Барбара Картленд - Любовь всегда выигрывает

Антагонизм между мужчинами был взят под контроль, по крайней мере, на какое-то время. Раздраженно пожав плечами, Клод повернулся к кузену спиной и уселся за стол.

— Лучшие платья можно приобрести у мадам Раше, — начал он. — Вам будет сложно убедить ее быстро сшить что-нибудь для вас, но, если вы упомянете мое имя, обещаю вам, она не откажется. Ваши платья превзойдут даже платья леди Элизабет Форстер!

— Уверен, мадам Раше сумеет отблагодарить вас за новую клиентку, — нелюбезно проговорил лорд Уинчингем из-за спины кузена.

Тина, стоя у стола, несколько нахмурившись, подглядывала через плечо Клода. Лорду Уинчингему пришлось удержаться от дальнейших язвительных замечаний, готовых сорваться с его уст. В конце концов, после долгих объяснений, росчерков пера и многочисленных уверений, что он, Клод, очень огорчится, если Тина разочаруется его советами, лорд Уинчингем почти развеселился.

Когда дверь за Клодом наконец закрылась, Тина, повернувшись к лорду, с улыбкой сказала:

— Не сердитесь. Он оказал нам неоценимую услугу!

— Терпеть не могу этого типа! — взорвался лорд Уинчингем. — Он не только фат, но порочный и ненадежный человек. Клянусь, Клод живет шантажом, выискивая по углам различные секреты и заставляя людей платить за молчание.

— Но он ваш кузен…

— Увы, и мой наследник, — с горечью добавил лорд Уинчингем.

— Ваш наследник? — почему-то удивилась она.

— Если что-нибудь убедит меня попытаться спасти мои дела от полной гибели, то только тот факт, что, если я умру, Клод унаследует мой титул и все, что останется от моего имущества!

— Если, конечно, вы не женитесь и у вас не будет сына, — перебила его Тина.

— Об этом немного поздно думать, — заметил лорд Уинчингем.

— Если мы сумеем найти сто тысяч фунтов, которые вы задолжали, самым лучшим для вас будет жениться, — заявила Тина. — Нельзя допустить, чтобы такой человек, как Клод, стал графом Уинчингемом!

Лорд Уинчингем и сам всегда так думал, но только потому, что она задела его за живое, недовольным голосом произнес:

— Одной свадьбы за один раз, полагаю, вполне достаточно. Сначала надо выдать замуж вас!

— Да, я знаю, — вздохнула Тина, — и очень быстро.

— Время, — пробормотал лорд Уинчингем, — нас поджимает. Начнем с бала, на котором я представлю вас моим друзьям. За обедом, думаю, последует прием. — Он сказал это серьезно и вдруг воскликнул: — Черт возьми! Все решат, что я окончательно сошел с ума. Прием здесь! Это не тот бал, которые я обычно закатывал. Одному Богу известно, как я смогу все объяснить моим друзьям!

— Вероятно, они решат, что вы слишком постарели для юношеских развлечений, — предположила Тина, еле сдерживая смех.

Он сердито посмотрел на нее, и вдруг его губы скривились в ухмылке.

— Ах вы чертенок! Вы твердо решили надавить на меня, не так ли? Я ведь тоже в долгу не останусь! Найду вам самого уродливого, старого и вздорного мужа во всем Лондоне!

Она рассмеялась:

— Осторожно! Гораздо легче будет найти для вас древнюю, морщинистую старуху с полумиллионом в кармане, страстно желающую заиметь красивого мужа!

Оба буквально тряслись от смеха, когда дверь распахнулась и зычный голос дворецкого провозгласил:

— Ее светлость вдовствующая герцогиня Хартингфорд, милорд.

Лорд Уинчингем с Тиной повернулись и уставились на гостью. От ее появления у них перехватило дыхание. Маленькая, старая, с желтым, морщинистым лицом, герцогиня была одета по последней моде: платье из блестящего землянично-розового атласа на кружевной нижней юбке серебристого цвета и с серебристыми лентами на корсаже; вся грудь увешана сверкающими жемчугами, бриллиантами и рубинами… Только это изобилие блестящих украшений скорее подчеркивало ее возраст, нежели скрывало его.

На белом парике красовалась маленькая кокетливая соломенная шляпка, весело украшенная перьями и завязанная под подбородком лентами. В ушах, как и на костлявых запястьях, сверкали крупные бриллианты.

Вид вдовствующей герцогини казался настолько фантастичным, что на первый взгляд было невозможно принять ее за реального человека.

Удивительно низким и глубоким голосом, немного надтреснутым в силу возраста, она произнесла:

— Что, потеряли дар речи? Твое гостеприимство, дорогой внучек, не знает границ!

Лорд Уинчингем с трудом пришел в себя.

— Простите, бабушка. — Он подошел к ней. — Но вас я менее всего ожидал увидеть!

— А почему, позволь спросить? — Старуха протянула ему руку для поцелуя. — Ты прекрасно знаешь, что в сезон я всегда приезжаю в Лондон.

— Я действительно знаю это, мадам, но в последнюю нашу встречу вы поклялись переступить порог этого дома только тогда, когда меня вынесут отсюда .вперед ногами!

Герцогиня хихикнула.

— Неужели я действительно так сказала? — удивилась она. — Наверное, ты был в более невменяемом состоянии, чем обычно! Но если и сказала, то ты должен быть вдвойне мне благодарен, что я приехала, как только миссис Браунинг поведала мне о твоем затруднительном положении.

— Она же поехала к Анне! — удивился лорд Уинчингем.

— Знаю, знаю. На твое счастье я оказалась у нее, когда там появилась миссис Браунинг. Бедняжка Анна очень плохо себя чувствует, она пожелтела, как гинея, и не сможет помочь тебе, по меньшей мере, в течение месяца.

— Черт, какая неудача! — воскликнул лорд Уинчингем. От досады слова его прозвучали неестественно громко.

Вдовствующая герцогиня не обратила ни малейшего внимания на его досаду. Шурша шелковыми юбками и звеня драгоценностями, она медленно прошествовала к Тине, которая тихо стояла на коврике перед камином и тревожно наблюдала за этим обменом любезностями.

Вдовствующая герцогиня шла с достоинством, как корабль под парусами. Наконец остановилась в нескольких футах от Тины, и от ее проницательных, несмотря на возраст, глаз не ускользнула ни одна деталь во внешности девушки. Слегка улыбнувшись, она повернулась к внуку:

— Почему ты не представишь мне это дитя? Твои манеры, Стерн, становятся все хуже и хуже! Впрочем, я тебе уже неоднократно это говорила!

Простите, бабушка, — извинился лорд Уинчингем. — Позвольте представить вам мисс Тину Крум, которая нанесла мне неожиданный визит. Она — дочь моего старинного друга. Тина, это моя бабушка, которая с младенчества бранит и мучает меня! Уверен, я не смогу сделать ничего, что она сочла бы правильным! Старуха снова хихикнула:

— Ты недооцениваешь себя, мальчик! Я всегда говорила, что ты дьявольски красив, но это единственный комплимент, который я могу тебе сделать!

Герцогиня протянула руку Тине, а та присела в глубоком реверансе.

— Вы действительно красивы, — тихо, словно самой себе, сказала герцогиня, — вернее, будете красивы, когда вас прилично оденут. Так, дайте подумать. Вы, должно быть, дочь моего старинного друга Николаса Крума, младшего сына благородного отца? Да. в вас есть что-то от Николаса, к тому же вы, вероятно, богатая наследница, и скоро весь Лондон будет у ваших ног!