Бетина Крэн - Экзамен для мужа

— А по-моему, теперь самое время. Если не ошибаюсь, именно сейчас вы и разбираетесь с последствиями этого «проклятия»?

У каждого из присутствующих было свое мнение на этот счет, и каждый постарался выразить его во всю мощь своих глоток. Поднявшийся шум испугал даже флегматичного быка, ждущего рядом, и он вдруг понесся по полю, таща за собой плуг, а мальчишки с криками побежали следом. Бейлиф и пахари опять изготовились к драке. Стараясь их разнять, Перил увидел презрительное лицо Элоизы, молча взирающей на это безобразие.

— Милорд! Помогите! Ради Бога, милорд!

В голосах, донесшихся с тропинки, звучал такой ужас, что Перил, бросив спорщиков, пошел навстречу людям, бегущим из деревни, и успел подхватить женщину в тот момент, когда она уже падала от изнеможения.

— Пожалуйста, ваше сиятельство… мой сын, он исчез! — простонала она, хватая его за рукав и становясь перед ним на колени.

— Сэмюэль, милорд. — Ее спутник обнажил голову. — Я ухаживаю за вашими пчелами. Мы с мальчиком ставили ульи на краю поля. Я был занят, а когда освободился, сына уже не было. Я звал ere, звал… мы с женой Дорой обыскали все. — Мужчина нахмурился, пытаясь сдержать слезы. — Он хороший мальчик. Наш Тед никогда не доставлял нам беспокойства.

— Пожалуйста, милорд, помогите, — зарыдала женщина.

Граф почувствовал, как к лицу его прилила кровь. Опять. Еще один. Словно подтверждая его мысли, в наступившей вдруг гробовой тишине прозвучал испуганный голос:

— А до того мальчик Эллиса. И еще Молли Бейн.

— Волки утащили, — предположил кто-то.

— Или духи, — сказал другой.

— Пожалуйста, милорд, пожалуйста, — цеплялась за него Дора.

Злость, возмущение, бешенство — ни одно из этих определений не могло передать чувств графа. Как и три месяца назад, когда исчез мальчик Эллиса Таннера, он снова ощутил себя жертвой суеверия, которое погубило его мать, а теперь грозило погубить его самого. Ни пропавшая овца, ни испорченные семена, ни отсутствие урожаев, ни град, уничтоживший посевы, не поколебали его неверия в проклятие. Но когда начали исчезать дети…

— Хедрик! — Он схватил бейлифа за руку. — Иди в конюшню. Передай сэру Майклу и сэру Саймону, чтобы они седлали коней и привели всех, кого смогут найти, к западному краю поля. — Оттолкнув Хедрика, граф повернулся к Сэмюэлю. — Покажи мне, где в последний раз ты видел мальчика.

Не глядя на Элоизу, он взял поводья своей лошади, и они отправились с несчастным пасечником к ульям. Работники двинулись следом посмотреть, что будет дальше, но не стали углубляться в лес. Сэм указал ему место, и после непродолжительного осмотра Перил с облегчением сообщил, что волчьих следов не видно. Оглянувшись на замок, он поймал взгляд Элоизы, которая внимательно наблюдала за ним.

— Пока я буду их дожидаться, уже стемнеет. Пожалуй, мне не стоит терять время… Когда появятся сэр Майкл и остальные, пусть едут отсюда цепью в глубь леса на расстоянии десяти ярдов друг от друга. Хорошо? — Сэм кивнул, и граф вскочил в седло. — Мы найдем его. Не волнуйся.

Нырнув в высокую траву на краю леса, он быстро углубился в чащу под шелест раздвигающихся веток и глухие удары копыт о холодную влажную землю. Но вскоре его внимание привлекло какое-то движение, сопровождающееся треском. Граф привстал в седле, пытаясь определить, что это такое. Странно. Майкл со своими людьми не мог произвести такого шума. И вдруг где-то сбоку от него мелькнуло среди деревьев что-то белое с черным.

— Опять вы! — Оглядевшись вокруг, чтобы запомнить место, где он сейчас находился, граф продрался сквозь заросли и преградил ей дорогу. — Какого черта вы здесь делаете?

— Помогаю искать мальчика, — высокомерно заявила она.

— Черта с два! Я уже потерял ребенка, не хватало мне потерять еще монахиню. Поворачивайте назад и возвращайтесь в замок. — Потом граф все-таки взял себя в руки. — Если вы хотите помочь, то вознесите лучше молитвы. А если уж вам действительно хочется быть полезной, постарайтесь успокоить его мать.

— Благодарю за совет, я уже помолилась. А теперь прочь с дороги! Уже темнеет.

— Я не собираюсь нести ответственность…

— Две пары глаз лучше, чем одна. И кто вам сказал, что вы несете ответственность за меня?

— Я говорю.

В тоскливой, по-зимнему серой полумгле еще дремавшего леса Элоиза увидела его суровое, напряженное лицо и впервые осознала, что на его плечах действительно лежит тяжелый груз ответственности, что его бесконечные приказы и суровость с людьми — не просто обычное проявление мужской гордости. Она заметила, с каким выражением он смотрел на женщину, умолявшую найти ее сына, как он был расстроен, когда ему напомнили о других пропавших детях. Нет, граф и правда заботился об этих людях. Его людях.

— Вам не нужно бояться за меня, — спокойно ответила Элоиза. — Я буду в сорока ярдах от вас, у меня отличное зрение и хороший слух. Я надеюсь быть вам полезной. Думайте обо мне как… о своей правой руке.

Граф раздраженно поерзал в седле, явно разрываясь между двумя желаниями — избавиться от нее и поскорее отправиться дальше. К счастью, победило третье желание — найти мальчика.

— Хорошо, черт возьми. Но если вы потеряетесь, я не стану искать вас до тех пор, пока не найду ребенка.

Он тронул коня и отправился на то место, откуда начал поиски, хотя, двигаясь в глубь леса, посматривал в ее сторону, чтобы проверить, едет ли она за ним.

Поскольку Элоиза решила быть ему помощницей, а не обузой, она время от времени звала мальчика, потом замолкала и прислушивалась. Граф понимал, что ее крики не столько помогают найти ребенка, сколько успокаивают его, поэтому, видя ее в просветах между деревьями, он махал ей рукой.

Лес становился все гуще, дорогу преграждали скаты, и Элоиза была вынуждена постоянно менять направление В конце концов она решила держаться поближе к графу.

— Нет ли здесь какого-нибудь укромного места, где мальчик мог бы спрятаться? — спросила она. — Какое-нибудь дерево, пещера, ручей?

— Не имею представления.

— Но ведь когда вы были ребенком, то наверняка…

— Я никогда не жил тут ребенком, меня рано отдали на воспитание. — Граф замолчал и продолжил уже менее резким тоном: — Я вернулся сюда только два года назад, после смерти моего отца.

— Никогда? — с искренним удивлением переспросила Элоиза.

— Никогда. — Пришпорив коня, он снова двинулся вперед.

Ей казалось, что весть о пропаже мальчика граф воспринял как личный вызов, словно прожил тут всю жизнь и обязан заботиться о благополучии своих людей. Но действительно ли это беспокойство о них, или он не допускает и мысли о потере чего-то, принадлежащего лично ему?

— А правда, что исчез уже не первый ребенок? — спросила Элоиза, догнав его.