Барбара Картленд - Цветы для бога любви

— Сэр, да я-то… ничего не значу… Самое главное — вы получили… донесение.

— Еще как значите, — строго сказал Рекс. — Мы не можем позволить себе потерять хоть кого-нибудь в Большой Игре.

— Нет, сэр, вы не должны… быть замешаны… в эту историю со мной.

— А я и не собираюсь быть замешанным.

Квинелла в ужасе смотрела на Рекса. Неужели он собирается выпихнуть на улицу истекающего кровью обессиленного человека, зная, что кругом враги и что он тогда будет обречен на неминуемую гибель?

Но ее муж вдруг улыбнулся:

— Я лучше немного изменю вашу внешность. Как вы, сможете уже сидеть?

Человек слабо улыбнулся:

— Мне уже… намного лучше, сколько… опиума вы мне… дали?

— Достаточно, чтобы утолить боль, — ответил Рекс. — Когда вы в последний раз ели?

— Два… а может… три дня тому назад… трудно вспомнить.

Рекс взглянул на Квинеллу.

— Нам нельзя сейчас просить еду, — сказал он, — но, может быть, что-нибудь осталось на столике от обеда.

— Я пойду взгляну, — тут же откликнулась Квинелла.

Она вошла в гостиную, включила один из светильников и стала искать. Там был маленький боковой столик, на который прислуга ставила еду перед тем, как ее подавать. Сейчас на нем не было ничего, кроме белой скатерти.

И вдруг она увидела большой кусок хлеба на полу — видно, во время обеда он скатился со стола, когда вагон сильно тряхнуло.

Квинелла подняла его.

Конечно, не очень-то гигиенично есть хлеб с пола, но это все-таки лучше, чем умереть с голоду.

Вернувшись с хлебом в свою спальню, она увидела, что Рекс с удивительной ловкостью, свидетельствующей о большом опыте, перевязывает рану в боку незнакомца.

— Вам нужно будет попасть к доктору, и как можно скорее, чтобы он обязательно зашил вам эту рану, — сказал ему Рекс.

— Есть один доктор — в соседнем городе… он поможет мне… если я доберусь… туда.

— Вы обязательно доберетесь, — уверенно ответил Рекс.

— Это все, что я нашла, — сказала Квинелла, протягивая кусок хлеба.

Человек на полу выхватил у нее из рук хлеб и жадно впился в него зубами, как оголодавшая бродячая собака.

— Я вспомнил: у меня в дорожной сумке есть шоколад, — обратился Рекс к Квинелле, — а может быть, вы заодно принесете и мои бритвенные принадлежности?

Она удивленно взглянула на него, но повиновалась, ни о чем не спрашивая.

Она нашла его бритвы, уложенные в изящный кожаный футляр, и шоколад в специальной упаковке — такой обычно выдается солдатам во время маневров.

Когда она вернулась со своими находками в спальню, Рекс, к ее удивлению, обстригал волосы незнакомца ножницами, которые он нашел в аптечке. Обрезанные волосы клочьями падали на пол вокруг него.

— Вы у меня сейчас станете буддийским монахом, — объявил Рекс. — Никто не смеет дотронуться до святого человека, и, кстати, у меня на кровати есть покрывало яркого золотистого цвета.

На этот раз Квинелла не стала дожидаться приказа и сама пошла в спальню Рекса. Она нашла там покрывало цвета яркого золота и принесла его.

Раненый уже принялся за шоколад и поглощал его с такой же жадностью, с которой проглотил хлеб.

Рекс начал брить его голову наголо — так обычно ходят буддийские монахи. Квинелла видела их бритые головы и золотые одеяния, мелькающие в людском море на улицах Калькутты.

— Хорошую краску вы применяете, — заметил Рекс, продолжая свою работу.

— Это как раз та… рекомендованная, — ответил Номер семнадцать, — но я накладываю ее более толстым слоем… чем обычно. Теперь, чтобы оттереть ее, нужно… хорошенько поработать.

— Когда вы должны вернуться? — поинтересовался Рекс.

— Через две недели. Командир прекрасно все понимает. Я не знаю, кто меня выследил, — но как об этом узнаешь?

— Действительно, как? — согласился Рекс. Он закончил бритье, и теперь его подопечный разительно отличался от того человека, который час назад появился в спальне Квинеллы.

Рекс приложил к его ране на лице целебную мазь, и кровотечение прекратилось, а опиум расширил зрачки и совершенно изменил выражение глаз.

— Проверьте, сможете ли вы подняться на ноги, — предложил ему Рекс.

Не дожидаясь слов и зная, что ей следует оставить их одних, Квинелла вышла из спальни в гостиную.

Через несколько минут появился Рекс и торопливо прошел мимо нее в свою спальню.

— Через четыре минуты поезд трогается, — сказал он. — Если мы не успеем, это будет непростительной ошибкой!

Ей не терпелось задать ему множество вопросов, но она знала, что сейчас не время.

Он тут же вновь появился, держа в руках деньги, и Квинелла, теперь уже сгорая от любопытства, последовала за ним в свою спальню.

Человек, которого она спасла, уже самостоятельно стоял на ногах, но его лишь с большим трудом можно было узнать. Желтое покрывало, перекинутое через одно плечо, и совершенно гладкая, без единого волоска, голова делали его похожим на святых людей — последователей Будды. В Рекс вручил ему деньги и несколько таблеток — Квинелла уже знала, что это опиум.

— Старайтесь расходовать их поэкономнее, — посоветовал он пришельцу, — они должны помочь вам продержаться, пока вы не будете в безопасности.

Он осмотрел комнату и увидел на туалетном столике Квинеллы небольшую серебряную чашу с сухими духами из цветочных лепестков. Он высыпал из нее лепестки и протянул ее номеру Е.17.

— Это вам для сбора подаяний! Человек улыбнулся:

— Я знал, сэр, что если я найду вас, вы меня спасете.

— Никогда не говорите, что путешествие окончено, пока не доберетесь до дому, — ответил Рекс цитируя индийскую пословицу.

Номер Е.17 посмотрел на Квинеллу.

— Спасибо, мэм. Надеюсь, я не очень сильно вас напугал. Простите, но у меня не было выбора — когда вы выглянули из окна, я понял, что это мой единственный шанс.

— Я рада, что смогла помочь вам, — ответила Квинелла.

— Вам пора уходить? — сказал Рекс.

Он поднял штору и запер дверь, через которую номер Е.17 проник в купе.

Потом он выглянул в окно, будто желая подышать свежим воздухом.

Посмотрев на небо, он глянул направо, потом налево и открыл дверь.

— Благослови вас Бог! — тихо сказал номер Е.17, когда проходил мимо Квинеллы.

Он очень осторожно спрыгнул на рельсы, видимо, опасаясь, как бы рана вновь не начала кровоточить, пересек пути, почти не видимый в темноте, и взобрался на противоположную платформу.

На какой-то момент он, казалось, остановился в нерешительности, но потом, увидев, что они наблюдают за ним, опустился и лег между спящими.

— Это очень благоразумно с его стороны, — прошептал Рекс.

— Но почему он не уходит сразу? — спросила Квинелла.

— Потому что те, кто его разыскивает, караулят его у выходов из вокзала и в течение ближайших нескольких часов будут тщательно проверять всех, кто покидает станцию.