Джейн Кренц - Обольщение

Джулиан Ричард Синклер, граф Рейвенвуд, слушал и не верил услышанному: на официальное предложение руки и сердца он получил отказ. Он был взбешен. Что воображает о себе эта леди? К сожалению, спросить ее об этом он не мог. Леди предпочла исчезнуть, поручив своему деду отклонить столь великодушное предложение графа. Ее поверенный чувствовал себя явно не в своей тарелке.

— Черт побери, Рейвенвуд! Мне и самому ее решение не по душе. Моя внучка уже не желторотый цыпленок, только что из детской, — мрачным тоном рассуждал лорд Дорринг. — Вообще-то она весьма приятная девушка и обычно покладиста. Но она выросла. — Он удивленно пожал плечами. — Ей уже двадцать три, в конце концов. И в последнее время в ней стало заметно проявляться своенравие. Иногда ее поведение меня совершенно обескураживает и раздражает, но ничего не поделаешь. Я уже не могу ей приказывать.

— Мне известен ее возраст, — сухо отвечал Джулиан. — Я как раз надеялся, что в ее-то возрасте девушка должна проявлять больше благоразумия и она сразу примет мое предложение.

— Да она вообще-то разумная, — пролепетал лорд Дорринг. — Вполне разумная, и не подумайте, что она какая-нибудь глупенькая, легкомысленная, истеричная девица. — Румяное лицо лорда, обрамленное бакенбардами, вспыхнуло от смущения. — Моя внучка спокойного и веселого нрава, вполне может служить прекрасным образцом женской скромности и добродетели…

— «Женской скромности и добродетели…» — эхом отозвался Джулиан.

Лорд Дорринг просиял:

— Совершенно верно, милорд. Женской скромности и добродетели. После того как утонули в море ее родители — наш младший сын и его жена, она с сестрой переехала к нам. Софи тогда исполнилось семнадцать. С тех пор она лучшая помощница бабушке. Я думал, вы запомнили ее. — Лорд Дорринг откашлялся. — Или вы тогда не обратили внимания на Софи? Вы, конечно, были заняты… гм… другими делами…

«Другие дела… Лорд Дорринг прибегнул к вежливому эвфемизму, чтобы не называть своими именами мою очевидную глупость: я попался в сети, расставленные красивой ведьмой по имени Элизабет, и запутался в них, как беспомощный птенец», — подумал про себя Джулиан.

— Если ваша внучка, как вы утверждаете, образец всех достоинств, Дорринг, почему вам не удалось убедить ее принять мое предложение?

— Да, я сам виноват, — быстро закивал он, — по крайней мере так утверждает ее бабушка. — Кустистые брови старика сошлись на переносице. — Боюсь, я разрешил ей слишком много читать. И как говорят мне теперь — совсем не те книги, какие нужны молодой леди. Но разве кто посмеет диктовать Софи, что можно читать, а что нельзя? Я даже не могу вообразить, чтобы кому-нибудь удалось ей что-то запретить. Еще немного вина, Рейвенвуд?

— Спасибо. Пожалуй, не помешает пропустить еще стаканчик.

Джулиан взглянул на раскрасневшегося хозяина и заставил себя говорить спокойно:

— Признаюсь, я не очень понимаю, Дорринг, какое отношение имеет чтение к нашему делу?

— Я не следил за тем, что она читает, — пробормотал лорд Дорринг и залпом выпил вино. — Молодые женщины набираются из книг всяких глупых идей, читая все без разбору. После того как умерла ее сестра три года назад, я многое ей позволяю. Мы с женой обожаем Софи. Она действительно очень умная девушка. Никак не пойму, почему ей взбрело в голову отказать вам? Я уверен, если бы вы дали ей время на раздумье, она переменила бы свое мнение.

— Время на раздумье? — Брови Рейвенвуда поднялись, и в голосе прозвучал неприкрытый сарказм.

— А разве вы не торопите события? Даже моя жена так считает. Мы, деревенские, предпочитаем не спешить в подобных делах. Не то что в городе, смею заметить. Очаровательные головки женщин, даже вполне здравомыслящие, забиты романтическими мечтами, у них свои представления о том, как джентльмен должен делать девушке предложение. Цветы, комплименты… — Лорд Дорринг посмотрел на гостя с некоторой надеждой. — И если бы вы дали Софи еще несколько дней, чтобы обдумать ваше предложение…

— Я бы сам хотел поговорить с мисс Дорринг, — решительно заявил Джулиан.

— Но я же вам все объяснил. Сейчас это невозможно: ее нет — по средам она навещает старую Бесс.

— Да-да. Но ведь Софи знала, что мой визит назначен на три часа дня?

Лорд Дорринг снова прокашлялся:

— Я, конечно, сообщил об этом Софи, но она, видимо, пропустила мои слова мимо ушей. Вы же знаете этих молоденьких женщин. — Старик посмотрел на часы. — Она будет дома в половине пятого.

— К сожалению, я не могу ждать. — Джулиан поставил бокал и поднялся. — Пожалуйста, сообщите вашей внучке, что я не отношусь к числу терпеливых мужчин. Я очень надеялся, что сегодня мы уладим вопрос с женитьбой.

— Мне кажется, Софи считает дело решенным, милорд, — печально отозвался лорд Дорринг.

— Будьте так любезны сообщить ей, что я не считаю дело решенным. Я заеду еще раз — завтра в это же время. Я буду весьма признателен, Дорринг, если вы потрудитесь напомнить Софи о моем визите. Я хочу побеседовать с ней лично.

— Конечно, конечно, Рейвенвуд, однако обязан вас предупредить: она уезжает из дома, когда вздумается. Временами она бывает очень упрямой.

— Тогда мне остается лишь надеяться, что вы проявите немного собственной воли. Она же ваша внучка, в конце концов. И если есть необходимость натянуть вожжи, так почему бы этого не сделать?

— Бог мой! — воскликнул Дорринг. — По-вашему, так легко повлиять на Софи?!

Джулиан направился к двери через маленькую обшарпанную библиотеку и вышел в узкий темный холл. Дворецкий, чья ливрея вполне гармонировала с поблекшим и обветшалым, давно забывшим лучшие времена старым имением, вручил ему высокую касторовую шляпу и перчатки.

Джулиан резко кивнул и быстро проследовал мимо пожилого слуги. Каблуки блестящих ботфортов глухо простучали по каменному полу. Он уже пожалел, что потратил столько времени, переодеваясь в официальный костюм для совершенно бесплодного визита. Лучше бы он поехал в Чесли-Корт верхом, а не в этой карете. Зря только потратил столько усилий, чтобы придать своему визиту официальный характер. И будь он верхом, на обратном пути заехал бы к арендатору одного из коттеджей. По крайней мере день не пропал бы даром.

— Домой! — бросил он, когда ему открыли дверцу кареты.

Кучер в рейвенвудской ливрее, зеленой с золотом, дотронулся до шляпы, что означало: приказ ясен.

Прекрасная упряжка гнедых рванула с места, едва только щелкнул кнут и хлопнула дверца кареты. Граф Рейвенвуд сегодня не в настроении раскатывать по сельским дорогам.

Джулиан откинулся на подушки, вытянул ноги и скрестил руки на груди. Он попытался сдержать нетерпение, хотя задача была не из легких.