Джо Беверли - Моя строптивая леди

Два предшествующих дня они были так заняты, что почти не виделись. Отчасти это было даже к лучшему, по крайней мере с точки зрения Честити. В противном случае она извелась бы от беспокойства.

Уже стоя перед женихом, готовый символически передать ему руку невесты, Форт заколебался.

— Смотри, Маллорен, — пригрозил он шепотом, — не вздумай ее обидеть! Будешь иметь дело со мной.

— О! Братец-покровитель! — так же шепотом заметил Син. — Это что-то новое в твоем репертуаре, Торнхилл.

Честити поспешно положила руку на его локоть и подвинулась так, чтобы разделить этих забияк.

— Сегодня в женском, юный Чарлз? — спросил Син и подмигнул ей.

Вспыхнув, она отвернулась к викарию Родгар-Эбби, который терпеливо ждал, когда новобрачные будут готовы к церемонии.

Венчание началось. Честити не могла бы сказать, сколько оно длилось, так как почти не обращала внимания на слова и действия святого отца. Она была как струна, натянутая слишком туго и тревожно гудящая от малейшего постороннего звука. Она ловила каждый шепот, каждый тихий смешок, леденея при мысли, что это ее обсуждают гости, что это над ней они втихомолку посмеиваются. Каждый миг она ждала, что кто-то встанет и потребует остановить церемонию. Рассеянно проговорив брачный обет, Честити опомнилась только тогда, когда добродушный священник предложил скрепить его поцелуем.

— Постойте! — воскликнула она. — Я… я немного отвлеклась! Нельзя ли повторить?

Своды часовни ответили гулом на дружный смех собравшихся.

— Отчего же нельзя? Давай повторим, — сказал Син, стараясь сохранить серьезность.

Они повторили обет, на сей раз медленно и с чувством, глядя в глаза друг другу, а потом легко и нежно коснулись губами губ. Когда позже они смешались с толпой гостей, чтобы выслушать поздравления, Честити поймала несколько любопытных взглядов, брошенных ей на живот. Однако перед лицом королевского благословения никто не посмел судачить вслух. Ей оказали вполне радушный прием.

Это было приятно, и это ничего не меняло. Честити знала, как все будет: поначалу намеками и шепотом, потом все откровеннее, все громче, в письмах и светской болтовне история «бедняжки Честити Уэр» разойдется по всей стране, еще более скандальная благодаря двойному убийству.

Но Син не дал ей углубиться в грустные размышления, потянув прочь из толпы. Они коридором прошли в холл, где было еще совсем светло, — до заката оставалось несколько часов. Тем не менее Честити посмотрела в сторону лестницы.

— Нет, — сказал Син, — у меня есть идея поинтереснее. Твой саквояж уже в карете. — Он сделал знак, и лакей подошел с роскошным бархатным плащом на горностаевом меху. — Едем, жена?

— Куда пожелаешь!

Они уселись в поразительно знакомую карету. Правда, гербы на дверцах были полностью восстановлены, но все тот же Хоскинз восседал на козлах. Когда карета тронулась, за ней последовала другая, попроще, — Джером и твоя новая горничная, — пояснил Син. — Мы теперь респектабельная супружеская пара, нужно, чтобы все было как положено.

— Респектабельная пара… — повторила девушка. — Но ведь это скучно!

— Мы найдем, чем себя развлечь.

По дороге они вспоминали недавние приключения, приятные и неприятные неожиданности. Честити не смотрела в окошко, пока карета не въехала в оживленный город.

— Где мы? — Несколько минут она пыталась угадать, потом просияла. — Это же Винчестер!

Хоскинз, заранее получивший все нужные распоряжения, повез их прямиком в гостиницу «У трех ядер».

— Возьмем ту же комнату? — лукаво осведомилась Честити.

Син кивнул.

— Знаешь, — застенчиво начала она, — когда мы здесь ночевали… я думала… я мечтала, чтобы это была наша брачная ночь!

— Я тоже.

В гостинице оказалось, что весь постоялый двор на эту ночь откуплен лордом Синриком Маллореном в свое личное распоряжение. Их, однако, провели в ту же маленькую и уютную комнату, только на этот раз вместо сухого букета на окне стояли живые розы. Стол уже был сервирован холодными закусками и вином, камин растоплен.

Прислуга внесла багаж и была отпущена. Син сбросил дорожную накидку, Честити сняла плащ и погладила густой переливчатый мех.

— Какой красивый! Наверное, дорогой.

— Я бы не мог себе такого позволить. Это свадебный подарок Родгара. Видишь теперь, что значит выйти за самого бедного из братьев?

— Какой ужас! Какая страшная ошибка! — Честити театрально схватилась за голову.

Син засмеялся. Он протянул руку, и девушка подошла, чтобы доверчиво вложить в нее свою. Ладони ее были теперь белы и нежны, и он по очереди коснулся их губами, затем привлек ее к себе за талию для поцелуя.

— Китовый ус! Я предупреждал, что не потерплю этого орудия пыток. Долой его немедленно!

— Милорд, вы предупреждали еще и о том, что лично сорвете с меня корсет.

Оглядев подвенечное платье, Син увидел, что оно целиковое (у Шанталь не было времени на положенные три части) и стянуто рядом крючков вдоль спины. Расстегнуть их было мудрено, но в конце концов платье белой грудой вспенилось вокруг ног Честити.

— Нелепое приспособление, — заметил Син, качнув кринолин. — Без юбок это похоже на остов птичьей клетки.

За кринолином последовал корсет, оставив Честити в прозрачной шелковой сорочке и чулках с подвязками. Раздевая Сина, она (уже не колеблясь, как когда-то) расстегнула все пуговки его жилета, вплоть до самых нижних. Ей даже удалось развязать хитроумный узел шейного платка. Когда Син, в бархатных штанах до колен и полурасстегнутой рубашке, направился к столу, рот у Честити пересох от предвкушения.

— Еда… — заметил он многозначительно.

— Син, опять?!

Он поманил ее. Она хотела этого, но из упрямства помотала головой. Тогда он взял ее за руку и потянул за собой туда, где ждали закуски.

Син сел, устроил Честити у себя на коленях, на ощупь развязал подвязки. Когда он извлек их из-под сорочки, на губах у него заиграла улыбка: это были те, что он купил в галантерейной лавке в Шефтсбери.

— Ты не забыла о них!

— Как я могла?!

Значит, он тоже не забыл. Счастливая, Честити уткнулась лицом в плечо Сина. Тем временем он снял чулки. Ладонь легла на бедро, скользнула выше. Ноги ее непроизвольно раздвинулись, но Син не спешил.

— Помнишь?

Честити подняла голову. Он держал пышный пирожок с яблочной начинкой.

— Я нарочно заказал их.

— Син, ради Бога! Ты же не собираешься проиграть заново всю историю нашего знакомства, минуту за минутой, кушанье за кушаньем!

— Это не приходило мне в голову, и теперь вижу, что зря. Отличная мысль! Интересно, найдутся ли в Винчестере шефтсберийские бисквитики?

Честити выхватила пирожок и откусила.

— Я что-то припоминаю насчет волчьего голода, — засмеялся Син, слизнул у нее с подбородка каплю яблочного сиропа, дождался, когда она проглотит, и поцеловал ее. — С яблочным привкусом! Весьма аппетитно.