думаю, милорд, если мы хотим положить конец безрассудству двадцатилетнего мальчишки, то должны полагаться на мудрость и здравый смысл, которые вы, без сомнения, приобрели за тридцать пять лет.

Себастиан долго смотрел на нее.

— Вы это серьезно, мисс Мерривезер? Вы действительно полагаете, что я извинюсь перед вашим братом?

— Совершенно серьезно. Это вопрос жизни и смерти, милорд. Если верить тому, что я узнала, — вы отменный стрелок. — Прюденс еще сильнее сжала руки. — Вы, как известно, регулярно практикуетесь у Ментона. Кроме того, у вас это не первая дуэль.

— Вы прекрасно осведомлены.

— Я умею добывать сведения, милорд, — выдавила из себя Прюденс. — Это мое хобби, как я вам уже объясняла на балу.

— Помню-помню. Но если я правильно понял, в основном вы занимаетесь исследованием призраков.

Прюденс невольно взглянула на кота.

— Верно, но уверяю вас, мои интересы несколько шире. Я просто очень люблю находить ответы на интересующие меня вопросы.

— Вы верите в привидения, мисс Мерривезер?

— Я очень сомневаюсь в их существовании, — призналась Прюденс, — но многие в них верят. И часто считают, что имеют тому доказательства. Мое же хобби заключается в исследовании данного феномена и логическом объяснении его.

— Понятно. — Себастиан смотрел на пламя камина. — Я попросил, чтобы меня представили вам именно потому, что заинтересовался вашим необычным хобби.

Прюденс натянуто улыбнулась:

— Знаю, милорд. Мне известно, что в городе меня называют Оригиналкой. Не вы первый, кто ищет со мной знакомства, ради того чтобы узнать о моем увлечении. Вы не представляете, как раздражает, когда тебя приглашают танцевать только потому, что считают странной.

— Думается, представляю, — сухо сказал Себастиан. — Высший свет обожает все нестандартное. Он похож на ребенка, которому покупают новую игрушку. Но сломав игрушку, дитя отбрасывает ее в сторону и тянется за другой, еще более блестящей.

— Понятно. — У Прюденс упало сердце. Очевидно, в глубине души она надеялась, что будет для него чем-то более интересным, чем просто новая игрушка. Но недаром его прозвали Падшим Ангелом. — Вы хотите сказать, что пригласили меня на танец именно потому, что я самая новая игрушка высшего общества? И вы просто развлекались?

— Нет. — Себастиан смотрел на нее, полузакрыв глаза. — Я пригласил вас, потому что вы меня заинтриговали, мисс Мерривезер. Мне показалось, у нас могут быть общие интересы.

Прюденс с изумлением смотрела на него.