Барбара Картленд - Бескорыстная любовь

Маркиз Маунтигл вышел из экипажа и сказал, обращаясь к кучеру:

— Возвращайся через час.

— Хорошо, милорд.

Маркиз поднялся по ступенькам Уайт-клуба и через открытую дверь гостиной увидел того, кого искал: его друг сидел в глубоком кожаном кресле. Он уже направился к нему, когда рядом услышал громкий шепот:

— Посмотрите, пришел Маунтигл. Ради Бога, не показывайте ему книгу пари.

Маркиз непроизвольно сжался и огромным усилием воли заставил себя не смотреть на шептавшего, а нарочито громко обратился к одному из членов клуба, находившемуся в другом конце комнаты. Они недавно виделись в Нью-Маркете.

— Вы вернулись победителем? — спросил маркиз.

— Мне не повезло, — ответил тот.

Затем маркиз взглянул направо и увидел, кто шептал за его спиной. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он прошел к креслу, где его поджидал лорд Чарльз Каррингтои.

— Ты опаздываешь, Джон! — заметил Каррингтон. — Я уже начал думать, что ты все еще нежишься в объятиях какой-нибудь прелестницы.

— Нет, я задержался потому, что писал письмо, — ответил маркиз.

— Дай мне три попытки, и я постараюсь угадать адресата, — воскликнул Каррингтон.

— Нет, — покачал головой маркиз, — и вообще, Чарльз, занимайся своими делами.

Чарльз рассмеялся и, подозвав официанта, заказал бутылку шампанского. Когда официант принес шампанское, маркиз сказал:

— Принесите мне книгу пари.

— Слушаюсь, милорд.

Это была легендарная книга Уайт-клуба. Она велась уже более ста лет и необыкновенно высоко ценилась завсегдатаями клуба, которые почти все без исключения слыли азартными игроками. Поэтому, что ни день, в книге появлялись записи о новых пари. Когда официант отошел, Чарльз обратился к другу:

— Думаю, не стоит тебе заглядывать в эту книгу. Так будет лучше и для тебя, и для всех.

Маркиз удивленно поднял брови:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь найти там кое-что огорчительное для себя. А сам знаешь: чего не видишь, о том и не печалишься!

— Не понимаю, о чем речь, — резко ответил маркиз. — Правда, войдя сюда, я слышал, как шептался за моей спиной Пэрсвил и просил не показывать мне эту книгу. В чем дело? Скажи!

— Не знаю. Но советую, не заглядывай в книгу, когда ее принесут.

— Да вы тут все сошли с ума! — вспылил маркиз. — Если в книге есть пари, касающееся меня, я конечно же имею все основания ознакомиться с ним, и если оно оскорбительно для меня, то откручу Пэрсвилу башку!

Чарльз вытянулся в кресле, отпил глоток шампанского и проговорил:

— Не понимаю, Джонни, зачем поднимать шум из-за такого ничтожества, как Пэрсвил? Для меня, во всяком случае, гораздо важнее разговор с тобой о лошадях. — Он помолчал, а потом добавил: — Я только что видел несколько замечательных образцов в Тэтерселе, они бы превосходно пополнили твои конюшни.

— Ценю твою заботу о моих лошадях, — колко ответил маркиз, — но сейчас меня больше волнует, что написано в книге пари!

Лорд Чарльз сделал выразительный жест:

— Что ж, будь по-твоему! Но пеняй на себя! Я всегда придерживался принципа: не буди лиха, пока оно тихо.

— Ты сегодня буквально нашпигован пословицами, — заметил маркиз. — А это говорит о твоей озабоченности тем, что я обнаружу в книге. Я изучил тебя еще со времен Итона — и знаю: когда ты начинаешь сыпать пословицами, это дурной знак.

Чарльз рассмеялся, правда несколько натянуто. Прежде чем он успел ответить, официант подал книгу пари маркизу. Она была такой старой, что кожаный переплет несколько поистрепался. На обложке золотыми буквами было написано:

«Уайт-клуб. Книга пари. 1813 год».

Маркиз открыл книгу и пролистал несколько страниц. Первые записи были так небрежны, что их почти невозможно было разобрать, и он перешел к более поздним. Несколько пари относилось к прошлому году, когда маркиз и Чарльз сражались против Наполеона. Случайно ему на глаза попалось пари, заключенное в год битвы при Ватерлоо:

«Капитан Кейпл бьется об заклад с мистером Брамме-лом на 5 гиней, что Наполеон не возглавит французское правительство через десять дней, начиная со дня сегодняшнего»

15 марта 1815 года. Джордж Браммел.

Еще одно пари было заключено тремя днями позже и подписано двумя членами клуба:

«Сэр Дж. Тэлбот заключает пари с мистером У. Ховардом на пятьдесят гиней против пяти, что Бонапарт не займет Вену в ближайшие три месяца».

18 марта 1815 года. У. Ховард, Дж. Тэлбот.

Маркиз перевернул страницу. Несколько записей касалось спорта. Затем он медленно прочитал:

«Лорд Пэрсвил бьется об заклад с мистером Хэттоном на пятьдесят гиней, что один благородный маркиз не сможет сорвать цветок, пока не станет известно, жив или умер герцог Д».

29 апреля 1816 года.

Маркиз перечитал запись дважды, прежде чем сказал:

— Если это значит то, что значит, то это чудовищное оскорбление и я вызову Пэрсвила на дуэль!

— Ты сваляешь дурака, если поступишь так! — возразил Чарльз.

— Почему? Что ты хочешь сказать? После короткой паузы Чарльз ответил:

— Послушай, Джонни, ты мой друг, и у меня нет ни малейшего желания разрушать нашу дружбу. Мой тебе совет — отложи книгу в сторону и сделай вид, что ничего не читал.

— С какой стати? — зло отпарировал маркиз. — Ведь совершенно ясно, что речь идет о Флер, но, черт возьми, какое отношение имеет к ней герцог Дорсетский?

Чарльз поджал губы и ничего не ответил.

— Ну же, Чарльз, говори! — продолжал маркиз. — Что бы ты ни сказал мне, я не рассержусь на тебя. Это все свинья Пэрсвил — ужасный сплетник, которого я не выношу! Если у него нет под рукой грязной истории о ком-либо, то он ее сочинит сам.

— Совершенно верно! Именно это он и сделал сейчас! — ответил лорд Чарльз, но торопливая речь явно выдавала, что он говорит неправду.

— Скажи мне правду, Чарльз, — попросил маркиз. Чарльз вздохнул.

— Хорошо, — произнес он наконец. — Но если ты думаешь, что я собираюсь с тобой драться, то глубоко ошибаешься. Ты меня слишком часто бил раньше.

— Не будь дураком! — ответил маркиз. — Я собираюсь драться не с тобой, а с Пэрсвилом.

— Пусть будет так, — сказал Чарльз, сдаваясь. — К сожалению, то, на что ставит пари Пэрсвил, правда.

Маркиз уставился на своего друга в немом изумлении.

— Ты хочешь сказать, — произнес он медленно, словно подбирая слова, — Флер тянет с ответом на мое предложение руки и сердца потому, что в случае смерти герцога Дорсетского Сэттингтон станет герцогом и она примет его предложение?

— Я всегда поражался твоей сообразительности, — ответил Чарльз.

— Не верю в это! — воскликнул маркиз. — Она любит меня и сотни раз повторяла это, а нашу помолвку держит в секрете только из-за болезни ее бабушки.