Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом

— Разве я не сказал этого сегодня утром?

По правде говоря, он этого не говорил вообще. Но Фредерика была слишком расстроена и не стала спорить.

— Значит, ты не поговоришь со своим братом? И не проглотишь свою гордость, чтобы попросить у него прощения и перестать ненавидеть себя?

Он вскочил на ноги.

— Ни за какие коврижки, любовь моя! — заявил он и направился к мастерской.

Она поплелась за ним следом, чувствуя, как из глаз текут слезы.

— Что ты делаешь? — спросила она, увидев, как он натягивает через голову рубаху и надевает жилет. — Куда ты идешь?

— Хочу напиться, Фредди, — коротко ответил он. — Напиться мертвецки, до чертиков, до поросячьего визга. И хочу пребывать в таком состоянии достаточно долго. — С этими словами он подхватил свой пиджак и перекинул его через плечо.

Но уйти ему не удалось, потому что на тропинке раздались тяжелые шаги. Фредерика увидела, что к мастерской направляется лорд Трейхорн, на ходу снимая пиджак. Остановившись в дверях, он гневно взглянул на брата. Силы небесные, неужели он подслушал их разговор? Но нет, это невозможно.

— Фредерика, — приказал он, даже не взглянув на нее, — возвращайся домой.

Фредерика растерялась от неожиданности.

— Прошу прощения?

— Возвращайся домой! — рявкнул Трейхорн. — Сию же минуту. А здесь я сам разберусь.

Бентли бросил на землю пиджак.

— Какого черта ты отдаешь приказы моей жене? Трейхорн уже засучивал рукава сорочки. Ситуация становилась угрожающей.

— Уходи сейчас же, Фредерика, — снова приказал он. — Не заставляй выносить тебя на руках, потому что, если потребуется, я это сделаю.

Бентли шагнул к своему брату.

— Не лезь к ней, святой Кэм! — прорычал он. — Она моя жена.

У Фредерики лопнуло терпение.

— Нет, я так не думаю, — вмешалась она. Бентли, прищурив глаза, взглянул на нее.

— Фредди!

Фредерика попыталась выглядеть высокомерно, а не обиженно.

— Нечего называть меня Фредди! Две минуты назад ты практически развелся со мной! Так что лучше перестань называть меня женой! — С этими словами она повернулась и, дрожа от обиды и гнева, выскочила вон.

Бентли смотрел, как она поднимается по тропинке, и не заметил, как его брат сбросил на пол жилет и как его кулак мелькнул в воздухе. Он пришел в себя лишь тогда, когда получил весьма увесистый удар в челюсть. Бентли отлетел назад, сильно ударившись спиной о церковную дверь. Пока он балансировал, стараясь удержаться на ногах, Кэм схватил его за шиворот и вновь поставил на ноги.

Бентли даже не потрудился спросить, что он такого сделал — какая разница? — и, не раздумывая, с яростью полез в драку. Увернувшись от следующего удара кулаком, он стал высматривать слабое место противника. Видит Бог, ему давно хотелось начистить кому-нибудь морду, и сейчас физиономия Кэма как нельзя лучше подходила для этой цели. Ему повезло. Он нанес Кэму прямой удар в нос, пустив кровь.

— Ах ты никчемный негодяй! — взревел Кэм, сплевывая кровь. — Я проучу тебя, чтобы ты не смел больше бить молодых невинных леди! — Он обрушил на противника серию ударов, но Бентли удалось уклониться.

— Я никого не бил! — заорал он в ответ и нанес Кэму запрещенный удар в живот. Кэм шлепнулся на задницу и неуклюже растянулся на грязном полу.

Но Бентли слишком часто приходилось драться со своим братом, чтобы не спешить отсчитывать десять секунд и признавать его поражение. И верно: Кэм вскочил, прижимая кулак к животу, и коленом нанес Бентли точный удар в пах.

— О-ох! — Бентли прикрыл руками причинное место. Он набросился на Кэма с удвоенной силой, и каким-то образом ему удалось заставить брата отступить в другой конец помещения. Брат был упорным бойцом, но Бентли имел более богатый опыт. Удар в солнечное сплетение — и Кэм согнулся, схватившись за грудь. В этот момент Бентли нанес Кэму еще удар, и тот прижался спиной к кузнечному горну.

Ангус никогда не упускал случая полюбоваться на хорошую драку, поэтому вернулся в кузницу. Не по возрасту проворный, старик вовремя успел убрать молот с того места, о которое стукнулась голова Кэма.

Теперь Кэм оказался во власти Бентли. Он наклонился над ним, не позволяя ему подняться, пока не почувствовал едкий запах паленых волос. Кэм с ужасом оглянулся на раскаленный уголь в горне. Еще каких-нибудь шесть дюймов — и на нем вспыхнула бы сорочка.

Старый Ангус с отвращением бросил молот.

— Я бы на твоем месте не стал убивать своего кровного родственника, парень!

Но Кэм и не думал умирать. Едва дыша, он ударил Бентли коленом.

Черт возьми! Задыхаясь от боли, Бентли выпустил Кэма из рук и свалился в грязь. Кэм, оттолкнувшись от наковальни, доковылял до Бентли и остановился, презрительно глядя на его.

— Не вздумай… когда-нибудь, — тяжело дыша, проговорил он, — ударить… эту девочку… снова.

Бентли поднялся на колени.

— Иди ты ко всем чертям, сэр Ланселот! — в бешенстве прошипел он. — Самодовольный болван!

Старый Ангус затрясся от смеха. Кэм, к сожалению, заметил это.

— А тебя, — заорал он, тыча пальцем в Ангуса, — я могу уволить, старый, изъеденный молью зловредный шотландец!

Старый Ангус лишь хлопнул себя рукой по колену и развеселился еще пуще.

— Ох, Кэм, ради Бога, оставь его в покое! — проворчал Бентли, пытаясь подняться на ноги. — Ведь если бы не он, ты мог бы лишиться волос.

Кэм попробовал величественно перенести свой гнев на Бентли, но весь эффект испортили ручейки крови, текущие из его ноздрей.

— А ты, — проскрежетал он, утирая нос рукавом сорочки, — если ты еще раз поднимешь руку на это дитя — нет, если ты даже голос на нее повысишь, — я доведу до конца эту драку! Ты меня слышишь? И клянусь, в следующий раз тебе это с рук не сойдет!

Но с Бснтли было довольно. Он поднял пиджак с грязного пола.

— Это получилось случайно, Кэм, — процедил он сквозь зубы, выходя из мастерской. — Если ты мне не веришь, спроси у Фредди. Она на меня так сердита, что, будь уверен, скажет правду.

Кэм сложил на груди руки.

— Куда это ты, позволь полюбопытствовать, идешь?

— Об этом тоже спроси у Фредди, — грубо оборвал его Бснтли, направляясь по тропинке к конюшням.

В тот день, когда исчез ее муж, Фредерика заперлась в спальне и проплакала шесть часов подряд. Хуже всего было то, что ей не с кем было поделиться своим горем. Бентли стал ей не только любовником, но и другом. Она была потрясена, когда осознала это, тем более что должна была его ненавидеть. А она его любила. И имела все основания считать, что будет любить всегда. За все свои восемнадцать лет жизни она не чувствовала себя такой одинокой и растерянной.

Когда солнце в сиреневой дымке стало склоняться к закату, она сползла с кровати, сжимая в кулаке носовой платок Бентли. От него исходил запах Бентли, и она совсем приуныла. Шмыгнув носом, она подошла к окну и взглянула на дорожку, ведущую к конюшне, — на всякий случай. Но никого не увидела. Стемнело, и стало очень тихо. Фредерике начало казаться, что она сделала большую ошибку. Но не станешь же просить совета у Хелен или у лорда Трейхорна? Ах, как ей не хватало ее семьи! Особенно Зои. И как ни странно, тетушки Уинни. Она понимала мужчин, и ничто не могло се шокировать. Фредерика вернулась в постель и, размышляя, не написать ли тетушке, крепко заснула.