Бетина Крэн - Нежное прикосновение

Метнувшись вперед, Беар скомкал листок бумаги в руке и тем же движением выхватил его у Даймонд.

— Ты что, спятила? Хочешь, чтобы тебя убили?

— Нет, я не спятила. Я набралась решимости. — Она потянула документ к себе, и Беар поднял державшую его руку. — Мне удалось договориться об особой форме аренды. Нам не надо ничего покупать. Мы имеем право пользоваться этим участком в течение ста двенадцати лет… до одна тысяча девятьсот девяносто девятого года.

Он сердито взглянул на бумагу у себя в руке, потом передал ее Холту, который уже встал со своего места. Ирландец взял документ и просмотрел его.

— Это и впрямь договор об аренде земельного участка, — подтвердил он, постепенно округляя глаза. — Она права: на сто двенадцать лет. Без покупки.

Беар посмотрел на жену, потом на Бичера, гранитное лицо которого налилось кровью.

— Как я понял, речь идет о земле Данверса? — спросил Бичер. Он посмотрел на Даймонд и понизил голос до зловещего рыка. — Аренда. Без покупки. Какая умненькая у тебя жена, Макквайд!

— Отправляйся в лагерь, Даймонд, — свирепо проговорил Беар.

— Нет. — Она смотрела на него, надеясь, что он прочтет в ее глазах отчаянную мольбу. — Я никуда не уйду… без тебя.

— Иди, мой мальчик, — сказал Бичер, заметно расслабившись. — Не волнуйся, у тебя еще будет время меня подстрелить.

Беар заколебался, тогда Бичер рывком распустил портупею, поднял обе руки, потом опустил одну и расстегнул пряжку. Глухой удар и последовавший за ним металлический звон упавшего на пол револьвера прогнали последние сомнения Беара.

Он сунул свой револьвер в кобуру, нагнулся, упершись плечом в живот Даймонд, и взвалил ее себе на плечо. Пока они выходили во двор, она отчаянно колотила мужа руками и ногами. Беар сбросил жену в грязь перед ее лошадью.

— Залезай в седло! — скомандовал он.

Беар был так зол, что готов был ее удушить. Он гнал свою лошадь во весь опор, предоставив Даймонд и Холту скакать сзади.

Прибыв в лагерь, спрыгнул с седла, сердито подошел к первому встречному рабочему, отобрал у него кувалду и принялся с остервенением вколачивать костыли в толстые шпалы.

До ужина Макквайд вдоволь натопался и накричался. Холт пытался отвести своего напарника в сторонку и хоть немного его образумить, но тот злобно рыкнул на друга и продолжал работать как одержимый.

Таким образом он хотел хоть немного остыть, не желая усугублять отношения с женой, выплескивая на нее тот гнев и те обвинения, которые накопились у него в душе. Даймонд наверняка пыталась по-своему помочь, а в результате только испортила все дело. Надо оставаться спокойным и, не теряя хладнокровия, продумать будущий разговор с ней. Сумеет ли он изложить свои требования, запретить ей вмешиваться в его железнодорожное предприятие и решать такие сложные вопросы, какие она пыталась решить сегодня днем?

Чуть позже Даймонд, как обычно, пошла по лагерю с большим эмалированным кофейником, и Беар видел, как оборачиваются мужчины, наблюдая за его реакцией. Черт возьми, как же так получилось, что отношения с женой стали предметом внимания всех рабочих бригады?

Однако больше всего он разозлился, когда она направилась к нему — спина прямая, подбородок вздернут, — всем своим видом показывая, что делает ему огромное одолжение. Беар поднял голову и неожиданно встретился с ее взглядом. Голубые молнии этих глаз пронзили его насквозь.

Она злилась на него!

Обескураженный этим всплеском женского гнева, он вскочил на ноги, вырвал кофейник у нее из рук и во второй раз за день забросил ее себе на плечо. Она лягалась и вопила, но он неумолимо тащил ее через весь лагерь, мимо пикетной линии, за кучи кустов, вывороченных с дорожного полотна… в вечерние сумерки.

Когда он поставил ее на землю, она была вне себя от ярости и страха. Его выходка лишила ее дара речи.

— Что, черт возьми, ты делала сегодня днем? — прорычал он.

— Спасала твою чертову железную дорогу, — сказала она, тяжело дыша, — не говоря уж о твоей упрямой, самолюбивой шкуре!

— Меня не нужно спасать.

— Еще как нужно! Если не от Бичера, то от тебя самого. Ты собирался устроить перестрелку, как какой-нибудь разбойник из дешевого романа. Это нелепо… самонадеянно… смешно…

Ее тирада лилась ему на голову расплавленным свинцом. Он схватил ее руки выше локтей.

— Ты сама не знаешь, что говоришь, — уже спокойнее заявил он. — Бичер — опасный сукин сын и не моргнув глазом может убить меня, тебя или Данверсов. Уже не в первый раз он прибегает к угрозам и насилию, пытается сорвать строительство «Монтана сентрал энд маунтин» — и благодаря тебе не в последний.

— Поэтому ты решил пойти на него с револьвером?

— Я решил бросить ему вызов. Это была бы честная драка.

— Если бы ты его застрелил, это было бы убийство. — Голос ее постепенно повышался. — Так-то ты понимаешь идею прогресса? Мнишь себя судьей, присяжным и палачом? Неудивительно, что твоя проклятая железная дорога разваливается на части!

— Она вовсе не разваливается на части!

— У тебя нет нормальной полосы отчуждения, ты с трудом прокладываешь по две мили в день и думаешь только о том, как бы побегать по округе, размахивая револьвером, и поиграть в ковбоя, — сказала она. А когда я пытаюсь помочь…

— Помочь? — взревел Беар. — Хороша помощь — влезть в самую гущу мужской разборки! Я не играю в ковбоя! Это не простое светское недоразумение. Здесь люди живут и умирают за свои слова. Ты не имеешь права вмешиваться в то, чего не знаешь и совсем не понимаешь.

— Не понимаю? — Она вырвалась из его рук и отступила на шаг. — Я все прекрасно понимаю! Ты чуть не лишился жизни из-за того, что тебе невыносимо принимать помощь от женщины. Ты так стремишься уберечь свою драгоценную «Монтана сентрал энд маунтин» от любого вмешательства, что ни за что не позволишь мне помочь! Это не только эгоистично и оскорбительно, Беар Макквайд, это просто глупо!

Каждое слово жены обжигало его огнем. Эгоистично? Еще никогда и никто не обвинял его в эгоизме. Просто не было повода. Вечный изгой, он не имел того, что можно защищать от других.

— Значит, я эгоист, упрямец и глупец? — сказал он, цедя каждое слово. — Ну что ж, по крайней мере я не лезу туда, куда не надо.

«Куда не надо…» Одной ужасной фразой он очертил их прошлое, настоящее и будущее. Макквайд видел в ней инвестора и приятную любовницу… но не равноправного партнера по бизнесу и главную часть своей жизни. Железная дорога была его собственностью, и он не хотел делить ее с женой. Пусть даже его предприятие прогорит, но он не позволит ей вмешаться!

Пока они так стояли лицом к лицу и тяжело дышали от волнения, вдали послышался топот лошадиных копыт. Беар с трудом оторвал взгляд от лица Даймонд и увидел тусклое свечение вдоль горизонта… желтое и зловеще серое… искры и дым. Охваченный обидой и гневом, он не сразу понял, что это такое. Потом с трудом разглядел силуэт всадника, который волочил за собой что-то горящее. Что-то горящее.