Джейн Кренц - Любовница

— За умную, хитрую маленькую авантюристку, — вкрадчиво шепнул Маркус, но под этой вкрадчивостью слышалась ледяная неумолимость. — Вчера вечером меня позабавила ваша глупая игра.

— Милорд, ради Бога!

— Я был готов даже позволить вам продолжать ее, ибо вы, наверное, самая интересная женщина, которая встречалась на моем пути. Однако сегодня утром, узнав всю правду, я понял, что вы не так уж забавны.

— Не так уж забавна?! Это уже переходит все границы, это уже слишком — даже после всех тех глупых, идиотских, оскорбительных слов, которые я выслушала от вас, милорд! Не собираюсь больше стоять здесь и выслушивать ваши обвинения! — Ифигиния резко повернулась на каблучках. До нее донесся ехидный смех бездельников-денди.

Маркус с силой схватил ее за руку:

— Не так быстро. У меня есть еще несколько вопросов к вам.

— А у меня есть дела поважнее, чем отвечать на ваши оскорбительные вопросы!

— Что еще за дела?

— Искать вымогателя, например, — прошипела Ифигиния. — Пустите меня, милорд, или, обещаю вам, я закричу.

— Черт вас возьми, миссис Брайт! Лучше оставьте свои штучки. — Маркус с силой развернул ее и поставил лицом к себе. — Если, конечно, не хотите, чтобы уже вечером свежие сплетни о нашей маленькой размолвке разнеслись по всему городу.

— Какое мне дело до этого? Весь город и так говорит о нас с вами!

— Уж поверьте мне на слово — на сей раз сплетни будут совсем другого характера. Так что если хотите устроить скандал на виду всей Пэлл-Мэлл, то имейте в виду — я готов.

— Вы угрожаете мне, милорд? — вспыхнула Ифигиния.

— А как вы думали? Если вы не пожелаете хотя бы внешне выглядеть, как подобает леди, — клянусь, я тоже не стану играть в джентльмена. Только попытайтесь уйти — я просто взвалю вас себе на плечо и унесу куда-нибудь, где мы без свидетелей продолжим наш разговор.

Ифигиния задохнулась от негодования:

— Вы не посмеете!

— Заключим пари, Ифигиния? — нежно спросил Маркус… Подозрительно нежно. — Вчера вечером мне ничего не стоило вынести потерявшую сознание леди из бальной залы Фенвиков. Почему бы мне сегодня для разнообразия не пронести ее на плече, как мешок с углем?

Ифигиния трезво взвесила свои возможности. Число направленных в ее сторону взглядов росло с угрожающей быстротой. Уже не одна голова с любопытством повернулась к ней. Уже не одна пара ушей навострилась в желании уловить обрывки пикантнейшей ссоры между графом Мастерсом и его новой любовницей.

Желваки, игравшие на скулах Мастерса, и неумолимо сжатые губы яснее всяких слов свидетельствовали, что он в ярости. Было совершенно очевидно: если она не подчинится, Маркус устроит безобразную сцену на виду у всей улицы.

— Очень хорошо, милорд. — Ифигиния выдавила улыбку и легонько коснулась пальчиком рукава графа. — Если вам угодно играть роль злого тролля, пусть будет по-вашему.

— Вы правы. Мне не так уж редко приходилось играть эту роль, и, уверяю вас, я способен устроить поистине потрясающее представление.

— Ни секунды не сомневаюсь. Хочу, чтобы вы знали, сэр, во время прошлогоднего путешествия по континенту мне не раз приходилось сталкиваться с неджентльменским поведением некоторых мужчин. У одного мерзкого уличного воришки тоже были отвратительные манеры, милорд.

— Возможно, настанет время, когда и я смогу чему-нибудь подучиться. Говорят, путешествия способствуют расширению кругозора. А теперь пойдемте, мы привлекаем слишком большое внимание.

Он еще крепче взял под руку Ифигинию и быстро двинулся вниз по Пэлл-Мэлл.

— Люди смотрят на нас!

— Вам пора уже привыкнуть к всеобщему вниманию. А теперь попробуйте убедить меня, что я глубоко ошибался, назвав вас вымогательницей.

— Как вам вообще такое пришло в голову?

Маркус покосился на нее:

— Вы определенно неглупая особа. Вы тщательно изучили мой характер — настолько тщательно, что сумели одурачить весь наш свет, выдав себя за мою любовницу.

— У всех есть свои маленькие способности.

— Ваши странные способности убедили меня в том, что вы способны зайти слишком далеко в изучении чужого прошлого. Вы способны доискаться до сведений, пригодных для, шантажа.

Ифигиния едва сдерживала ярость.

— Вы имеете в виду сведения, которыми шантажировали вашего друга?

— Совершенно верно.

— Я не способна на подобное. — Она чувствовала боль, почти такую же сильную, как гнев. Почему? Она не находила ответа. Ифигиния отдавала себе отчет в том, что в сложившихся обстоятельствах ужасные выводы Маркуса вполне логичны. И все же она чувствовала себя глубоко оскорбленной. — Если бы вы знали меня лучше, милорд, вы никогда бы не предъявили мне таких ужасных обвинений.

— Однако я вас вообще не знаю, не правда ли? Я знаю вас несоизмеримо хуже, чем вы меня. И это начинает меня серьезно беспокоить.

— Я не вижу никакой возможности убедить вас в своей невиновности, поэтому не стану унижаться!

— В таком случае вопрос остается открытым, моя дорогая. — Едва заметным кивком Маркус поприветствовал знакомого, кланявшегося ему от дверей табачного магазина.

Ифигиния притворилась, будто пристально разглядывает перчатки, выставленные в соседней витрине. Она заметила жадное любопытство в глазах знакомого Мастерса. Еще по крайней мере дюжина любопытных взоров сверлила ее спину.

Да, в Лондоне не так-то просто остаться наедине! Здесь нельзя пожаловаться на недостаток внимания — тем более если речь идет о женщине, чье имя каким-то образом связано с именем графа Мастерса.

Это почти столь же ужасно, как в Дипфорде, с горечью подумала Ифигиния. Но в Лондоне по крайней мере никто не заставляет ее выслушивать нудные проповеди викария и советы новых родственничков сестры.

Ифигиния с трудом заставляла себя выслушивать поучения Мастерса.

— Вы слишком все усложняете, милорд, — выдавила она. — Мне кажется, вы вообще очень тяжелый человек.

— Несмотря на неприятности, которыми грозит вам наша история, не сомневайтесь в одном: до тех пор пока я не найду решения, нам с вами придется проводить очень много времени наедине друг с другом.

— Объяснитесь, милорд?

— Это значит, что, пока я не получу доказательств вашей непричастности к шантажу, вы всегда будете рядом. — Маркус недобро улыбнулся. — Я не спущу с вас глаз, мадам. Какая удача, что, выбирая воображаемого любовника, вы остановились именно на мне! Вы дали превосходный повод находиться всегда с вами рядом.

— А вдруг я сама решу положить конец этому маскараду?! — взорвалась Ифигиния.

— Уже слишком поздно отказываться от своей роли в очаровательной пьеске. — Маркус кивком поприветствовал еще одного знакомого. — Вы слишком далеко зашли, мадам.