Джо Беверли - Моя строптивая леди

Они выбрали гостиницу «Голова сарацина». Прежде чем войти в ворота, Честити надвинула шляпу как можно ниже. Предоставив лошадей заботам конюшенной прислуги, Син снял номер с гостиной и спальней, а потом вызвал хозяина на разговор. Тема была все та же: необычайно большое число военных в округе и печальная история леди Вернем, чьи портреты были расклеены на каждом шагу. Беглецы поднялись в свою комнату, обогащенные сведениями.

Вот что удалось выяснить. В поисках сбежавшей дочери граф Уолгрейв курсирует взад-вперед по дороге на Бат; расквартированная в городе пехотная часть под командованием майора Фрейзера готовится к переброске на континент; штаб части находится ниже по реке, в «Мальтийском кресте»; по единодушному мнению, помешанная леди давно мертва; вознаграждение предложено также за тела — ее и ребенка.

— Сидите и не высовывайтесь! — приказал Син, устроив Честити на новом месте.

— Ладно. А вы… — она не удержалась от мольбы, — вы возвращайтесь поскорее!

— Постараюсь. Займитесь пока разработкой дальнейшего плана на случай, если Фрейзер наотрез откажется ехать. В конце концов, на ставку поставлена его карьера.

— Разумеется, он поедет! — возмутилась Честити. — Как вы можете говорить такое? Вы предпочли бы карьеру истинной любви?

— Я не влюблен! — столь же резко возразил Син и добавил мягче. — Если бы был, то не предпочел бы карьеру, но у меня есть и другие источники дохода, не говоря уже о влиятельной родне, всегда готовой за меня заступиться. А что Фрейзер?

— У него маленькое поместье, но семья… его семья, конечно, не чета вашей.

— Посмотрим, что он скажет. — Син медлил, словно не слишком хотел уходить. — Смотрите не наделайте глупостей, юный Чарлз! Если засвербит в пятках, терпите. Дверь советую запереть — мы никого не ждем.

— Хорошо-хорошо! — в нетерпении воскликнула Честити. — Я не совсем бестолков! Чем скорее вы уйдете, тем скорее все будет позади.

Син вышел. Она повернула ключ в замке и отчего-то вспомнила прошедшую ночь. Правда, на этот раз у нее не было ни причины, ни желания покидать свое убежище, под любой личиной. Усевшись перед окном, девушка погрузилась в размышления о будущем, лишь вполглаза наблюдая за жизнью улицы.

Если разыскать подкупленного отцом доктора, можно будет перекупить его или припугнуть и вынудить к признанию. Нериссе Трелин и другим участницам оргии можно пригрозить изобличением. Не может быть, чтобы это не сработало!

Впрочем, Честити была достаточно рассудительна, чтобы понять, сколь зыбки ее шансы на победу. При отсутствии доказательств ее слова легко будет опровергнуть. Кому поверят, ей или целой группе светских леди с безупречной репутацией? Более того, ей пришлось бы объяснить, откуда эти обвинения, а значит, признать, что и сама она побывала на той же оргии. Единственное, на что можно сделать ставку, это письмо.

Достав листок, девушка еще раз прочла написанное. Содержание было скандальным — теперь, после ночи любви, она лучше понимала смысл цветистых строк.

"Мой Геркулес, мой Ахилл, я беспрерывно думаю о тебе в холодной супружеской постели! Я воображаю твой могучий жезл в моем шелковом чехле, и с губ моих срываются стоны, а глупец Т. верит, что это благодаря ему. На прошлой неделе в театре я держала между ног твой платок, и вышитая монограмма совершенно пропиталась любовным соком. Признайся, твой жезл растет и разбухает при мысли об этом? Я намерена поступать так всегда!

А что делаешь ради меня ты? В конверте ты найдешь розовую ленту от панталон — твоих любимых, прозрачных. Когда мы снова увидимся, я хочу, чтобы твой жезл был обвязан этой лентой. Как это мучительно — ждать!

Я приду, мой зверь, мой жеребец, что бы ни стояло на пути. Я пойду на все ради встречи с тобой!"

Читая все это в первый раз, Честити испытывала лишь отвращение и глубокий шок от того, что светская леди способна так опуститься для откровенного выражения порочной страсти. Теперь она, пожалуй, завидовала. Судя по всему, письмо написала Нерисса Трелин, и если почерк был ее, ославить ее было бы нетрудно. Но как навлечь на другую женщину то, через что пришлось пройти самой? Если разобраться, в ту ночь Нерисса сказала правду, а она хочет угрозами принудить ее ко лжи.

Девушка уронила голову на руки. Чем лелеять планы мести, лучше поразмыслить, где укрыться от отцовского гнева. Бывшая гувернантка живет в Вестморленде, она замужем за тамошним викарием. Вот где надо прятаться!

Подняв голову, Честити бросила невольный взгляд через улицу и оцепенела. Стоявший там человек смотрел прямо на нее. Ошибки быть не могло — стоило ей заметить, как он скрылся. Кто мог узнать ее здесь, так далеко от дома? И все же в этой вертлявой манере было что-то смутно знакомое.

Что за черт дернул выставить себя у окна на всеобщее обозрение! Теперь придется убираться. Обещание обещанием, но нельзя и дальше торчать здесь, как кролик в норе в ожидании терьера.

Девушка заметалась по комнате, выудила из саквояжа деньги, бросилась к зеркалу и наконец выбежала в коридор. Ни там, ни внизу, в холле, не было ничего подозрительного. Даже если среди присутствующих была ищейка, на Честити не обратили внимания. Она юркнула в служебный коридор.

На кухне за столом обедал хозяин. Появление Честити его ничуть не порадовало.

— Сэр, наши постояльцы обычно пользуются звонком. Для того он и существует!

По дороге девушка лихорадочно сочиняла правдоподобную историю, которая могла и разжалобить, и как-то объяснить, как она оказалась в обществе офицера. Она адресовала хозяину простодушную улыбку.

— Добрый господин, я попал в беду и нуждаюсь в вашем участии и снисхождении! С детства я бредил армией, но мой отец, стряпчий, и слышать об этом не хотел, поэтому мне пришлось бежать из дому. Я вижу Божий промысел в том, что мне повстречался капитан Маллорен. Он обещал записать меня в свой полк, но теперь, когда все повернулось к лучшему, отец приехал в Мейденхед по делам, и мы столкнулись на улице! Что мне делать, добрый господин? Если отец устроит капитану сцену, я не переживу такого позора, и тогда мне не бывать в полку! Позвольте где-нибудь укрыться и переждать!

— Хм! — Хозяин с минуту изучал монету, потом сунул в карман. — До чего мы дожили! Бывало, для отца было честью отправить сына на военную службу. Куда катится этот мир? Конечно, я помогу тебе, парень. Иди поболтайся на конюшне, а когда вернется капитан, я ему все передам.

Честити расплылась до ушей, как и следует благодарному подростку, и отправилась на конюшню. На заднем дворе стояла чья-то готовая к выезду карета, и только. У стойл было пусто. Туда она и направилась, но стоило переступить порог, как сзади навалились, одна рука зажала рот, а другая зашарила в паху. Впрочем, она тотчас отдернулась, точно обожженная. Самым разумным было разыграть возмущение, что Честити и сделала.