Бетина Крэн - Нежное прикосновение

У Беара не было времени на размышления. Он выстрелил — один раз, два, три. Бичер дернулся и, выронив револьвер, шатаясь, побрел к двери. Он доковылял до края крыльца и там свалился. Повисла гнетущая тишина — ни шороха, ни вздоха. Комнату наполнил едкий запах пороха.

Беар бросился к жене:

— Как ты?

— Кажется, все хорошо. — Даймонд с трудом поднялась с пола, только сейчас осознав, что была на волосок от смерти. Она лихорадочно ощупала Беара, потом Робби. — Вам больно? Он вас ударил?

— У нас все в порядке, — сказал Беар и крепче прижал ее к себе. А поскольку Даймонд держала Робби, то они вдвоем оказались в его надежных объятиях.

Наконец Беар слегка ослабил руки и повернулся к Холту. Тот стоял с улыбкой во весь рот, а по рукаву его стекала струйка крови.

Рана Холта оказалась простой царапиной. Он шутил, предвкушая пылкое сочувствие Силки. К тому времени, когда Бичера подстрелили, некоторые из бандитов бросились к коралю и дали деру. Поймать остальных не составило большого труда. Кое-кто был легко ранен, другим же не было смысла выгораживать Бичера: они работали на него только за деньги.

Люди Беара погрузили Бичера и остальных раненых в фургон и отправились в Грейт-Фолс. Даймонд, Беар, Холт и Робби поскакали следом. Шериф Грейт-Фолса арестовал бандитов Бичера, а к кабинету врача приставил своего помощника — караулить самого Бичера.

Врач осмотрел Бичера и объявил, что несчастный скорее всего будет жить, но не раз пожалеет об этом.

Когда все добрались до главного лагеря, уже рассвело, но никто не собирался ложиться спать. Рабочие обрадовались благополучному возвращению Робби, ерошили ему волосы, сажали его себе на плечи и рассказывали подробности великого рейда по спасению мальчика тем, кто оставался в лагере. Силки выбежала в одной ночной рубашке узнать, что случилось. Увидев забинтованную руку Холта, она бросилась к нему на шею и заявила, что если он не прекратит рисковать своей шкурой, она собственноручно его придушит.

Чуть позже Силки распорядилась:

— Будем завтракать! — и вскоре приготовила кофе с бисквитами.

Все энергично взялись помогать накрывать столы, а потом поклялись, что в жизни не ели ничего вкусней.

После завтрака всех наконец одолела усталость. Беар объявил, что работы начнутся завтра утром. Даймонд смотрела, как он крутился в бригадах, а потом проверял порядок в лагере.

— Мне жаль, что так вышло, Беар, — сказала она, догнав мужа в конце пикетной линии. — Я знаю, как много значит для тебя эта дорога. Но ничего, мы все восстановим.

— Нам придется прокладывать от семи до десяти миль в день, чтобы прийти в Биллингс до снегопада. — Он грустно улыбнулся. — Теперь, когда Бичер арестован, возможно, мы сумеем уговорить земельную контору дать нам дополнительное время.

— А может, в этом году будет поздний снегопад? — предположила девушка.

— А может, сухое речное русло сменит курс, — засмеялся Беар, — или рельсы сами начнут ложиться на шпалы…

— Послушай, — сказала Даймонд, — есть много разных вариантов. — Она нагнула голову мужа и поцеловала в щеку. — Вместе мы способны на все, Беар Макквайд. Мы отличная команда.

Он обнял жену, восхищенно глядя ей в глаза. Она чувствовала под своими ладонями силу и тепло его груди, и сердце ее замирало от счастья.

— Я знаю кое-что еще, в чем мы с тобой сильны.

— Что же это?

— Пойдем в вагон, и я тебе покажу. — Она вывернулась из объятий Беара и потянула его за руку.

— Мы будем делать это в присутствии Шульца, Силки и Робби? — спросил он, не двигаясь с места и весело глядя на жену.

— Ох!

— Ты же сама пригласила в наш личный спальный вагон пол-Монтаны.

— Ох, — опять вздохнула она. — Через две-три недели Шульц сможет ходить. Силки тоже живет здесь временно… — Она погладила по груди мужа и скользнула пальцами под брючный ремень. — Есть какие-то идеи?

Час спустя Даймонд стояла в дверях товарного вагона и смотрела на большую медную кровать, которую Беар разобрал на части в спальном купе, а потом опять сложил и поставил посреди пустого товарняка.

— Добро пожаловать в наше временное жилище! — Он увлек жену внутрь и задвинул дверь. В вагоне было совершенно темно.

— Я ничего не вижу, — жалобно прошептала Даймонд. Он усмехнулся и обнял жену:

— А тебе и не надо ничего видеть.

Ужин давно закончился, когда Холт подошел к двери импровизированного будуара для новобрачных и громко постучал. Даймонд лежала в постели, уютно свернувшись калачиком. Ей было лень шевелиться. Тем временем Беар надел брюки и пошел открывать. Через минуту он вернулся, быстро поцеловал жену и заставил ее встать и одеться. Новости касались Нигеля Элсуорта.

— О Господи… я совсем про него забыла! — проговорила она, торопливо натягивая чулки и юбку. — Он что, подорвался?

— Кажется, нет. Холт говорит, что Элсуорт хочет нам что-то сообщить. — Беар рывком надел второй сапог и на ходу сунул руки в рукава рубашки. Даймонд видела, что он уже готовится к очередной неприятности. — Давай скорей, милая, я тебя жду.

Взявшись за руки, они торопливо пошли вдоль путей к центру лагеря.

Смеркалось. Небо превратилось в палитру самых немыслимых красок, а в лагере уже зажглись вечерние костры. Мужчины толпились вокруг главного костра. Там на деревянной скамейке сидели Мигель Элсуорт и его новый помощник, развлекая рабочих необычно оживленной беседой. У этих двоих был такой вид, будто их протащили по всем ущельям и оврагам Монтаны: пальто и брюки рваные и пропыленные, а мятый котелок Элсуорта походил на огромный гриб. Даймонд с Беаром подошли к костру.

— Элсуорт! — Беар протянул руку изобретателю-инженеру. — Как дела?

— Все в порядке, — отозвался Нигель, с некоторой растерянностью оглядев свою долговязую фигуру. — Был взрыв… сильный взрыв…

— Мы слышали, — сухо сказал Беар. — В лагере много разрушений?

— Боюсь, что да. — Элсуорт поморщился. — Почти ничего не осталось. Мы бы тоже взлетели на воздух, если бы не ушли на дальний полигон заканчивать топосъемку.

Беар глубоко вздохнул, готовясь к плохим вестям и стараясь сохранить хладнокровие. Но тут Элсуорт удивил его, растянув губы в лукавой улыбке.

— Черт возьми, никогда не видел ничего подобного! — заявил инженер. — Прошу прощения, миссис Макквайд. — Он стянул с головы фетровый гриб. — Взрывом снесло половину утесов на северном участке полосы отчуждения… их срезало, как масло ножом. Подо всей грядой проходил слой мягкой породы. И теперь он обнажился. Плоский, как блин. Похоже на мостовую. Ширина полосы — примерно двадцать футов. Даже нивелировать не надо — просто клади колею, и все!

— Постой… — Беар схватил его за рукав, пытаясь удержать на месте. — Ты говоришь, Бичер взорвал половину утесов… и получилось своего рода плато?