Филиппа Карр - Роковой шаг

Я была ошеломлена, чтобы как-то действовать, хотя знала, что в любой момент дверь может открыться, кто-нибудь войдет и найдет меня здесь.

И все же я должна была остаться и дослушать. В то же время я не знала, что они сделают, если найдут меня.

— Не делайте из мухи слона, Френшоу, — услышала я голос дяди. — Она молода, невинна, она ничего не понимает в таких делах. Ее интересует верховая езда и какого цвета шарф она наденет, она просто приехала в семью, которую обрела…

— Они сделали из нее ганноверку, Хессенфилд. Разве вы не видите? Она здесь, чтобы шпионить. Кстати, я не удивляюсь, если…

Я хотела уйти, но было уже поздно. Дверь, соединяющая обе комнаты, вдруг открылась. Я резко повернулась. На меня смотрел человек в коричневом бобриковом пальто и черных чулках. Его лицо, выражавшее триумф и злорадство, было страшным. Он доказал свою правоту, но в то же время оказался лицом к лицу с тем, кого он считал шпионом из вражеского лагеря.

— Я пришла к дяде, — сказала я как можно тверже, — и удивилась, не застав его здесь.

— Он с друзьями, — сказал человек, подходя ко мне.

Сердце мое билось так сильно, что я боялась, что оно вот-вот выскочит. Я спрятала руки за спину, чтобы он не увидел, как они дрожат.

— Тогда я не буду его сейчас беспокоить, — сказала я.

— Ты давно ждешь?

Глаза у него были серые, пронзительные. Я чувствовала, что он пытается заглянуть мне прямо в душу и убедиться, что там именно то, о чем он подозревал.

— Нет… я только что вошла.

— Наверно, ты слышала, как мы разговаривали, и поняла, что у него гости.

— Я об этом догадалась только сейчас. Он помолчал в нерешительности, и я уже подумала, что сейчас он схватит меня и сделает своей пленницей.

Это был настоящий фанатик. Дядя крикнул:

— Кто там?

— Это ваша племянница, — сказал человек.

— Скажите, что я увижусь с ней через полчаса. Человек посмотрел на меня. Я кивнула и поспешила уйти в свою комнату. Я все еще дрожала. Не очень-то приятно, когда тебя ловят на подслушивании, но услышать то, что представляет для тебя опасность, это ужасно.

Теперь я не сомневалась, что вовлечена в интригу. Я выбрала для приезда такое время, когда должно случиться что-то важное, и теперь я знала, что они намереваются привезти Якова в Англию и короновать его. Но Георг Ганноверский не позволит этому случиться. Начнется война; в Эверсли будут за Георга, а здесь, в семье моего отца, центр заговора, чтобы вернуть Якова.

Эмма вошла в мою комнату. Я лежала на кровати, все еще не в состоянии успокоиться после той встречи.

— Тебе нехорошо? — спросила она удивленно.

— Голова болит, — ответила я. Я не хотела говорить ей о том, что услышала, пока не разберусь в своих мыслях.

— Я собиралась покататься верхом и думала, что ты поедешь со мной.

— Спасибо, Эмма, но сегодня я не поеду.

— Ну что ж, до встречи. Увидимся позже. Я была рада, что она не осталась поговорить. Прошел, наверно, час, когда я услышала внизу голоса. Я подошла к окну и увидела, как отъезжает группа мужчин.

После этого дядя прислал за мной. Когда я вошла в его комнату, он сидел в кресле на обычным месте.

— Кларисса, — сказал он, когда я вошла, и протянул ко мне руку.

Я подошла к нему, взяла его руку и опустилась около кресла на колени.

— Дорогое дитя, — продолжал он, — мне трудно говорить. Я был так рад, что ты здесь… но время сейчас опасное.

— Я знаю, — ответила я. — Я догадалась, что существует заговор с целью посадить на трон Якова.

— Это всегда было нашим желанием. Все эти годы мы обещали себе, что выполним это. Твой отец, как ты знаешь, был предан нашему делу. Можно сказать, он отдал жизнь за это. Если бы он не был в Париже, по поручению короля, то не умер бы. Да, мы никогда не забывали своего обещания и на этот раз выполним это. Очень жаль, что ты сейчас здесь. Было бы намного лучше, если бы ты приехала, когда я тебя просил. Тогда опасности не было. Сейчас она есть.

— Дядя Пол, — сказала я, — когда я была в вашей комнате, а вы — в прихожей, я невольно подслушала, что говорил обо мне этот человек… Френшоу. Он думает, что я здесь, чтобы шпионить. Вы же не думаете так, дядя?

— Конечно, нет.

— Я ничего не знала обо всем этом до того, как приехала. Я действительно ехала до Йорка с моим дядей Карлом и сэром Лансом Клаверингом, но только потому, что нам было по пути и тетя Дамарис хотела, чтобы было кому защищать меня на дорогах. Вы мне верите?

— Да, верю. Я верю тебе так, что готов довериться тебе. Грядет восстание якобитов. Многие шотландцы поддерживают нас. Вот почему оно начнется в Шотландии. Лорд Кенмур уже провозгласил Якова королем в Моффате. Лорд Map объезжает армию. Лорды Нитсдейл, Уинтон и Карнвот спешат ему на помощь. Они уже готовятся пересечь границу, а Яков сейчас на пути в Англию.

— Дядя! — вскрикнула я. — Будет война… гражданская война!

— Послушай меня. Ты должна вернуться в Эверсли. Мои друзья подозревают тебя в шпионаже. Если у нас возникнут трудности, они будут беспощадны. Я хочу, чтобы ты уехала завтра утром на рассвете. Я пошлю за твоими грумами и подготовлю их. Собери свои вещи, но чтобы никто не знал. Утром я скажу всем, что тебя срочно вызвали домой.

— И даже с Эммой нельзя попрощаться? Помедлив, он сказал:

— Думаю, ей можно доверять, но попрощайся перед самым отходом ко сну.

Я взяла его руку и поцеловала.

— Мне так жаль уезжать. У нас совсем не было времени побыть вместе. Я о многом хотела поговорить.

— Еще будет время. Когда все это закончится, в стране наступит мир, и поскольку истинный король будет здесь, германскому придется отправляться обратно в Ганновер. Во всяком случае, я слышал, что он предпочитает его Англии.

— Вы думаете, все так и получится?

— Я уверен. Подумай, Кларисса, ведь когда это произойдет, сбудется все, за что мы боролись. Твой отец жил и умер ради этого. Ради него ты должна быть с нами, понимаешь?

Я вспомнила об Эверсли, о теплой, охраняющей любви моих родственников с материнской стороны, и меня вдруг охватил гнев: зачем все эти беды, почему люди должны умирать только ради того, чтобы вместо одного человека посадить на трон другого? Теперь я полностью была согласна с бабушкой Присциллой, которая яростней всех проклинала войну.

— Ты опять приедешь в более счастливое время, — продолжал дядя. — Дорогое дитя, с моей стороны нелюбезно отсылать тебя, но я знаю этих людей. Я не могу удержать их в повиновении, как это удавалось твоему отцу. Понимаешь?

Я нежно поцеловала его и сказала, что рада была познакомиться с ним и приеду опять как только будет можно.

Он нахмурился.

— Тебе нужно быть осторожной, — сказал он. — Мы не знаем, в каком состоянии будет страна потом, но эти несколько дней для тебя безопасны. Постарайся как можно скорее доехать до юга. Грумы у тебя хорошие, и я внушил им, что необходимо соблюдать величайшую осторожность. Я хорошо заплачу им, и еще я обещал, от имени твоей семьи в Эверсли, что они получат хорошее вознаграждение, когда благополучно доставят тебя домой. Ты проследишь, чтобы мое обещание было выполнено?